Тревоги, страхи и… черви

Халсури посмотрел на Елену. Она развалилась на диване, даже не сняв уличную одежду.

Кажется, ее желание иметь ребенка было сильнее, чем желание растить его.

Вот о чем подумал про себя Халсури.

С другой стороны, девочка как будто бы следит за каждым моим движением, а это на моей памяти происходит впервые. И растет она даже лучше, чем я предполагал. Все последствия могут обернуться лишь тратами на лечение.

Халсури раздумывал над соблазняющей его возможностью быть с людьми ближе, чем раньше. Внутри себя он уже очень давно взращивал желание стать обычным смертным человеком. Но, с другой стороны, природа его появления разительно отличалась от людской. Пока инкуб взвешивал в своей голове все плюсы и минусы такого безответственного поступка, Мать становилась все более раздраженной и нервной.

– Если не хочешь – уходи!

– Я останусь с вами и помогу. Безвозмездно.

– Я представлю тебя другом семьи, если спросят.

– Поверьте мне, не спросят!

Малышка росла озорной и веселой. И пока Елена проводила все больше времени на работе, Халсури старался следить за девочкой, как подобает людям. Опираясь на свои обширные наблюдения за людьми, которые он вел несколько сотен лет, инкуб старался все сделать правильно. Хоть демон не мог почувствовать вкус еды, его успокаивала мысль, что девочка ест то, что он создает из овощей и фруктов.

Чтобы остановить процесс гниения, Халсури запускал в нос и уши малышки личинок и мясных мух, которые питались омертвевшими тканями. Но через пару месяцев демон заметил, что малышка стала плакать и кричать при их появлении. Тогда он прекратил.

Когда Елена приходила, она отдыхала, а после шла к девочке, учила ее говорить. Из плохо различаемых звуков ничего путного не выходило. Мать волновалась и уходила в свою комнату читать о том, как правильно обучать ребенка речи. В скором времени вся квартира заполнилась книгами о воспитании детей и развивающими игрушками.

Халсури прошелся когтями по корешкам книг.

Не думаю, что это как-то поможет. Возможно, последствия рождения затронули и речь девочки.

Пока инкуб размышлял, девочка подползла к нему и села. Халсури принял перед ней обычный мужской облик.

– М…

– Что такое, девочка?

Неужто я ошибся?

– М… Мо…

– Молоко? – сказал Халсури первое попавшееся слово, которое вспомнил.

– Мо… монстл… – произнесла малышка и улыбнулась, посмотрев на испуганного инкуба.

Химера

– Ей уже больше четырех лет! Мне нужен самый лучший логопед, который работает в вашей клинике.

В трубке что-то объясняли, пока Мать кивала и записывала. Малышка стояла рядом, облокотившись на ногу Халсури, и внимательно наблюдала за мамой.

– Да, я – Елена Владимировна… Да, по этому номеру! Хорошо, я буду ждать вашего звонка.

Мать закатила глаза, кивнула пару раз и попрощалась. Когда она положила трубку, дочь подошла к ней и ткнула пальцем в бедро.

– Я тебе не нлавлюсь!

– Ты мне очень нравишься, любимая. Просто я хочу тебе помочь.

Синяки под глазами Матери из года в год становились все более темными. Елена измученно улыбнулась и протянула руки, чтобы обнять дочь. Но та лишь крикнула:«Плохая!» – и побежала в детскую, слегка спотыкаясь.

Помочь ей как? Заставляя проживать свое детство в больнице, с трубками и капельницами? Даже женщины, что раньше забивали камнями больное дитя, поступали гуманнее…

Последние пару лет Халсури был недоволен поведением Елены. Она отстранилась от дочери и при любом возможном случае отправляла ее в больницу.

– Это нужно для выздоровления, – говорила она. Но инкуб видел, как в ее глазах мелькала маленькая искорка облегчения, когда девочка уезжала.

А вот Халсури доставляло удовольствие видеть, как девочка растет и умнеет. А еще он получал удовольствие от того, что испытывал удовольствие. В последний раз, когда это произошло, он был еще неопытен и глуп, так что его имитация человеческих чувств чуть не обернулась неизбежным крахом.

– Нашу природу не изменить, – говорил инкубу его собрат. Но после встречи с этой удивительной девочкой, Халсури полностью уверился в ложности этого заключения.

– Это оказалось сложнее – воспитывать… – На краю стола дымилась чашка с горячим чаем, и Елена присела на кровать и подперла подбородок руками. – Мне всегда казалось, что самое важное в воспитании – любить ребенка. И не поступать как моя мама. Кажется, у меня не особо получается!

Усмехнувшись, Елена сделала глоток из чашки и посмотрела на Халсури. Тот внимательно, но абсолютно бесстрастно наблюдал за ней. Кивнув своим мыслям, женщина продолжила:

– Иногда… Меня очень сильно пугает эта мысль, и я стараюсь ее отогнать… Но иногда мне кажется, что я ее не люблю. Стараюсь полюбить, принять, признать, что она лишь маленькая девочка. Но не получается. Особенно в те моменты, когда она так злится и винит во всем меня. В такие моменты я тоже себя виню… – С грустью произнеся эту фразу, Елена взяла телефон и что-то напечатала, а после отодвинула его от себя подальше.

– Кажется, ваше желание иметь ребенка оказалось сильнее, чем желание растить ее!

Инкуб бросил эту фразу не задумавшись, скорее озвучил свои давние мысли. Но тут же пожалел о сказанном, когда увидел разъяренное лицо Матери.

– Не тебе судить! Что ты можешь знать? Вам, демонам, недоступны те чувства и эмоции, которые есть у нас – людей! Так что лучше бы тебе не высказывать свое мнение здесь, в моем доме!

Чашка не удержалась на краю столика и со звоном разбилась, кипяток попал Елене на ноги, и она дернулась в сторону, вскрикнув.

Уж поверь мне, ты глубоко ошибаешься. Теперь я знаю о человеческих чувствах поболее тебя!

– Я неплавильная!

Девочка плакала, пока рассматривала себя в зеркале, которое стояло напротив ее кроватки. Инкуб подошел к малышке и присел рядом с ней на корточки. Аккуратно погладил ее по спине, и опухшая от слез малышка обернулась к нему. С носа на подбородок капали слезы, смешанные с соплями.

Несчастное дитя.

Он вытер слезы с ее подбородка и заговорил:

– Девочка. – Халсури не хотел называть ее по имени. Такая вульгарность противоречила всем законам демонов, а еще он не заключал с ней контракт. – Девочка, ну почему ты считаешь себя неправильной?

– Ну… Я смотлю на маму. Она не болеет, не кашляет, и у нее не течет из ушей противная жидкость. – Девочка вздрогнула и подтянула плечи к ушам. – Смотлю на тебя. У меня нет хвоста, нет класивых клыльев, нет ко… копытцев, нет такого длинного языка… У длугих детей тоже всего этого нет. Поэтому я – неплавильная.

Странно, что, пока я стараюсь предстать перед ней в человеческом обличьи, эта девочка все равно видит меня настоящего. Это вызывает приятные ощущения, но иногда и пугает…

Халсури недолго поразмыслил и сменил мужеподобный образ на свой.