На грани безумия. Жизнь на волнах биполярного расстройства и обретение равновесия

Ниже описанные события этой главы происходили более 10 лет назад. Поэтому, дорогой читатель, схема, по которой я получила заветную «permanent resident» визу, позволяющую жить и работать в Австралии 5 лет, уже безнадежно устарела. Виза выдавалась на 5 лет, а австралийское гражданство можно было получить уже через 4 года. Правила получения визы по программе иммиграции молодых специалистов все время меняются. А тогда я всего лишь была молодым специалистом по меркам иммиграционного законодательства Австралии. Подтвердила в специальной австралийской организации свой IT-шный диплом по специальности «Прикладная информатика в экономике», в той же организации подтвердила четыре года опыта работы в сфере IT в качестве системного аналитика и сдала международный экзамен по английскому языку на требуемый проходной бал. Также хочу добавить, что я подавала заявление на визу через штат Виктория, что означало, что я намереваюсь и должна буду проживать в штате Виктория. Нас это полностью устраивало, т.к. нашей целью сразу стал именно Мельбурн. И все получилось! Мы получили долгожданные визы достаточно быстро (муж или жена подающего заявление получает визу автоматически)!

На форуме gday.ru мы списались с одной русской семьей, проживающей уже долгое время в Мельбурне в собственном доме, и договорились, что по приезду мы сразу поселимся в их доме за определенную плату, пока будем подыскивать себе первое жилье для съема. Такой вариант был намного дешевле гостиницы, да попросту бесценен, т.к. позволял сразу окунуться в настоящую австралийскую жизнь. 3 января 2012 года мы прилетели в Мельбурн. Максим и Инна жили в пригороде Вьюбанк (Viewbank), в 14 км в северо-восточном направлении от делового центра Мельбурна. Пригород Вьюбанк находится в противоположной стороне от залива Порт-Филлип и океана, от пляжей далеко, но отличается потрясающе пышной природой. Кругом все зелено, есть парковая зона, везде очень чисто и над головой летают огромные белые какаду с желтыми хохолками. Ребята приняли нас как своих старых друзей или даже родственников. Окружили нас заботой. Ребята, вы навсегда в моем сердце, всегда буду вас помнить. Спасибо, что были так добры к нам.

Мы купили машину. В течение месяца мы искали наше первое жилье, и нашли его в пригороде Гринсборо (Greensborough), в 17 км к северо-востоку от центра Мельбурна, в трех километрах от Вьюбанк. Хотели остаться поближе к ребятам. Это был одноэтажный дом, называемый юнит, т.к. одна его стена была общая с таким же соседним юнитом, с двумя спальнями, одним санузлом, с кухней, соединенной с большой гостиной зоной, гаражом, и собственным двориком. Двадцать минут пешком до станции наземного метро «Гринсборо» и еще тридцать минут на метро до делового центра города.

Мы также познакомились с парой из Санкт-Петербурга, которая до нас также «гостила» в доме Максима, они тоже снимали жилье в Гринсборо и стали нашими хорошими друзьями. По их совету мы вскоре пошли на курсы для вновь прибывших иммигрантов по поиску работы, которые ребята уже окончили. На курсах прекрасные преподаватели учили, как правильно составить резюме и пройти собеседование.

Первые три месяца (январь, февраль, март) в Мельбурне я была в полном восторге, меня все восхищало, мне все нравилось. Стояла прекрасная летняя погода, мы ездили купаться на белые песчаные пляжи с мелким песочком, конечно же устраивали барбекю (жарили мясо и колбаски на специальных общественных барбекюшницах в местах отдыха). Мне безумно нравились наши зеленые жилые пригороды, цветущие деревья, кустарники, цветы, пальмы. В тоже время центр Мельбурна впечатлял неповторимой архитектурой и прямоугольной сеткой улиц. Было у меня и любимое место – полуостров Морнингтон. Будете в Мельбурне, обязательно посетите это место. И, конечно же, мы ездили в специальный парк, где можно кормить с рук кенгуру, а также ездили туда, где можно кормить с рук больших белых какаду, а также больших красных и зеленых попугаев, не знаю как они называются.

У нас образовалась целая русско-говорящая компания: мы знакомились с каждыми новыми «жильцами» у Максима и Инны, и по пятницам встречались всей нашей большой дружной компанией – у нас была традиционная суши-пятница. Также мы подружились с соседом австралийцем Шейном и соседкой, милой старушкой австралийкой Кей.

Мы закончили курс по поиску работы. У нас были замечательные преподаватели. И как раз в это время на сайте seek.com.au появилась вакансия от Национального австралийского банка (NAB) на должность системного аналитика по системе Oracle Siebel CRM. Я откликнулась на эту вакансию, меня пригласили на собеседование и я его прошла. Собеседование проводили две австралийки. Собеседование было пройти легко, т.к. я тщательно подготовилась к стандартным вопросам, которые обычно задают на собеседовании. Также я смогла пройти технический тест на знание системы. С 1 апреля я вышла на работу в NAB.

Глава 6. Первая работа

В первый рабочий день в национальном австралийском банке я познакомилась с индианкой Парвин, для которой этот день был также первым. Парвин была примерно моей ровесницей, и только переехала в Мельбурн со своим мужем и ребенком из Индии по той же программе иммиграции для молодых специалистов. Нужно сказать, что на всем нашем этаже, где сидел IT-отдел, преобладали индусы, китайцы и азиаты из других стран. В то время как австралийцев было меньшинство, но они занимали в основном руководящие должности. Парвин с первых дней отнеслась ко мне очень по-дружески и по-доброму, мы сидели рядом и вместе ходили пить кофе. Но сразу хочу добавить, что «индийский» английский свеже-прибывших индусов очень специфический, очень скоростной и очень не понятный, они как будто говорят взахлеб. Еще хуже дело обстоит с некоторыми азиатами, которые не произносят шипящие звуки и звук «с». Помню однажды долго не могла понять слово «пароль» – по-английски «password», потому что коллега вьетнамец не произносил звук «с» по середине слова. Конечно австралийцы, носители английского языка, с легкостью понимают любой «ломаный» английский язык, на котором говорят приехавшие иммигранты из других стран. Австралийцы очень благожелательно относятся ко всем вновь прибывшим иммигрантам из разных стран, они привыкли, что их страна – это большой иммиграционный котел. Плюс многие австралийцы сами в каком-то поколении иммигранты, например, их бабушка или прадедушка приехали в Австралию из другой страны. По лицам работников нашего IT-отдела было наглядно видно, что айтишник из любого уголка мира, если пройдет все этапы собеседования, может найти себе хорошо оплачиваемую работу в такой престижной компании как National Australian Bank. Не важно, откуда ты приехал, важны только твои технические знания, «soft skills», иначе говоря, навыки, позволяющие эффективно работать, которые также пытаются предсказать по собеседованию, и уровень твоего английского языка. Как я поняла, если на собеседовании адекватно и полностью ответить на все заданные вопросы, то собеседующие делают вывод, что кандидат обладает необходимым знанием языка, которого хватит для выполнения рабочих обязанностей.

Мне было очень легко пройти собеседование. Я уверенно отстрелялась на все заданные мне вопросы. Но к большинству этих вопросов я была готова заранее. Но дальше для меня начался кромешный ад в плане языка. Я с трудом понимала, что мне говорят, а чаще и вовсе не понимала. Я чувствовала себя инвалидом. Человек смотрит тебе в глаза, что-то говорит тебе, ты слышишь набор звуков, но эти звуки не разделяются у тебя в слова и не складываются в логические цепочки – фразы. Это ужасное ощущение, когда ты не понимаешь, что тебе говорят. При этом ты испытываешь не передаваемый огромный стресс и поглощающий тебя страх. Если человек говорит медленно, то его еще можно понять, т.к. в его речи можно вычленить отдельные слова. Если же человек говорит быстро, а большинство австралийцев говорит именно так, то тогда понять практически невозможно. Помню, как боялась телефона, стоящего на столе, не дай бог он зазвонит. Конечно, я не говорю, что я не понимала совсем ничего, что-то я понимала, и даже делала какие-то первые задания. Помимо того, что было трудно понимать, было также трудно говорить, это придавало еще больший масштаб моему ощущению «инвалидности», неполноценности. Ты открываешь рот, и не можешь себя правильно выразить, тебе не хватает словарного запаса, ты не можешь выстроить фразу правильно.

Тот факт, что я сдала международный экзамен английского языка на проходной бал, требуемый для получения визы, в моем случае ясно показал, что результат этого экзамена вовсе не означает, что уровень английского языка был достаточным. Экзамен состоит из четырех блоков: восприятие на слух, чтение, письмо и разговорный английский. Таким образом проверяются все четыре области языкового применения. Но к формату заданий этого экзамена можно легко подготовиться и как я говорю натаскаться на сдачу этого экзамена. Мои оценки за четыре блока были 7/7/6/6 из максимальных 9/9/9/9. Однако, как оказалось в моем случае, его результаты вовсе не говорят о том, что вам будет достаточно объема ваших знаний в реальной жизни на реальной работе, когда вы столкнетесь с разными реальными людьми, с носителями языка и иммигрантами.

Я говорила Парвин, что мне очень трудно понимать и говорить, она как могла пыталась меня поддерживать и подбадривать. В первый месяц я была под руководством азиата Айвана (Ivan) и кое-как понимала, что он мне говорил. Он жил где-то в том же направлении, что и я, и несколько раз мы ехали вместе с ним на метро, он тоже меня успокаивал и говорил что со временем, все наладится, язык улучшиться и все будет хорошо. Но к сожалению, с каждым днем мой стресс только нарастал, а животный страх усиливался. Помню один день, нас с Парвин отправили на однодневное обучение в другой офис. Я ничего не понимала, из того, что нам рассказывали в течение нескольких часов. Я ужасно себя чувствовала, а на обратном пути в офис, нас остановил патрульный полицейский. Первым делом полицейский начал обращение именно ко мне, смотря прямо мне в глаза. Дело в том, что австралийцы воспринимают тебя, белого, за своего: они думают, что ты австралиец, и начинают тебе что-то говорить на своем обычном беглом быстром языке. Я ничего не поняла, что он сказал. А Парвин все поняла. У нее вообще не было проблем с пониманием и говорением. Оказалось, что проход по улице закрыт, и полицейский объяснял, как пройти дальше.

У меня была мысль начать заниматься английским языком с хорошим репетитором – носителем языка, и я начала себе его подыскивать через преподавателей курса по нахождению работы, который мы посещали. Но муж, узнав о моем намерении, запретил мне искать репетитора, обосновав это тем, что мы не можем сейчас себе позволить тратиться на дополнительные расходы. И я отказалась от этой идеи. Сейчас я осознаю, что это было моей ошибкой, и я не должна была слушать мужа, ведь я работала и получала хорошую зарплату в банке, и могла бы начать заниматься с репетитором несмотря на запрет мужа. Но тогда я его зачем-то послушалась.

Мое состояние в течение двух месяцев работы в NAB ухудшалось с каждым днем. Такого сильного и продолжительного стресса я не испытывала никогда в жизни. Каждый вечер перед сном я с ужасом думала, что завтра утром придется идти на работу. И там на работе я буду снова не понимать, что мне говорят, и сама с трудом говорить. Моя психика не выдерживала такой стрессовой нагрузки, и меня все больше одолевал животный страх. Вскоре я лишилась нормального сна, и у меня пропал аппетит. Я понимала, что больше я не выдержу, что я не в состоянии находиться дальше в сложившейся ситуации. К сожалению, я была полностью сломлена, угнетена, я полностью потеряла уверенность в себе, я чувствовала себя неполноценным инвалидом, как будто у меня не хватало каких-то жизненно важных частей тела. Айван, которого я хоть как-то понимала, сказал, что у него закончились для меня задания. И где-то неделю мне пытались давать задания новый коллега индус и один азиат, не могу сказать какой он был национальности. Этих двух новых коллег я уже совершенно не понимала, поэтому я не могла понять суть заданий, которые мне давали и не могла их выполнить. Это было последними каплями. На следующий день было общее собрание, где руководительница отдела объявила, что у меня будет новое задание, и что по всем вопросам по этому заданию я должна буду обращаться к такому-то коллеге. Этим коллегой был седовласый австралиец. В этот момент меня объял такой сильный ужас: я живо представила, как я задаю ему вопросы и не понимаю, что он мне отвечает на своем скоростном австралийском английском. Я бегло ознакомилась с заданием. Сходу оно мне показалось сложным и непонятным. Я даже ни разу не задала этому коллеге ни одного вопроса по этому заданию. Кто знает, возможно, у него бы оказался понятный английский и возможно он помог бы мне разобраться с заданием. Все могло быть. Но я уже была на пределе, нарисовала себе все в самых черных красках, представила себе сразу, что точно ничего не получится. После собрания я подошла к руководительнице отдела и сказала, что мне надо с ней поговорить. Она пригласила меня в свой кабинет. Я сразу же выпалила, что я так больше не могу, что я не справляюсь, так как не понимаю в большинстве случаев, что мне говорят. И расплакалась. Она разрешила мне покинуть офис в тот же день. Я уволилась в последних числах мая.

Однако же уход с работы не прекратил состояния моего кромешного ада. Ад внутри меня продолжался. Меня грызла тоска. Я чувствовала себя в замкнутом кругу, из которого не было выхода. Я понимала что не смогу найти никакую работу, потому что на любой работе нужен язык, которого у меня нет. День изо дня в течение июня я просматривала сайт по поиску работы. Я чувствовала себя в безвыходном положении. В черном туннеле в конце не было света. Положение казалось безвыходным. В голове вертелось только одна мысль как можно быстрее сбежать в Москву. Ни о чем другом я не могла думать. Я была морально истощена и опустошена, психическое состояние было на грани срыва. Спустя месяц, в конце июня я улетела в Москву с билетом в один конец.

Теперь я вижу, что сделала целый ряд больших ошибок. Первое, что послушалась мужа и не стала заниматься с репетитором или на языковых курсах. Второе, что не додумалась попросить дублировать мне задания в письменном виде. Третье, что стеснялась пользоваться фразой «Could you please repeat slowly?» (“Не могли бы Вы пожалуйста повторить медленно еще раз”). Точнее может быть один раз на непонятную фразу я это и говорила, но на повторить эту же фразу второй или третий раз, если не поняла, мне уже не хватало решительности. Четвертое, я могла бы попробовать попросить дать мне наставника австралийца, поскольку азиатов, индусов и китайцев было еще сложнее понимать. Пятое, когда моя психика уже не выдерживала, я должна была додуматься обратиться к врачу, который бы возможно выписал бы мне сильных успокоительных, и возможно мне удалось бы успокоиться и взять ситуацию под свой контроль. И не догадалась обратиться к психологу.

Глава 7. Жизнь прекрасна!

В аэропорту меня встретили родители и мы сразу отправились на дачу (родители круглый год жили на даче в теплом доме). В Москве стояло жаркое начало июля. Я почувствовало облегчение, потому что оказалась в знакомой родной обстановке в своей стране, а внушающий ужас чужой английский язык остался там в далекой Австралии. Казалось, что все самое страшное осталось позади. Единственно, там, откуда я сбежала, остался и мой муж.

Облегчение было очень недолгим. Вскоре меня начало раздирать на части. Я не знала, что мне дальше делать. На одной чаше весов, была жизнь в потрясающей Австралии, великолепный Мельбурн и устрашающий английский, с которым я не справилась, а также муж, который остался там. На другой чаше весов, была возможность остаться в России и продолжать жить как прежде в своей родной стране и разговаривать на своем родном русском языке всю оставшуюся жизнь, и никогда больше не страдать из-за английского языка. Я рыдала от бессилия, потому что не могла выбрать один из двух вариантов. Австралия не потеряла для меня всей своей притягательности, я снова вспомнила все те причины, по которым я хотела переехать туда. Но животный страх перед английским языком, тот стресс, который я испытала за два месяца работы, сковывали меня по рукам и ногам. Моя уверенность в себе полностью была потеряна, прийти к какому-то решению в таком состоянии казалось просто не возможным. В этом состоянии разорванности прошел весь июль.

Муж звонил каждый день, и один раз написал такую смс: «Если я для тебя еще что-то значу, то приезжай». В середине августа я все еще не чувствовала в себе сил принять решение. Но в первых числах сентября меня неожиданно отпустило, и я с легкостью приняла решения о возвращении в Мельбурн! Помню в самолете спокойно и с удовольствием болтала на английском с двумя австралийками.

Мельбурн встретил меня потрясающей ранней весной. Все вокруг цвело и пахло! На один месяц мы даже поселили у себя в юните вновь прибывшую украинскую семейную пару с взрослой дочкой. Они оказались очень милыми людьми, и мы быстро нашли общий язык. Я лично их возила на машине по близлежащим районам в поисках жилья. Вскоре нашелся подходящий юнит примерно такого же типа, и не очень далеко от нас. Так началась наша дружба с этой замечательной семьей. Мы вместе посещали также достопримечательностям Мельбурна. Запомнилась поездка в потрясающий рододендроновый парк, где меня глубоко впечатлили высокие деревья с огромными разноцветными цветами. Еще помню, как ездили на место, где можно было кормить белоснежных крупных какаду прямо с рук. В общем, я чувствовала себя настолько воодушевленной и полной энергии, что бегала по утрам в небольшом парке рядом с домом, и ходила также в бассейн не далеко от дома.

Я начала активный поиск работы, начала откликаться на вакансии на сайте seek.com.au. Даже побывала на одном собеседовании на должность тестировщика в контору, которая занималась разработкой приложений для телефона. Собеседование прошло очень хорошо, у меня не было никаких проблем с английским языком.

Одна из знакомых русских девушек Екатерина, с которой мы познакомились также благодаря Максиму и Инне, в то время уже работала в небольшой IT компании Seamless. Компания занималась созданием информационных веб-сайтов для районных госорганов штатов. Для создания таких сайтов компания использовала свою собственную платформу конструирования сайтов. И Катя предложила мне закинуть резюме в ее компанию на должность тестировщика. Я подготовила резюме и отправила его Кате. Вскоре меня позвали на собеседование в Seamless. Открою сразу секрет, что директор компании был выходец из постсоветского пространства, в его английском был явный русский акцент. Я легко прошла собеседование и начала работу в Seamless в середине октября 2012 года.

Рабочий коллектив в Seamless, также как и в NAB, состоял из представителей абсолютно разных стран, как всегда были индусы, азиаты, австралийцы и один русский разработчик. Моя задача заключалась в тестировании веб-сайтов, которые создавали разработчики. При обнаружении дефектов, нужно было отметить его в специальной системе. Разработчик вносил исправления, и мне снова нужно было проверить, что дефект больше не воспроизводится. Работа была очень легкой, это была настоящая удача, что мне удалось попасть на такую несложную работу, где не требовался сильный устный язык, т.к. дефекты отражались в системе. Конечно, иногда нужно было и разговаривать, но в тот период я не испытывала никаких проблем с английским языком, он меня совершенно точно не угнетал, и я его не боялась. Я чувствовала себя уверенной в себе и в своих силах. Боюсь, что я даже была чересчур самоуверенной и безрассудной, потому что в рабочие часы помимо работы я часто залезала на facebook, а так же установила на компьютер skype и общалась с русскими подругами. Тогда я не задумывалась, почему я веду себя так безответственно на новой работе. Но сейчас уже я знаю ответ: у меня была первая легкая мания.

В то время я наслаждалась каждым днем и каждым моментом моей жизни. Я бы даже сказала каждой секундой. Стояла солнечная весенняя погода. Я просыпалась в прекрасном настроении и с утра совершала пробежки вокруг пруда в парке рядом с домом. Я была абсолютно счастлива. Однажды я увидела в этом пруду огромных карпов и даже написала об этом в своем блоге, который тогда начала вести. К сожалению, он не сохранился. Двадцати-минутный поход до метро также вызывал у меня неописуемые впечатления, потому что кругом было очень красиво: цветущие деревья и кустарники, разноцветные клумбы с потрясающими цветами, опрятные газончики, симпатичные домики. Даже небольшое древнее кладбище со старинными надгробными плитами вызывало у меня непередаваемый восторг.

На станции Flinders Street в деловом центре, где был офис Seamless, я покупала себе любимый свежевыжатый бананово-апельсиновый сок и, с наслаждением попивая этот сок, шла не спеша пятнадцать минут до работы. В один из таких дней возле офиса я встретила заместителя директора Алекса, и он спросил меня, почему я опаздываю на работу. К сожалению, не помню, что я ему тогда ответила. Это теперь я свои частые опоздания могу объяснить тем, что находилась в состоянии мании и поэтому не до конца отдавала отчета своим действиям. Этим опасна и коварна мания.

С конца ноября по всему Мельбурну начинается широкомасштабная подготовка к приближающемуся Рождеству и Новому году. Католическое Рождество в Австралии празднуется 25 декабря, а 26 декабря празднуется День подарков. Во всех больших торговых центрах, офисных зданиях и в центре города ставят нарядные высокие красавицы-елки. В торговых центрах под елками на позолоченных тронах уже принимают детишек бородатые Санта Клаусы. По всему городу на улицах и на зданиях развешивают рождественские украшения: колокольчики, бантики, елочные игрушки. Крупные магазины в центре города украшают свои витрины в рождественской тематике. Весь город преображается как в сказке. Мне кажется, я чувствовала приближающееся Рождество и Новый год каждой клеточкой своего тела. Атмосфера и дух Рождества полностью захватили меня, и я радовалась как ребенок. Никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой. Большим чудом было также то, что вся это рождественская и новогодняя сказка проходила летом!

К тому времени мы с Инной стали уже настоящими подругами. Такими подругами, что даже совместно отпраздновали наши дни рождения – 2 декабря. Собралась огромная русско-говорящая компания из 20 человек! Все вообще было настолько замечательно, что я на вопрос знакомого «как дела?» написала дословно следующее: «У меня все классно! Наслаждаюсь Австралией! От всего прусь! Все нравится!».

В декабре я решила исполнить свою давнюю мечту и купила себе прыжок с парашютом в тандеме с инструктором с высоты 3000 метров. Сам же прыжок должен был произойти где-то в конце января.

13 декабря в своем facebook я оставила следующие три записи:

«I love Australia!»

«I love Melbourne!»

«Victoria the place to be!»

Третья надпись – это слоган, который написан на всех машинных номерах в штате Виктория, столицей которого является Мельбурн. И я ощущала себя в душе именно так, на все двести процентов, ощущала, что я именно там, где я и должна быть. Я обожала свою новую страну, она уже была мне родной, обожала свой новый любимый прекрасный город Мельбурн – они стали неотъемлемой частью меня, а я стала частью их. И ничто и никогда нас не разлучит. Я была полна безудержного оптимизма. Я знала, что впереди меня ждет прекрасная новая жизнь!

В этот же день мой папа получил австралийскую туристическую визу, и должен был приехать ко мне в конце января. Также добавлю, что в процессе оформления туристической визы была также моя лучшая подруга Ольга с мужем, они должны были приехать сразу после папы. Так что меня ждал насыщенный февраль и март.

Но это еще не все, что произошло в тот день… Вы не поверите, что еще я сделала… Ранее я видела рекламу, что начинается массовый набор в полицию, в так называемые Protective Services Officers, основная роль которых будет патрулирование всех станций наземного метрополитена, и я загорелась этот идеей. Я подала заявление на рассмотрение моей кандидатуры на работу в полиции штата Виктория! Да-да! На работу в полиции! Я мечтала стать настоящим полицейским и работать там, где могу приносить пользу обществу – моему новому обществу, частью которого я уже себя чувствовала. Я решила, что хочу быть на действительно общественно значимой работе, помогать и защищать людей. В тот момент я верила, что для меня нет ничего невозможного, что я могу все. Меня также привлекло то, что все казалось осуществимым, – надо было сдать экзамен, состоящий из нескольких тестов, и пройти проверку на физическую подготовку. Я заполнила онлайн заявление, оплатила квитанцию и вскоре получила ответ, что мой экзамен состоятся через месяц. Через месяц я успешно сдала экзамен, который состоял из диктанта, понимания на слух, математики, логики, грамматики, письма, и теперь необходимо ожидать, пока мое дело перейдет на следующий этап рассмотрения.

В тот период я также начала осваивать местную медицину. Вместе с резидентской визой мы автоматически получили медицинскую страховку. Для начала Инна мне дала контакты своего русского GP (General Practitioner), то есть врач общей практики, по-нашему, терапевт. С любой проблемой со здоровьем нужно было идти к GP, а он уж дальше направит куда нужно. GP была очень приятная женщина. Она дала мне направление на УЗИ в медицинский центр. Каково было мое удивление, когда врач-узист индус, заговорил со мной на русском языке! Оказалось, что это очень часто встречаемая схема, когда молодые люди из разных стран, получают медицинское образование на постсоветском пространстве. Узи выявило у меня кое-какие проблемы, поэтому GP направила меня к врачу, который назначил мне небольшую операцию. Этот врач был австралиец, и я все прекрасно поняла что он мне объяснял. Я осталась очень довольна врачами и медсестрами в госпитале, которые участвовали в моей маленькой операции.

По прошествии первых трех месяцев работы в Seamless в середине января мне сообщили, что мне продлевают испытательный срок еще на три месяца, потому что я часто опаздываю на работу и активно посещаю сайты социальных сетей в рабочие часы. Я не знаю, где была моя голова, и почему я позволяла себе такое неадекватное поведение. Думаю, главной причиной было то, что в состоянии мании частично теряется способность здраво мыслить и думать о последствиях. Человек излишне самоуверен, и это затуманивает его здравый смысл. Получив предупреждение, я слегка испугалась и прекратила опаздывать, перестала заходить на facebook и удалила skype. Но это происшествие ни сколько не поколебало толстенную стену моего оптимизма, тем более, что в моих планах было поступать в полицию.

К концу января, а именно к 26 января, когда отмечается большой праздник День Австралии, я уже считала себя самым настоящим космополитом, гражданином мира. Вот подходящее определение из википедии: «Космополит – это сторонник идеи мирового гражданства, тот, кто считает весь мир своим отечеством, ставит общечеловеческие интересы и ценности выше интересов отдельной нации или отдельного государства». У меня было ощущение, что передо мной открыт весь мир и открыты любые возможности. Мир прекрасен! И улыбается мне! Я считала, что в моей душе уже как минимум слились две самые лучшие страны в мире Австралия и Россия. Я даже решила сделать себе две татуировки на обоих плечах. На одном плече контур карты Австралии, на втором – догадываетесь? Конечно же, контур карты России. Так многозначительно, важно и круто, я еще никогда себя не ощущала.

Глава 8. Прекрасная Алтона!

В последних числах января к нам приехал мой папа на целый месяц. Моей радости не было предела. Я с гордостью показала ему Гринсборо. И свозила его в гости к Инне и Максиму. Первым номером нашей культурной программы для папы была поездка на машине в Канберру, столицу Австралии. Точнее мы соединили два в одном: на середине пути между Мельбурном и Канберрой располагался небольшой аэродром, где я собиралась прыгнуть с парашютом в тандеме с инструктором. Конечно, мне было очень страшно, но я не отступила! И вот мы прибыли на место. Моим инструктором оказался маленький веселый мужичок венгр. Когда я увидела тот малюсенький самолетик с облезлой тряпкой вместо двери, на котором мы собирались взлетать, мое сердечко затрепетало от страха. Собственно все, что еле уместилось в этом крошечном самолетике, это были пилот и три девушки, включая меня, сцепленные со своими инструкторами, и все мы сидели тесно прижавшись друг другу. Оказалось, что девушки прыгают уже не в первый раз, и это меня очень впечатлило и приободрило. Однако, во мне сидел страх, что я каким-то образом могу оторваться от инструктора, а парашют у него.

Что я могу сказать про сам прыжок? Впечатления оказались настолько яркими, что их трудно описать словами. Меня охватило бесконечное счастье, когда парашют раскрылся, и мы парили как птицы в небе, медленно спускаясь на землю. После приземления я была готова расцеловать моего инструктора. Этот день стал одним из самых счастливых моей жизни!

Потом мы посетили Канберру, телевизионную башню в центре города с открытой смотровой площадкой наверху, и австралийский Парламент. Канберра всегда производила на меня самое хорошее впечатление. С телевизионной башни открывался город, буквально утопающий в зелени и со всех сторон окруженный зелеными лесистыми холмами. Канберра казалась очень приятным для жизни городом. И многие не знают, что именно Канберра – столица Австралии, многие думают, что столица – Сидней. Мы переночевали в Канбере, у наших друзей, той самой пары из Петербурга, которые раньше жили в Гринсборо, а потом перебрались в Канберру. И на следующий день мы вернулись в Мельбурн.

На первые числа февраля у нас была запланирована поездка на несколько дней в Аделаиду в гости к моему крестному и одновременно старинному другу папы Дмитрию. Мы сняли на нашу компанию из четырех человек (Дмитрий был с дочкой) маленький домик на берегу океана. Развлекались рыбалкой на кальмара и крабов. Поездка получилась замечательной, мы очень хорошо пообщались с моим крестным, я рассказала ему, что уже чувствую себя самой настоящей австралийкой до кончиков пальцев.

У нас намечался переезд на наше второе жилье на новое место. Во-первых прошел ровно год, как мы снимали жилье в Гринсборо, а договор был заключен ровно на год, и дальше его надо было либо продлевать либо съезжать. Но главная причина была не в этом. Мой муж Андрей нашел свою первую работу на другой западной стороне Мельбурна в пригороде Лавертон. В Москве Андрей был системным администратором. И решил, что такую работу он вряд ли сможет найти, т.к. наверняка эта ниша занята местными молодыми ребятами. Андрей отучился на полугодовом обучении на механика легковых автомобилей, и ему удалось пройти собеседование на так называемую программу «apprenticeship» (ученичество), что означало, что он будет одновременно получать реальный рабочий опыт (ремонт автобусов VOLVO), получать настоящую зарплату и одновременно продолжать обучение на автомеханика с выдачей диплома по окончанию обучения. И мы присмотрели жилье неподалеку, в пригороде Алтона, в тринадцати километрах к юго-западу от делового центра Мельбурна. Я слышала много положительного об Алтоне от моего русского коллеги Игоря, который первый год снимал здесь юнит. Основным достоинством этого места было наличие широченного и длиннющего пляжа с мелким белым песочком. От нашего юнита (на сей раз это был отдельно стоящий дом, но так как на одном участке было таких два однотипных дома, то они назывались юнитами) по адресу Unit 2/31 Mount Street Altona до пляжа по прямой было пятьсот метров. Наш юнит находился в глубине участка, перед ним расстилалась лужайка, соединяющая территорию двух юнитов, позади – небольшой бэкъярд. Сам юнит так же состоял из кухни, соединенной с гостиной, двух спален, санузла и гаража. До станции наземного метро “Алтона” было 5 минут пешком, и потом тридцать минут на метро до делового центра.

Чистейший пляж с белоснежным мелким песочком, гордость Алтоны, регулярно чистил специальный маленький пляжный трактор. Да и сами австралийцы берегут свою природу, поэтому никто никогда не сорит, и даже за собачками всегда подбирают какашки. Глубина воды меняется плавно, дно песочное. Больших волн там никогда не бывает, т.к. пляж относится не к открытому океану, а располагается в заливе «Port Phillip Bay», по берегам которого растянулся Мельбурн. Водичка в феврале уже как раз прогревается к концу лета. Вдоль всего пляжа была пешеходная зона, где росли очень интересные необычные хвойные деревья Араукарии, отдаленно напоминающие ели. По середине пляжа находится длинный деревянный живописный пирс, от него берет начало главная центральная улица Алтоны Pier Street со множеством уютных кафэшек, ресторанчиков и магазинчиков. Алтона обладала особенной изюминкой и романтикой. Это был целый маленький мир. Мой папа был буквально покорен Алтоной и, главное, восхитительным пляжем настолько, что он даже отказался ездить на экскурсии, которые мы в изобилии предлагали ему. Нам удалось только вытащить его на пару денечков в Сидней – от всех остальных экскурсионных поездок он отказался, чтобы насладиться пляжем Алтоны.

Словом, папа утвердился во мнении, что Австралия – это лучшее место для жизни. А я с гордостью рассказывала папе, что буду работать в полиции. В феврале я все еще была полна решимости осуществить свою мечту. У меня запросили отпечатки пальцев, контакты бывших руководителей, и прислали медицинскую анкету для заполнения, а также попросили сделать прививку от гепатита Б. Я выполнила все шаги, которые требовались, и я ждала дальнейшего этапа рассмотрения.

Мне снова повезло с соседкой. Если в Гринсборо я дружила с замечательными Кей и Джен, которых из-за их активности и стройности назвать бабульками или бабушками у меня даже язык не поворачивается, то здесь я познакомилась с соседкой Мэрлин, которая тоже ко мне отнеслась очень по-доброму и много и с удовольствием со мной общалась. Так что Алтона приняла меня с распростертыми объятиями, а я обняла ее. Конечно мне было грустно, что Кей и Джен остались в Гринсборо. И от Инны, с которой мы так сдружились за последнее время, я теперь была намного дальше.

Мэрлин жила с мужем и тремя кошками в большом одноэтажном доме. В ее ухоженном саду росло много цветов, кустарников и деревьев. Они с мужем были оба пенсионеры, детей у них не было. У мужа, бывшего спортсмена, в гараже стояла настоящая яхта, на которой он любил выходить в океан на рыбалку. В его отсутствие мы с Мэрлин часто пили кофе в ее просторной гостиной с камином. Мэрлин была активной, общительной пенсионеркой. Я вспоминаю о ней с теплом. Позже когда приехала мама, мы уже вдвоем наведывались к Мэрлин и приглашали к себе к себе на обед. На рождество она подарила нам всем маленькие подарки.

В двадцатых числах февраля папа улетел домой. И буквально на следующий я встречала других гостей – лучшую подругу Ольгу с мужем. Они гостили около месяца. По выходным мы отправлялись на какие-нибудь экскурсии, а в будни они сами гуляли по городу, так как я работала. Они также слетали на несколько дней в Сидней. В середине марта Ольга уехала. Погода начала холодать. Купальный сезон в Мельбурне закончился. Наступала прохладная осень.