Жажда доверия. Часть 2. Любовь бессмертного бессмертна

– Как Герман?

– В порядке, – с легкой долей облегчения ответил Алекс.

Он был рад, что Владислав спросил его именно о самочувствии старшего брата, а не о том, почему случилась эта трагедия. Алекс все мог объяснить, заранее продумал ответы и все же чувствовал свою вину. Она давила его, словно пресс, и не было надобности совестить его жестокими словами сверх того. Парень продолжил:

– Наш врач хорошо потрудился. Раны Германа закрылись и сейчас, возможно, уже почти исчезли. Он слаб, но Михаил позаботится, чтобы он быстро восстановил силы. В клинике есть все необходимое. Герман сейчас в безопасности.

– М-да, – протянул в ответ Владислав, – подумать только, я чуть не лишился сына.

– Мне жаль, – тихо произнес Алекс.

– Жаль?

Губы Владислава дрогнули в легкой кривой усмешке. От этого на его лице обозначилось несколько морщин, по которым только и можно было понять, что их хозяин уже не молод. Впрочем, они лишь добавляли его облику сурового обаяния.

– Да, мне жаль, – отозвался Алекс и затем добавил упавшим голосом: – Ведь это моя вина.

– Твоя вина, говоришь? – улыбка мужчины в кресле стала еще шире и умиленней.

– Да, моя. Это я виноват, что все так вышло.

Александр продолжал смотреть в пол, все так же не поднимая глаз. Как вдруг его собеседник рассмеялся. Легкий смех, полный энергии, поднялся под своды высоких потолков мрачного зала. Когда же его звук смолк в вышине, мужчина поднялся из своего кресла и двинулся к камину, произнеся:

– Я уж думал, что не услышу от тебя этих слов.

Огонь почти догорал, облизывая угли. Чтобы поддержать пламя, Владислав подбросил в него еще поленьев. После чего взял из каминного набора пику и пошевелил ею содержимое очага, чтобы лучше горело. Пламя быстро взялось за сухие дрова и вскоре вспыхнуло с новой силой.

– Итак, расскажи мне подробнее о том, почему великий род чуть не потерял своего будущего главу, своего наследника и чуть не пресекся?

– Я… Я… – сбивчиво начал Александр, – уже сказал, что дело было во мне. Отчасти.

Слушавший его мужчина в жесте удивления вскинул брови:

– Отчасти? А что же было другой частью?

– Девушка, мой господин. Кристина. Вы, наверное, уже знаете о ней.

Отец молчал, не говоря ни да, ни нет. Александр набрался смелости и продолжил:

– Перед отъездом Герман сказал мне, что не хочет расставаться с ней и собирается взять ее с нами. Я говорил ему, что это плохая идея, но он все равно меня не послушал и поехал к ней. В итоге все вышло, как я и предупреждал. Она не согласилась отправиться с ним, они поссорились. Герман был очень зол и, как это иногда бывает, он впал в ярость. Он не слушал меня.

– То есть ты хочешь сказать, что виной всему какая-то смертная девушка? – спокойно переспросил Владислав.

– Да, но Герман утверждает, что она не какая-то, а та самая. Я, правда, в этом не уверен и не знаю до конца, что это значит.

– Тебе и не нужно знать, – огрызнулся Мареш-старший, – но вот что ты должен был усвоить, так это то, что нехорошо сваливать свою вину на других.

– Но…

– Особенно на женщин!

Глава рода посмотрел на картину, висящую над каминной полкой. Это была фотография большого размера, с которой улыбалась красивая молодая женщина. Под ней стоял металлический сосуд затейливой формы с крышкой. Влад, не выпускавший все это время кованную каминную пику из рук, провел ей по краю деревянной панели. Алекс хотел что-то возразить и даже поднял взгляд от ковра, который к тому моменту уже успел изучить досконально. Однако по виду отца понял, что лучше будет промолчать, и вновь опустил глаза. Влад же продолжил говорить:

– Что там с этой девчонкой, я разобраться еще успею. Интересно другое. Почему ты допустил, чтобы ее влияние на разум моего сына было так велико? Почему не предупредил эту ситуацию в корне, заранее? И! Почему в минуту опасности ты оставил Германа одного?!

Голос Влада повысился почти до крика. Александр посмотрел на отца с мольбой и покорностью.

– Я был рядом! Мы поссорились, и я отлучился, но ненадолго! Я же не знал, что ему подобное придет в голову! Но я вернулся, я был рядом, я спас его!!!

– Хочешь сказать, что ты уже исправил собственную ошибку?

– Да. Пусть так, – выдохнул Александр. – Если я ее и совершил, то я же ее и исправил.

– Выходит, что мне не в чем тебя упрекнуть?

Влад испытующе смотрел в глаза Алекса, но намерения его были закрыты и неясны молодому вампиру. Парень смешался:

– Я… Отец, я… Прошу, прости меня!

Голос Владислава был тих и холоден.

– Я тебе не отец, мальчик. И ты всегда знал это.

Мужчина двинулся на Александра, поудобнее уложив в ладони рукоять железной пики. Зрачки парня дрогнули, расширившись, глаза распахнулись, голос задрожал:

– Не надо, прошу! Господин!

Владислав остался глух к его просьбе. Последний шаг до своей жертвы он преодолел одним ловким рывком и со всего размаха нанес удар в плечо приемному сыну. Алекс от силы удара отшатнулся в сторону. Он согнулся в приступе боли и ладонью накрыл место удара. Одежда на плече оказалась разорвала изогнутым острием пики, кровь выступила сквозь зажавшие рану тонкие пальцы.

– Я прошу! Умоляю, не надо! Я виноват…

– Чтобы запомнил, – негромко произнес Владислав и снова замахнулся.

Удары каминной пики сыпались теперь на Алекса один за другим. Поначалу он закрывался от них руками, но вскоре почувствовал, что кости в них сломаны. Затем Влад и вовсе сбил его с ног и продолжил свой жестокий урок с приемным сыном, скорчившимся на ковре и по-прежнему молящем о пощаде.

– Я прошу, господин! Не надо! Отец!!! Не надо!!!

Но Владислав был безжалостен и будто бы не слышал просьб о пощаде. Он добился, чтобы на теле провинившегося не осталось ни единого живого места. Теперь, спустя всего несколько тягостных минут, Александр весь был в крови. От боли, охватившей каждую без исключения часть его тела, он теперь мог только тихо скулить. По щекам на ковер катились кровавые слезы. Израненные плечи сотрясал плач.

– Чтобы помнил, – переводя дыхание, повторил Мареш-старший, после чего отбросил прочь каминную пику.

Железная палка с глухим стуком покатилась по полу, оставляя на паркете кровавые следы. Владислав опустился в свое кресло и нажал на кнопку коммуникатора, вызвав к себе секретаря. Меньше, чем через минуту, в лакированную деревянную дверь кабинета постучали.

– Входи!

Молодой мужчина вошел в помещение.

– Убрать его отсюда. К нашему отъезду все готово?