Мой любимый глюк

Танька, мы с ней сменщицы, только фыркает. Завидует.

А что тут завидовать? У меня же само собой получается. Просила она показать, как я делаю. Показывала. Да что толку. Если не дано, то не дано. Правда, опыта Таньке тоже не занимать, и старательная она, не отнять.

Но пациенты все-равно ко мне в очередь, а к Таньке с трудом.

А вот оно надо мне при одной и той же оплате труда?

Хотя приятно, не спорю. Да и лишняя пятидесятка, а то и сотенка, не помешает, верно говорю?

Ох, да что я тут разболталась с вами, когда самый сон.

– Ну вот, дождалась, – подумала я и глубоко вздохнула, уже спуская ноги на пол. Потому что застучали каблучки, и дверь открылась.

– Дрыхнешь все, Савельева? – весело сказала Танька. – Вставай, полседьмого уже.

– А чего ты такая веселая? – удивилась я, все еще зевая. Надо сказать, для Таньки такое состояние, да еще с раннего утра, было совершенно нетипично.

– А вот не скажу, – заулыбалась Танька, и мечтательно закатила глаза. Потом закружилась, тихо припевая.

Вот тут я совсем прибалдела.

– Неужели прибавку дали?! – догадалась я вдруг.

– Фи, прибавку. Бери выше. Меня в хирургию переводят! – и Танька засияла всем лицом

– Да ты что-о! – чуть не простонала я. – Да как так-то? Точно?

Я не верила. Вот не верила, и все. Уж если кого в хирургию брать, так меня. По всем статьям лучше Таньки работаю.

На сердце сразу потемнело. Я встала, быстро переоделась в потертые джинсы и ветровку.

– Поздравляю, – буркнула, и пошла.

– Зой, да ладно тебе! – крикнула вдогонку Танька. – Приходи вечером в “Лакомку”, я проставляться буду.

– Хрен тебе, а не “Лакомка”, – зло подумала я, а сердце сжималось и зависть черной кляксой затмевала глаза.

– Как пить дать, переспала с Кудачевым, – решила я.

Да, все мы знали, что от завкадрами нашей больнички зависит многое. И падок был Сергеич на женский пол. Вот и…

Да и Танька, что и говорить, девка видная. Фигуристая, и все, как говорится, при ней.

Я же… Нет, ничего плохого о своей внешности я сказать не могу.

Вот только рост у меня метр девяносто два и вес семьдесят кило.

Груди нет, попы нет. Талии – нет. Я скорее на мальчишку, на пацана похожа. Высоченная, тонкая, ухватиться мужику не за что.

Как говорится, ни рожи, ни кожи.

Таких, как я, называют обидным словом “плоскодонка”.

Из глаз вдруг брызнули слезы. Злые, соленые и горькие. На улице вовсю хлестал дождь, что для конца октября было удивительно. Не дождь, а натуральный ливень, которому бы в мае быть самое то.

А вот ко мне Сергеич даже не пытался клинья подбивать.

Да в нашем городке, как я уже поняла, еще со времен своего глубокого детства, ценились девушки типа Таньки – ладненькие, кругленькие, с приличным бюстом, и приличной пятой точкой.

Похоже, местные мужчины плевать хотели на каноны высокой моды, к которым вот я, например, имела самое непосредственное отношение.

С таким ростом и такой фигурой как у меня, вполне можно было, как я поняла потом, сделать неплохую карьеру в модельном бизнесе.

Да только где тот бизнес и я, девочка семнадцати лет, которая совсем недавно потеряла маму?

Да и не было у нас никаких модельных агентств.

– Да и черт с вами со всеми! – разозлилась я еще больше, и слезы потекли еще сильнее.

Обидно, обидно, что и говорить.

Вот в хирургию я бы пошла, и пошла с удовольствием. Там и оклады выше, и работа интереснее.

А что тут у меня?

Забор крови, уколы, клизмы, вот и весь набор.

Глава 2

Клариэль

Я поклонился, и, чуть прихрамывая, вышел. Воздух пьянил и кружил голову. Я шел, и не верил себе. Надо же, все еще жив. Владетельный, к моему глубочайшему удивлению, не использовал ритуальный кинжал.

А ведь я был готов. Или думал, что был готов. Впрочем, можно считать чудом, что я  вообще дожил до своих пятьсот тридцати. Конечно, для эльфов это не возраст. Так, начальная зрелость, можно сказать. Но при моей должности помощника Главы клана по воспитанию подрастающего, так сказать, поколения, это и вовсе удивительно.

Поди-ка уследи даже за единственным резвящимся отпрыском, который обладал просто неуемной фантазией и энергией тайфуна.

Но я никогда бы не подумал, что этот мальчишка, которому и трехсот не исполнилось, окажется так решителен.

Решителен и непредсказуем.

Собрался опробовать ново приобретенную способность к открытию пространственных каналов – и опробовал.

Конечно, я понимал своего воспитанника очень хорошо. По складу Линолиэль был словно и не высокородный эльф от слова совсем.

Не знаю, за какие грехи предки-основатели наказали лорда Нуэвеля, но его единственный наследник родился позже срока и вырос весьма странным эльфом.

Нет, чтобы как другие в его возрасте, увлекаться живописью, музыкой, стихами. Да хоть архитектурой, на худой конец  Почему нет?