Задохнись моим прахом

Все, кроме моего отца.

– Доброе утро, дамы и господа! Ну что, выспались? Ха-ха! Я да! Надеюсь, вам понравилось гостеприимство нашего города. Будете вспоминать, когда вернетесь домой. Если вернетесь! Ха-ха-ха!

Смехом покатилась и остальная толпа. Даже те, кто только вчера к ним присоединился. Видимо эта зараза, под названием страх и давление, прошибает людей в «Саузен Пауэр» быстро и резко.

– Ну а прежде чем начать наше прощание, я должен вас спросить. Может кто-то надумал? А? Вступить в нашу бравую армию по освобождению Подесты?

Я отсчитывала секунды до моей смерти. Пару человек, кто теперь решил к ним присоединиться, подарили мне еще время. Время на то, чтобы в последний раз посмотреть на заплаканную Мелоди, трясущегося Робби и сдержанного Джереми. На остальных я смотреть не решилась бы. Сгорела бы на месте от их взглядов, которые чувствовала отовсюду.

Но тут произошло то, что на мгновение вернуло меня в реальный мир. То, чего никто из нас никто не мог ожидать.

Вперед вышел Робби. До этого он как-то отстранился от Мелоди, а та, из-за полной концентрации на происходящим, даже и не поняла. Из всех присутствующих он сделал самый длинный шаг вперед, боясь посмотреть назад. А я боялась снова посмотреть на Мелоди или Джереми. Лишь наблюдала за тем, как его фигура также растворилась в толпе.

Зачем он это сделал? Из страха? Или это такой хитрый ход? Сейчас Робби возьмет у них пушку и расстреляет как фашистов. Попадет им в прямо в спины! И умрет как герой… это не похоже на Робби.

– Замечательно, – наконец-то сказал Трай, – а теперь перейдем к самой замечательной части. К заключительной. К подсчету моих денег! Ха! Сейчас, чью фамилию я назову, выйдет вперед. И начнем мы с …. Донован!

Тихий забитый парень, участник клуба моделирования нашей школы, вышел вперед очень коротким шагом. Буквально лилипутским. Я не знаю, почему родители не смогли перевести ему денег. Он был из глубоко верующей семьи, возможно, они просто не знали как это делается. Или не имели телефонов. Или даже решили, что на все воля божья. От последней мысли аж в дрожь бросило.

Возможно он считал, что сейчас также скроется в толпе и просто перейдет со стороны добра на сторону зла. Эта надежда о дальнейшей, пусть и, возможно, короткой жизни таилась в нем до тех пор, пока пуля из пистолета Трая не оказалась у него во лбу.

Быстро и беспощадно.

Грохот его тела на уже разбитый кафель прошелся по всему холлу. Как и резкие всхлипы и ахи с обеих сторон. Уже никто не думал, что «Саузен Пауэр» шутят над нами и просто так отпустят. Трай передал пистолет кому-то из толпы. Такому же тихому и забитому парню.

– Уильямсон!

Его я не знала. Он перевелся к нам недавно потому что его школу закрыли. Мы даже не успели познакомиться. Но вперед я уже не смотрела. Не могла открыть глаза, которые закрыла после выстрела в Донована. Которые уже вовсю болели от нескончаемого потока слез. Наверное, взглянув я тогда на его холодное тело, глаза тут же бы лопнули.

На такое невозможно нормально смотреть. Это неестественно. Я никогда не видела трупов. И не представляла сколько еще увижу.

Трай подвел какого-то студента, только что перешедшего на их сторону, поближе к Уильямсону и помог ему навести на него пистолет. Оба парни стояли и боялись пошевелиться. Вряд-ли тот, у кого теперь было оружие в руках, умел с ним обращаться. Хотя этот навык часто встречался у жителей Подесты.

Он стоял напротив нашего одноклассника и молча просил прощения за то, что должен убить его, чтобы выжить самому. Но не нажимал на курок. До тех пор, пока ему не начали грозить солдаты. Закрыв глаза, он издал два звука.

Один из пистолета, означающий выстрел.

Другой из глубины своей души, означавший всплеск боли.

Такой же резкий и пронзительный.

– Трейнор!

С такой фамилией был один человек. Я.

Я резко посмотрела на Мелоди, у которой уже были красные глаза и мокрое лицо от слез. А потом на Джереми, который крепко сжал мою руку и не хотел отпускать. Я боялась, что он вступит в конфликт с ними и пожертвует собой понапрасну. Мы бы оставили Мелоди совсем одну. Поэтому я спокойно, как могла, попросила отпустить его мою руку и вышла вперед.

– Лав! – крикнул он. Настолько рьяно, что кто-то из толпы уже вышел вперед его останавливать, показав вперед пушку.

Но этого не пришлось делать.

Я обомлела на месте от того, что сейчас у кого-то дернет палец у курка и он выстрелит. В невинного Джереми, который просто не смог справиться с эмоциями.

Надо было его успокоить. Быстро.

– Джер, – начала я.

И закончила. Больше слов у меня не нашлось, чтобы его убедить. Но он все понял сам. По моим отчаянным глазам, которые умоляли его остановиться. По моим дрожащим губам, которые боялись произнести что-то не то. По всему траурному лицу. Но мне хотелось, чтобы оно было счастливым.

Чтобы именно такой меня запомнил Джереми.

– Хватит уже! – крикнул Трай и дернул меня вперед.

Из толпы же на этот раз вышел Робби. В отличии от остальных палачей, на нем не было страха, но он боялся смотреть мне в глаза. Спокойно взял пистолет в руки и подошел ближе. Смотрел мне в ноги, направив правую руку вперед.

Он даже не целился. Оружие упиралось мне прямо в кулон, который я носила. Он даже не постарался направить его в лоб. Хотел, наверное, поскорее с этим закончить.

Я помню, что тогда не могла собраться и попрощаться со всеми, кого любила. Ждала момента, когда вся жизнь пронесется перед глазами и я успею в последний раз вдохнуть глоток уже далеко не свежего воздуха вокруг. Знаешь, прямо как в фильмах. Перед самым концом.

Но этого всего не происходило и я начала впадать в панику. Что-то внутри заставляло меня бороться, попробовать выхватить пистолет и перестрелять хотя бы парочку перед тем, как меня вырубят. Возможно попасть даже в того самого Трая Берри, который обомлеет от моей храбрости. Или безрассудства.

Я подавляла это желание и пыталась сосредоточиться на моменте. Последнем, как мне казалось.

– Стоп, – вдруг сказал Берри.

Его взгляд был устремлен в телефон. Я так надеялась, что Робби его услышал и они оба дадут мне еще немного времени.

Может я смогу, все-таки, собраться и попрощаться со всем миром?

– Только что поступил перевод, – продолжил парень, – на имя Трейнор, от Джастина Брауна.

Я не могла осознать что происходит. И Робби тоже. Он все еще держал пистолет направленным на меня. Джереми, сделав шаг вперед, оттащил меня назад и крепко прижал к себе. Я тут же прильнула к нему, спрятав лицо снова в его груди. В его кармане ощутила вибрацию телефона, который только что спас мне жизнь.

Мой парень спас мне жизнь. А мой друг мог просто отнять ее.

Одним движением.

– Тебе повезло, малышка – закончил со мной Трай и продолжил свою перекличку.

Я не помню сколько тогда еще убили ребят. Кажется шестерых или побольше. Не только наших. У меня будто отключился слух. Или просто напросто лопнули перепонки от выстрелов. Я спрятала свое бледное лицо в грудь Джереми и не вытаскивала его даже когда заканчивался воздух. Рядом с ним было тепло и спокойно. Как за крепостью. Хотя несколько раз я ощутила дрожь в его руках и томный вздох. И представить не могла, что он, в отличии от меня, тогда увидел. Но каждый раз, когда кто-то рядом вскрикивал, а пол сотрясался от удара, он прижимал меня крепче к себе и целовал в лоб. Чтобы убедиться – я рядом.

Я все еще жива.

Потом, все же решив вздохнуть полной грудью, я посмотрела в сторону и увидела Розалинду Карпентер. Она стояла у колонны, словно приведение, но живая и здоровая. Видимо ей тоже повезло. Хотелось в этот момент подойти и обнять ее. Сказать, что теперь мы подружки по несчастью, хоть и в школе редко общались.

Но у меня не было сил. И внутри все еще присутствовал страх. «Саузен Пауэр» же стояли около дверей. Что-то обсуждали. Не забывая гоготать и показывать пальцем в людей.

И на трупы.