Ох уж эти сказочки!

Вероника подняла планшет над головой и показала комнату. Она сидела не на кровати, а на большом диване, а рядом с ней сидело всё семейство.

– Ха-ай! – замахали все, и даже кошка прошлась по спинке дивана, чтобы её заметили.

– Вы чего? Что-то празднуете? Привет, Вер! – поздоровалась тетя Нюра с сестрой, – Паша, а как твоя спина?

– Нормально. Я тут попросил за ужином рассказать то, что пропустил вчера, уснувши, и Никушка нам все уши прожужжала твоей сказкой.

Мама обняла Веронику и сказала:

– И мы теперь хотим знать, что будет дальше. Малая раньше очень любила все эти книжки со старыми сказками, а потом размножились всякие эти Диснеи, Шреки и сериалы типа “Однажды в сказке” и книжки как-то вышли из моды.

– Ну и правильно! – заявил папа Паша, – Толку-то в них…

Тётя Нюра хмыкнула:

– Всё в мире эволюционирует. Те ваши старые, как вы говорите, сказки, на самом деле, ещё старее. Они тоже не в первозданном виде издавались. Погуглите – обалдеете! Авторы их сильно упростили, чтобы детям можно было читать.

Вероника запрыгала на диване:

– Ну хватит вам… давайте дальше! Тёть Нюр… Мне Валя тоже пересказала, что мы проспали, но мы больше не проспим. Правда, пап?

– Прада, прада! – сказал папа Паша, и все засмеялись.

– А ещё мы с Валей сегодня Дикенса и Дебержраку читали.

– Де Бержерака?

– Ага! Мама сегодня тоже с нами.

Поболтав ещё немного о каких-то взрослых делах, Тётя Нюра потребовала, чтобы планшет положили на стол и начала:

– Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Несколько месяцев спустя после выздоровления принцессы Авроры королевство готовилось к свадьбе. По всем новостям только об этом и говорили. На экранах при этом появлялись два совершенно счастливых лица – сияющая Аврора и довольно симпатичный мистер Бист. Многие в комментариях злословили, что тут без фотошопа не обошлось, что это вообще не он, и что в салоне Конёк-Горбунок поувольнялись все маникюрши и стилисты от ужаса. Вероятно, это писали тролли Малефисенты, которых она выловила из-под мостов, вытащила из пещер, посадила на цепь в подвалах перед компьютерами и приказала во что бы то ни стало испортить помолвку и репутацию молодых. Только ума им для этого не хватало.

“Мистер Бист и Принцесса Аврора возвращаются сегодня из романтического путешествия в Страну Чудес, где по приглашению Алисы они принимали участие в самом знаменитом чаепитии на свете!” – вещала лента новостей. Колдунья Малефисента зарычала и запустила в волшебное зеркало кинжалом. Клинок вонзился в стекло и застрял в центре разбегающихся трещин, разлетающихся осколков и шипящих электрических искр. “Ваша милость, это уже восьмое по счёту,” – сказал тролль, стоящий в дверях, “Волшебные зеркала дорогие, доставка из Китая долгая, а своих мы не делаем. Почему вы не хотите пользоваться телевизором? Его не так жалко разбивать, взрывать и даже выкидывать из окна.” “Молчать! Чего тебе надо?” – заорала колдунья, царапая подлокотники. “Вы сами меня вызвали.” “Ах да! Итальянец этот приехал? Как его… чурбан неотесанный… Буратино? Ко мне его!” Тролль исчез за дверями и громко объявил: “Буратино Аудиторе да Фиренце!” “Ага… размечтался!” – проворчала Малефисента.

В комнату вошёл молодой человек с одеревенелым лицом и дубоватым взглядом. У него были развесистые плечи, узловатые руки и длинный острый нос. Видно было, что он никогда не ходил в школу и умел считать только до пяти. “Цель?” спросил он с порога. “Принцесса Аврора,” – сказала Малефисента, – “и принеси мне её сердце.” “Пять золотых!” – ответил Буратино и они ударили по рукам. Когда он ушел, колдунья долго вытаскивала занозы из ладони.

– Кого-то мне этот Буратино напоминает, – сказала мама.

– Мам, не мешай! Ну что вы все… Вечно перебиваете! – подпрыгнула на диване Вероника.

– А разве Буратино не был положительным героем, который стал настоящим мальчиком? – спросил папа.

– Так то Пиноккио. Буратино навсегда остался деревянным. Если помните, Буратино с самого начала прогуливал уроки, связался с дурной компанией, потерял доверенные ему деньги и кончил тем, что откошмарил бизнес у кукольника, а папа Карло его крышевал.

– Правильно! – заявила вдруг мама Вера, – Он же с детства бил стариков, ссорил их с друг другом, убегал из дома, по собственному признанию издевался над животными, продал единственный учебник и родного батю заложил. Он и подраться любил, имел судимость, выманил ключ у жалостливой старухи, практически отбил Мальвину у дружка…

– Погоди, но он зато своих не сдавал, – вступил в защиту Буратино папа Павло.

– Верно, потому что они для него стукачеством занимались и скрывали его от правосудия, – заявила мама.

– Его собаками травили, – поддержала папу Валентина.

– Он тоже травил, – не сдавалась мама, – пуделя пускать против бульдогов и доберманов! Живодер! А все от того, что учится не хотел. Получил бы приличное образование, то и ума бы хватило не связываться с бандитами и вестись на антинаучные глупости. Монеты на дереве… Ха! Ботанику надо изучать как следует.

– Ну ладно, – согласился папа, – Из желудя тополь не вырастет. Дальше давайте.

– Он пожалеет принцессу, отпустит её и принесёт колдунье сердце свиньи? – предположила Вероника.

– Как бы ни так! Этого колуна уже не исправишь. Он слишком задубел. Когда принцесса вышла из дворца по своим делам, она заметила под забором слепого нищего. "Непорядок," – подумала Аврора и вызвала охранника, чтобы тот отвёл нищего в клинику социальной службы и разобрался, как тому можно помочь. Там определили, что это кот и вовсе не слепой нелегальный эмигрант по имени Базилио. Он сначала молчал, но потом, за кусок норвежской лососины, признался, что должен был оставаться незамеченным и отследить, куда принцесса ходит по утрам. Его депортировали, но вскоре получили очередного агента Буратино – лису Алису, которая стояла на углу улицы и пыталась затащить проходящего мистера Биста в открытую дверь со словами "Цигель… Цигель ай-люлю!" Он воспротивился, и они долго фехтовали на  костылях. У мистера Биста костыль был добротный, импортный, так что лиса вскоре последовала за котом. Буратино сам слил Малефисенту, когда его взяли при попытке напасть на Аврору с топором, и он согласился на сделку со следствием. Когда он принёс свиное сердце Колдунье, та обозвала его осиной стоеросовой и превратила в полено. Это не изменило его внешности, но вреда от него стало меньше.

"Если хочешь, чтобы что-то было сделано как следует, сделай это сам," сказала колдунья и взяла в руки большое красное яблоко. "Испытанный способ! – решила она, – нужно только сделать так, чтобы гномы не вмешались." Она не знала, что мистер Бист уже нанял телохранителей – семерых богатырей.

– Все сказки перепутались, – сказала Валя.

– Не мешай, – вместе сказали папа с мамой.

– Проще всего травить нежелательных в людном месте. Например, в общепите, в аэропорту или прямо на улице. Но колдунья решила, что уже достаточно засветилась, да и превращаться в старуху второй раз – только подозрение вызвать. Долго она следила с помощью дрона за передвижением принцессы Авроры, пока пока та не оказалась одна в саду, где занялась своими помидорными грядками, а богатыри стояли по периметру. Малефисента превратилась в змею и подползла незаметно к принцессе. "Принцессссссса… ты хочешшшшь расссссколдовать миссссстера Бисссссста? Вот молодильное яблоко! Сьешшшште его вмессссте, и он ссссстанет как раньшшшшшше…" Принцесса Аврора чуть не отрубила лопатой голову змее от неожиданности, но потом вспомнила про краснокнижные исчезающие виды и села на лавочку с яблоком в руке. "Как раньше? Это как?" – спросила она задумчиво, – "Бесцельным гордецом, страдающим нарциссизмом? Безответственным невежей, не умеющим самостоятельно даже думать и формировать мнение? Необразованным дилетантом и неопытным недотёпой? Сопляком, с чувством неполноценности, который ничего ещё не умел и думал, что ему весь мир что-то должен? Именно таким он себя описывает. Я вполне довольна тем, какой он есть сейчас." Она положила яблоко себе на голову и подмигнула одному из богатырей. Тот понял, вскинул арбалет, и яблоко взлетело в воздух, пронзенное стрелой. Аврора поискала глазами змею, но не нашла.

– А это из какой сказки? – спросила шепотом Валя.

– Из библейской, – шепнула мама.

– Нет, я про стрелу,

– А это ты папу спроси.

– Завтра спрошу…

– Малефисента так распахнула пинком двери в свою лабораторию, что они слетели с петель. Она поставила автомат в угол, кинулась к книжной полке и глазами побежала по названиям. Тролль, переминаясь с ноги на ногу, робко пробормотал: “Я уверен, что вы придумаете новый способ.” “Всё новое – это хорошо забытое старое!” – ответила Малефисента, швырнула на стол стопку книг и выбрала из них одну со словами: “А если Аврора получит в подарок книгу от неизвестного поклонника. Очень старую книгу, антикварную. Страницы в ней слиплись от старости. Она послюнявит палец, чтобы перевернуть страницу, и…” “Оревуар, Ваше Высочество!” воскликнул Тролль, но колдунья швырнула книгой ему в лицо так, что от него откололся кусок штукатурки и посыпался мох. “Нет! В наш гигиенический век, принцесса пальцы слюнявить не станет, а Натураль успеет подтвердить, что страницы отравлены.” Она походила вокруг стола, взвешивая в руке заварочный чайник, и снова заговорила: “Можно плеснуть ядом в чай или намазать им что-нибудь… Перила на лестнице, дверную ручку, бутылку воды, одежду, поручень или руль машины… прикоснется Аврора и…” “Адью, Ваше Высочество!” воскликнул Тролль, но не успел увернуться от чайника. “Тфу на тебя, болван! Это грозит массовыми отравлениями, и тогда меня даже дипломатическое неприкосновение не спасёт. Натураль только и ждет удобного случая.” Колдунья упала в кресло и вытянула ноги. Тролль грохнулся перед ней на колени и осторожно принялся массировать ей ступни. Малефисента продолжала размышлять вслух: “А почему собственно, ядом? Дались мне эти отравления. Я колдунья или нет? Чуть левее, вот так хорошо. Осторожно, у меня там пятка Ахиллесова. Можно попробовать превратить одного из них в лягушку, другого в лебедя. Они не смогут расколдовать друг друга и…” “Ауфидерзейн, Ваше Высочество!” воскликнул Тролль и получил ногой в челюсть. Он отлетел к стене и захныкал. “Ладно, не ной… – проворчала Малефисента, – мне нужен отдых, перерыв и отпуск. Мне нужно развеяться. Что ли на шабаш слетать?” “Но ведь после последней попытки убрать Аврору с помощью Буратино прочие волшебницы наложили санкции на вашу Милость. Вам запрещено на шабаш, вы теперь невыездная!” “Санкции-шманкции! Они мне не указ. Кто меня в общей толпе заметит-то? В ночь, да еще в Вальпургиеву!” Малефисента сменила камуфляж на черное платье, а рогатый шлем на черную шляпку с вуалью, вскочила на метлу и вылетела в окно.

– Этой сказки я не читала в детстве. Наверное, она из новых, – сказала мама.

– Да вроде в пятидесятые была написана. В нашем с тобой детстве, я её видела в журнале Мурзилка, – ответил планшет.

– Я, наверное, еще читать не умела.

– Мам, теперь ты мешать будешь, – Вероника надула губы.

– Это были мои пять копеек. Валяйте дальше. Батя наш уже засыпает.

Тётя Нюра валяла дальше:

– Утром тролль, как всегда, приготовил своей хозяйке завтрак, новернулась Малефисента даже не к обеду, а к ужину. Она не пинком распахнула дверь, по своему обыкновению. Она вошла медленно, хромая на левую ногу, на которой Ахиллесова пятка была стерта до кости. Малефисента доковыляла до кресла и упала в него. “Ну, можете меня теперь называть Костяной Ногой.” “А где же метла?” – осмелился спросить тролль. “Конфисковали. Понавешали камер везде… Ядрёна-матрёна!” “А рой мух или ледяная пурга?” “Ты сам говорил – санкции. Нет у меня больше волшебной силы летать ни на метле, ни с насекомыми, ни даже самолетом, потому что визы тоже не дают. Самое страшное, что могут сделать санкции волшебников, это отобрать у тебя то, что составляет твою силу и могущество. Я теперь могу только мухоморы варить. Видимо, чтобы погубить Аврору – одного Буратино мало. Ну-ка, голубчик, позови ко мне повара Гингемы – Урфина Джюса. Мой единственный шанс теперь – это его деревянные солдаты.” Тролль почесал за ухом и сказал: “Вы хотите ЧВК нанять? Они ведь денег немалых стоят.” “Это Урфин денег стоит, а этим чурбанам нужен только волшебный порошок.”

– Хе-хе-хе… – хрипло засмеялся папа Вероники, не открывая глаз. Он хотел что-то сказать, но Вероника зажала ему рот рукой.

– На другой день Малефисента, опираясь на посох, медленно брела вдоль колонны деревянных солдат и разглядывала свою новую армию. Урфин Джюс сделал их сам и не особенно старательно, поэтому они все были как братья близнецы – на одно лицо… вернее на одну маску. На их головах были круглые деревянные шлемы, лица были закрыты забралами, их доспехи были одного размера, в руках они держали дубовые щиты и одинаковые полицейские дубинки. Колдунья повернулась к Урфину: “Ты бы их хоть пронумеровал.” Голос Урфина Джюса был противный, да и лицо у него было вечно недовольное: “Они этого не любят.” Малефисента остановилась перед одним из солдат: “Ну и сколько ты хочешь за отряд?” “Вот!” – Урфин Джюс показал колдунье цену, написанную на бумажке. “Ты с ума сошел! Лучше деньгами возьми!” “Денег у меня куры не клюют. Им всё просо подавай. А я хочу чтобы эта баба снежная меня полюбила и называла меня милым и пригожим.” “А ты не боишься, что она тебя заморозит.” “Это она пусть боится, что я её растоплю… Гы-гы-гы!” “Ладно, сделаем.” Колдунья ткнула пальцем в солдата, и тот рухнул, как подрубленный на соседа. Когда вся рота попадала как домино, Урфин Джус покашлял поднятыми в воздух опилками и сказал. “Вы мне приворотное зелье, а я вам порошок. Честному слову верить в наше время нельзя, в сделке должна быть субстанция.”  Малефисента протянула Урфину пузырек, а он подал ей взамен табакерку. Когда она открыла коробочку и заглянула внутрь, он взял одну щепотку и сказал: “Я покажу вам, как это делается.” С этими словами он сдул порошок с ладони над отрядом. Солдаты, как один, шумно вдохнули носом воздух, мигом поднялись, построились и отдали ведьме честь. Насовсем.