Секретные материалы. Русские файлы

– «Покойницкая»,– гласила табличка на комнате напротив бельевой.

Света остановилась у ничем не примечательной двери с облезшей коричневой краской и прислушалась.

За дверью послышался шорох и скрип, будто кто-то скрёб дверь с другой стороны. Через минуту раздался глухой отчётливый стук.

Стук услышали в расположенном на первом этаже приёмном отделении. Медрегистратор, оформлявшая больничную карту, подняла голову и вопросительно посмотрела на врача. Сидевшая напротив неё Катя испуганно прижалась к бабушке.

Чистяков оторвался от компьютера и замер.

Из коридора доносились голоса медсестёр.

– Тоже мне, догадались,– возмущался низкий женский голос,– наклеить в больнице не моющиеся обои! Вот и пожалуйста: бабушка прошла, супчиком плеснула- след, коляска проехала- след, лекарство пролилось…

Стук повторился, уже громче и настойчивее.

Голос смолк.

– Это ещё что?– буркнул низенький седоволосый вахтёр у входа.

– В подвале кто-то стучит,– ответил его напарник, мужчина лет сорока с длинными отвислыми усами.

– Заперли что ли кого?

– Да там сейчас только одна дверь заперта,– ответил усатый.

– Какая?

– Какая, какая!– распалённый закончившейся пять минут назад стычкой с неурочным посетителем зло буркнул усатый.– Покойницкая- вот какая!

Чистяков мягко помассировал виски. Надо было сосредоточиться.

« 18.02.** г. в 6 часов 5 минут на фоне нарастающей недостаточности кровообращения и дыхательной недостаточности состояние пациента резко ухудшилось, развился выраженный цианоз лица и верхней половины туловища, после чего произошли остановка дыхания и сердечной деятельности. Реанимационные мероприятия в полном объёме- непрямой массаж сердца, ИВЛ мешком «Амбу», повторное введение в/в растворов адреналина, атропина, кардиоверсии разрядом 200-280-300 Дж в течение 45 минут- без эффекта. 18.02.0* в 6 часов 50 минут констатирована смерть больного Дубровского Евгения Павловича, 40 лет».

Дверь покойницкой содрогалась от ударов. Кроме Светы здесь уже стояла медрегистраторша из приёмного отделения, такелажники, любопытная гардеробщица и несколько медсестёр. Усатый вахтёр трясущимися руками перебирал ключи. Наконец дверь открылась. Тусклый свет из коридора проник в комнату, и присутствующие , ахнув, испуганно попятились- на пороге стоял совершенно голый мужчина с биркой на большом пальце правой ноги.

– Люсинда! Люсинда! Вот несносная псина!

Артём свистнул и показал вертевшейся на газоне грязно-белой болонке конфету. Собака и ухом не повела.

–Люсинда!

Артём ещё раз взглянул на фотографию. Похожа? Вроде, похожа. Неужели за неделю забыла свою кличку?

Болонка наконец заинтересовалась конфетой и соизволила подойти. Не успела она и глазом моргнуть, как Артём коварно сгрёб её, запихнул в большую хозяйственную сумку и направился к автобусной остановке неподалёку. В этот момент из продуктового магазина вышел средних лет мужчина с батоном хлеба в руках. Болонка громко тявкнула- мужчина беспокойно завертел головой и потрусил следом за Артёмом в сторону автобусной остановки.

Артём запрыгнул в подошедший автобус. Болонка взвыла. Мужчина ускорил шаг, но было уже поздно- двери захлопнулись, и автобус тронулся с места.

– Ах, ты, щенок! Куда! Верни собаку!– закричал мужчина.

Ему ничего не оставалось, кроме как бежать за автобусом, грозно потрясая батоном хлеба.

– Печень, тьфу-тьфу, отошла, Сергей Николаевич.

Преклонных лет дама подлила чаю своему гостю- седоватому плотному мужчине под пятьдесят, похожему на университетского профессора, и придвинула к себе огромный кусок торта.

– Про диету только не забывайте,– ответил мужчина, размешивая сахар.

– Так теперь новая напасть- пожаловалась дама, подцепляя ложкой пышную кремовую розочку.– Люсинда пропала. В магазин на пять минут забежала, выхожу- уже нет. Ладно бы, какая ценная порода, а то ведь болонка!

Она отправила розочку в рот и продолжила.

– Уж я и живодёрни обошла, и все дворы окрестные. Пришлось частного детектива нанять.

– Частного детектива?– оживился гость.

– Некий Артём Шереметьев. В газете по объявлению нашла. Уже неделю ищет.

– А может, её корейцы того… на мясо?– не то в шутку, не то всерьёз предположил мужчина.

Дама обиженно поджала губы.

Неловкую паузу прервал звонок в дверь.

Дама поправила халат и отправилась открывать.

В прихожую ввалился худощавый, нескладный, рыжеволосый молодой человек, чем-то внешне напоминавший братьев Грим из одноимённой группы. За собой он тащил упиравшуюся всеми четырьмя лапами болонку.

– Что такое, Люсенька?– запричитала дама.– Ты не узнаёшь свою мамочку? Ай-я-яй!

Болонка зло гавкнула.

Дама провела рукой по спутанной грязно-белой шерсти.

– Что-то шерсть больно длинная,– с сомнением сказала она.

– Так неделя же прошла,– не растерялся Артём.– Выросла.

Дама внимательно оглядела собаку. Ей в глаза бросилась одна интимная деталь телосложения, которая обычно принадлежит особям мужского пола.

– Это тоже выросло за неделю?

Артём понуро шагал к метро, когда его нагнал седоватый мужчина профессорского вида, пивший чай с дамой.

– Погодите! Стойте!

Артём остановился.

– У меня к вам дело.