Вдруг осмелел мужик, поднявши кочергу.
-А ночевать , коль не боишься,
Ступай ты в крайнюю у озера избу.
Она заброшена и двери в ней открыты,
Да только не советую тебе туда ходить,
Все остальные избы здесь у нас обжиты,
И нечего людей как нас ночами полошить.
На этом дверь была закрыта , и путник вновь остался одинок.
Ну что ж , вздохнул он и подался
К указанной избе в озерный закуток.
Он не боялся проклятых селений.
Уж точно дом с проклятьем не страшил
Он свистнул лошади своей яблочно-серой,
И внутрь избы шагнул на исходе сил.
Часть 2.
Пропел петух, и встало солнце,
Прошли ночные сумраки.
И только чуть забрезжил свет в оконце,
На промысел шли рыбаки.
Но на подходах к тропке замер,
Один из шедших мужиков.
Стоит пред ним коняга статный,
Глядит в глаза ему без слов.
– Чу, мужики, постойте,
Смотрите тут ничейный конь.
Играет грива, как на солнце,
Но взгляд кричит, меня не тронь.
– Вот эта дивная лошадка!
Другие мужики глядят.
Один решился для порядка
За поводья ее взять.
Те были связаны с забором,
И только руку протянул,
Как лошадь фыркнула с укором,
Но мужика храп не спугнул,
И завладев ее поводьям,
Он на себя стал вес тянуть.
Кобыла сильно упиралась,
И наглеца лягнула в грудь.
Но все же сдвинулась кобыла,
Зло или жалобно храпя,
Как вдруг всех оглушила сила
Удара в дерево меча.
Синхронно други обернулись,
И в миг осели на земле.
На них чудовище метнулось,
Что было в проклятой избе.
При близком все же рассмотрении,
То оказался лишь мужик.
Поправил на кобыле стремя,