Расставания прекрасны, если на чуть,
дальше – уже кома, поэтому помни
меня, когда рядом и горячусь,
и говорю про лотос синий
и душусь "Blumarine ninfea",
что в переводе значит «синяя кувшинка»…
Люблю итальянский парфюм,
он веет морем и в нём есть перчинка.
Я всегда близко, nativo!
Умоюсь, узрею, очнусь…
А на гладилке всё так же будет лежать
рубашка бирюзовая и мои "Blumarine",
ты выучишь запах, как будто бы, наизусть…
Предчувствие
В кровеносных сосудах – паника.
а на тумбочке: гиацинт,
в голове «Unforgiven» Метталики,
они что-то поют о правилах,
и ком-то, кто нас подчинит.
Это смутно и есть сомнения,
«непрощённый» ни ты, ни я,
только произойдёт рождение,
в нежных сумерках сентября!
Это будет сильней и искренней
всех других,
как пророк, как свет —
сын появится Божией истиной,
я и он с тобой, тет-а-тет.
***
Я расчерчиваю шагами улицы
каждый раз – в разных местах
собираю мгновения по крупицам,
и мир крутится, не чувствуя страх.
Я давно не слежу за взглядами.
Одиночество позади.
Когда жизнь покажется ватною
просто имя моё назови —
и иди: по следам, где снежное
всё вокруг и ещё метёт…
Я как взбалмошная женщина:
в параллельностях наоборот.
Позови меня и поблизости
снова взбесится снегопад,
и как будто взбитыми сливками:
Рай зачистит внутренний ад.
***
Какао с зефиром,
не чувствую пульса
в блаженстве момента
с эффектом присутствия