Чем звезды обязаны ночи

Медведь, шаркая, вылезает из кухни и покорно позволяет себя облапать. Денди в шляпе пользуется этим, чтобы звонко поцеловать его в щеку.

– Я голоден как волк!

Он не спеша любуется видом, довольно вздыхает, потом поворачивается к нам. Его лицо светлеет. Я отмечаю золотистые глаза, не утратившие блеска, несмотря на лучики морщинок вокруг.

– Приветствую, Роза! – восклицает незнакомец.

Мне кажется, что она краснеет. Потом он подмигивает Нане.

Поцелуй руки, вежливое расшаркивание:

– Мсье Эчегойен. К вашим услугам.

Он подтягивает стул и усаживается напротив нас. Завязывает на шее салфетку. Я слушаю, как он говорит, восхищаясь его представительностью. Странный персонаж. Все в нем не соответствует окружению. От него исходит неуловимая мягкость. Нетривиальный юмор, тонкий ум и чувство уместности вызывают симпатию. Уступая приятному послеобеденному оцепенению, я лениво слежу за их разговором, как вдруг он наклоняется ко мне.

– Вы мне понадобитесь.

Бальтазар

Она взяла меня за руку. От тепла ее тела по мне прошла дрожь.

– Этот парк такой огромный! – воскликнула она.

Я замер.

– Он еще красивее в лучах солнца, – ответил я и пригладил волосы, пытаясь хоть немного привести в порядок свою всклоченную шевелюру.

«Я попал в опасный переплет, но блеф – моя стихия», – сказал я себе, стараясь приободриться.

Перед нами особняк сиял тысячью огней. Мы поднялись по мраморным ступеням, ведущим на террасу. В высоком проеме застекленной двери развевались длинные белые занавеси. Словно призраки приветствовали нас.

– Похоже, это дом с привидениями, – шепнула она, словно читала мои мысли. – Легенда гласит, что маркизе больше ста лет и день она проводит запершись во тьме, погруженная в молочную ванну.

Это еще что за небылицы? Я улыбнулся, напустив на себя загадочный вид, будто был осведомлен лучше прочих.

Подошел официант и предложил каждому из нас бокал шампанского, который я принял, как мне казалось, со светской непринужденностью. В столовой оркестр наигрывал мелодию буги-вуги, с энтузиазмом подхваченную танцорами, которые подскакивали в такт и словно пытались потушить подошвами пожар. Платья взметались, руки тянулись друг к другу, тела сближались, чтобы тем вернее разойтись. От этого общества, столь же элегантного, сколь и распаленного, исходила невероятная радость жизни. Я пожалел, что не умею танцевать.

– Поднимемся наверх? – шаловливо предложила она, держа в руке бутылку шампанского.

Я заколебался. Одно дело – пробраться в дом и совсем другое – влезть без разрешения в личные покои маркизы. Я опасался столкнуться нос к носу с держимордой в фуражке, который преградил мне вход на виллу. Но платье с перьями уже летело вверх по лестнице. Над нами сверкала гигантская люстра. Толстый гранатовый ковер под ногами заглушал наши шаги и впитывал воду, сочащуюся из моих промокших мокасин.

Веселая красавица кинулась бегом по анфиладе с роскошью обставленных спален, гостиных и кабинетов. Повсюду – огромные картины, драпировки, бархат, расшитые подушки. Сочетание фантазии, безумия и поэзии. Весь декор был розовым – изысканно пепельного оттенка с вкраплениями мазков серо-голубого, нежно-зеленого и «неаполитанского» бледно-желтого. Мы неслись через все цвета неба, как два взъерошенных ребенка, которыми до сих пор оставались. Внезапно я замер, словно меня хватил удар.

– Кто вы?

На меня смотрела дама преклонных лет редкой элегантности в длинном черном платье, расшитом мелким жемчугом. Рыжеволосая красавица, запыхавшись, встала рядом со мной. Дама приподняла бровь, у меня же подкосились ноги. Внезапный шум заставил нас повернуть головы. Роми воспользовалась тем, что дама отвлеклась, схватила меня за руку и повела за собой к лестнице. Прикосновение ее теплой кожи подействовало на меня, как удар тока.

– Быстрее! – прошептала она.

Эта девушка бередила мне душу, но ради нее я готов был покорять горы. И даже достать с неба луну со звездами – пусть носит их вместо ожерелья.

Внизу труппа акробатов исполняла рискованные трюки, поощряемая возгласами гостей. Человеческая пирамида выросла уже до самого расписного потолка – небесно-голубого купола, усеянного облаками и достойного самых прекрасных венецианских дворцов. На террасе среди зрителей появились пожиратель огня, «человек-змея», жонглеры. Гости, явно под хмельком, со смехом переговаривались. Какой-то мужчина пристально посмотрел мне в глаза. Высокий, каштановые волосы средней длины, одет в белую тунику, на носу толстые очки в черепаховой оправе. Он поднес к губам длинный мундштук и улыбнулся мне. Роми заметила, как мы обменялись взглядами.

– Вы знаете Ива? – спросила она.

Потом, не дожидаясь ответа, продолжила:

– Я мечтаю с ним познакомиться!

Она потянула меня за рукав к этому мужчине, я покраснел. Происходящее не укладывалось у меня в голове. Все неслось слишком быстро, голова у меня кружилась, я терял контроль над собой, в глазах и в сердце все смешалось – калейдоскоп красок, ощущений, трепета. Еще и шампанское ударило в голову. Я словно барахтался в игристой многоцветной вате.

– Погодите… – бросил я.

Мысли ворочались в замедленном темпе. Образ зебры каким-то образом совместился с сундучком фокусника, зелень изумрудов на шее Роми – с нефритом ее светлых глаз. Я тщетно подыскивал слова, думал, что бы такое выкинуть, какой прощальный трюк, который позволит мне выкрутиться из этой авантюры. Пустые старания. Меня словно оглушили. И вдруг раздался взрыв. И восторженные крики. Над нами с оглушительным хлопком распустился гигантский золотистый сноп, прежде чем мягко опуститься в океан. Последовали десятки других, фантастическая кавалькада, отзывавшаяся у меня в груди, – бах, бах, бах! Звездный парад, ослепление, с которым не могло сравниться ничто, кроме сияющей рядом со мной рыжеволосой красавицы. Она почувствовала мой взгляд. Улыбнулась мне. А потом, под усыпанным мерцающими огнями небом, она поцеловала меня.

6

Моего изумления он будто бы не замечает. И, время от времени прихлебывая, приступает к объяснению. Терпеливо. Словно в самой ситуации нет ничего удивительного.

Этот ресторан принадлежит ему. И месье Эчегойен вбил себе в голову, что должен превратить «У Жермены» в нечто выдающееся. Страна Басков – его родина. Его вотчина, его гордость. И он в таком возрасте, когда желает оставить после себя некий след. Здесь толп народа не бывает, даже летом. Однако в этих местах есть свои прелести – церкви, пещеры и прочее… он неопределенно машет рукой, – а гастрономическая кухня привлечет сюда туристов, что благоприятно скажется на развитии близлежащих деревень. Остается придать ресторану немного лоска, превратить его в достойное заведение. На данном этапе речь не идет о мишленовских «звездах», только о признании на местном уровне, для чего необходимо освежить обстановку, разнообразить меню и привлечь новых посетителей.

– Поскольку у вас есть время, – добавляет он, прожигая меня взглядом, – имеет смысл этим воспользоваться.

Время? Но я не собиралась здесь задерживаться.

– Скажите мне только, что вам требуется, – заключает он. – Нет ничего невозможного.

Он достает из кармана пачку банкнот и кладет ее мне под тарелку. По старинке. С его точки зрения, договоренность достигнута.

Я улыбаюсь, потом разражаюсь смехом. Я вижу себя со стороны: на полупустой террасе, в компании Наны с ее стразами, пожилой дамы в соломенной шляпке и денди в шикарном сливочном костюме на фоне занавески от мух. Я угодила на дно той самой норы, которая ведет к Белому Кролику, Безумному Шляпнику и Королеве Червей во главе карточной армии. Лиз в Стране чудес.

– Это очень мило, но…

У меня мелькает мысль о Роми, ей бы эта история понравилась.

– Дайте себе время подумать, – прерывает меня месье и достает из жилета карманные часы.

После чего надевает шляпу и удаляется.

7

Я нервически хихикаю, рассказывая по телефону об этой встрече моему адвокату. Денди, ресторан, его предложение. Добро пожаловать к психам! Мэтр Муано успокаивается, мой голос звучит неплохо, путешествие в Страну Басков пошло мне на пользу. А это главное, заключает он.

Мэтр Муано – пожилой человечек с лысиной, робкий и неловкий. Ничего общего с уверенными в себе адвокатами, каких показывают по телевизору. Но именно телевидение нас и сблизило. Когда со мной связались продюсеры шоу «Колпак шеф-повара», двести страниц контракта меня обескуражили. Я открыла наугад телефонный справочник, и его птичья[1 - Муано (от фр. moineau) – воробей.] фамилия мне понравилась. Мэтр Муано любит хорошую еду не меньше, чем судебные кулуары. Он приходил повидаться со мной в «Роми», когда смена близилась к концу; мы устраивались на кухне, я готовила ему шейку омара с помидорным салатом (клешни идут на заливное, мякоть на равиоли) – мое фирменное и его любимое кушанье. Между двумя взмахами вилки он вводил меня в курс дела. Потом, отчасти благодаря вину, воодушевлялся и пускался в разговоры о мишленовской «звезде», втором ресторане и даже о бренде готовых блюд. Мэтр Муано управляет в моей жизни всем, что происходит вне духовки. И у него всегда имеются в запасе великие проекты моего будущего.

Зажав телефон между щекой и плечом, я обвожу взглядом комнату, удостоверяясь, что ничего не забыла. Я здесь уже три дня. Чувствую себя вполне окрепшей, так что завтра утром сяду в поезд, чтобы вернуться в Париж, город света. Я докажу санитарным службам, а главное – широкой публике, что репутация «Роми» безупречна. Я защищу свое имя и снова окажусь на коне. Что до инспекторов из «Мишлен», я даю себе полгода, чтобы вновь пригласить их к себе. Придется много работать, но есть шанс, что у меня все получится.

– А как дела в Париже? – в конце концов спрашиваю я, запихивая косметичку в сумку.