Ведьмочка для ректора Боевой Академии

Но делать нечего. Схватила это одеяние и скорее к себе в спальню. Придется учиться надевать-то.

Быстро натянула темную, растягивающуюся прямо форму.

К телу приятная она. Нагнулась на всякий случай два раза. Правда, удобно очень.

И только потом повернулась к зеркалу. Лучше бы я этого не делала. Чтобы сказала бабуля, увидев меня в таком вот одеянии-то?

Оно ж обтягивало все, что порядочной ведьмочке прятать надо, и сверху, и снизу. Меня опять в краску бросило.

Ну нет, это я носить не стану ни за что.

Ничего, и в обычной форме приду на построение.

Скорее сняла с себя непотребство и даже водицей холодной умылась. Лицо горело. Знала я, конечно, что магички брюки носят. Но чтобы такие вот? Да и не магичка я совсем. Пусть и источник у меня, но до магички-то мне далеко.

Натянула привычные юбки и… в общем, как день к концу пришел, даже не заметила.

Пока перемерила всю форму, пока с ножом к горлу пристала к дядьке Силаю, чтоб сделал он юбочки приличной для ведьмочки длины, пока наконец добралась до огородика, так и вечер наступил.

Умаялась я, как давно не уставала. А и к лучшему. Спать хорошо буду. Вот только про сон подумала, как и вздрогнула. А ну как опять явится ко мне ректор-то?

– Не явится, не бой-с-ся, – Рыська тотчас ответил.

Выходит, вслух это сказала? Даже не заметила-то.

– Думаешь, Рысенька? – обрадовалась я.

– Так полнолуние к концу уже. А если и явится, но не войдет, – Рыська зевнул и свернулся клубочком, как домашний пушистый котик.

Я с сомнением посмотрела на фамильяра:

– Не войдет?

Тут я вспомнила, что ведь и той ночью ректор не вошел. Так в дверях и стоял, пока не опомнился-то.

– А вот интересно, почему он тогда не вошел? – задумчиво сказала я и перекинула косу за спину.

– А потому и не вошел, Ведянка, – Что у тебя есть я-я, – муркнул фамильяр и довольно сморщил носик.

Твоя защита и опора, вот-от. Сразу почуял и запретил.

Вот оно что… Сумрачные рыси, они и не такое могут. Защитил свою ведьмочку.

– Рысенька, чтоб я без тебя делала, – прижалась к его теплому бочку и даже глаза защипало.

И правда, вот что?

Знаю, что и защита бабулина стояла, и пропустила Сандра-то Огненного, да страшно все равно, как вспомню глаза эти его темные.

Фамильяр довольно заурчал:

– Не боись, с тобой я, – и поскорее сунул ко мне под руку свою лобастую голову. Мол, чеши меня за ушками, защитника своего.

– Рыська, а кто такая эта Олеандра? – вдруг вспомнила я.

Ну вот зачем я его вспомнила, имя это, да к ночи еще?

Фамильяр мой настороженно поднял кончик уха и приоткрыл один глаз:

– Не зна-а-ю, – нервно зевнул и поскорее глаза закрыл. – Ты чеши за ушком, чеш-ши-и.

Не знает… Ну да, как же, не знает он. То-то и мордочка у него сейчас такая, вот точь-в-точь как тогда, когда Рыська слопал почти половину заготовленной бабулей на зиму солонины.

Уж мне ли не знать это его выражение, блаженное такое, будто он тут совсем не причем.

А если знает, но не говорит…

Да что ж такое там быть может-то?!

Я нахмурилась и выпалила:

– Вот как расскажешь, так и почешу! А то я тебя не знаю-то. Вижу, что известно тебе.

Рассердилась, ага. Даже ногой топнула.

Рыська только ушки прижал к голове и отвернулся, хлестнув хвостом по покрывалу.

Нет, это куда ж годится?

Я уперла руки в бока и пригрозила непослушному фамильяру:

– Ну, тогда давай-ка сюда гримуар наш семейный.

Рыська тотчас недовольно фыркнул и нервно зевнул:

– Ла-анно, скажу.  Нету там тайны никакой. Адептку так одну звали, – и опять свернулся клубочком.

Глава 8

– Адептку так звали? – протянула я. – Это что же получается, ректор меня спутал с другой адепткой, к которой он по ночам ходит?

Разозлилась я, да так сильно!

Прищурилась, руки на груди сложила и сразу почувствовала, как жар клубком скрутился там, где пупок.

Рыська аж подскочил:

– Глуп-пости говоришь, Ведянка! Глуп-пости! Сандр Огненный тебе не какой-нибудь сын старосты, чтобы по адепткам ходить, а ректор! Ректор всей Академии.