Время освежающего дождя

– Если, светлый князь, о торговле думаешь, то больше с «барсом» Ростомом говорю. Моурави только по важным делам призывает.

– Может, дела князя Шадимана он тоже считает важными для торговли?

– Об этом со мною не говорил, – насторожился Вардан.

– Скажи, мои послания в Исфахан и потом князьям, кроме тебя, кто-нибудь читал?

– Я тоже не читал, благородный князь. Разве посмел бы я коснуться княжеских мыслей?!

Вардан почувствовал, как заработал кузнечный мех, раздувая огонь… «Зачем в кузнице разговаривает?» – недоумевал он. Шадиман пристально следил за купцом.

– А скажи, Саакадзе понравились мои послания?

– Са-а…кадзе? Святой Абесалом! Спаси меня, великомученица Рипсиме! Я пропал!

Ужас обуял Вардана, его зубы стучали вперемежку со стуком молотков. Не оставалось сомнения, для кого раскаливают сатанинские щипцы.

И опять, как тогда, у хана Караджугая, спас Вардана непомерный страх перед опасностью.

Шадиман видел лишь ужас купца перед именем Саакадзе:

– Однако, Вардан, сильно ты боишься своего покровителя!

– Не может быть!!! Са-а-кадзе?!! Кто мог донести?

– Если не ты, то кто же?

– Я?!

Вардан с таким изумлением уставился на Шадимана, что князю стало даже неприятно: «Что со мною? Верных людей стал подозревать».

– Может, Вардан, ты дома проговорился? Ведь твоя семья в большом почете у Моурави.

– Я смолоду прозван Мудрым, думаю – не за глупость! – искренне рассердился Вардан. – Какой купец на свою семью перец станет трусить? Или я верю в прочность Моурави? – Вардан чувствовал: спасение его зависит от этой минуты. И вдруг припомнил. – Недаром о царе Теймуразе заговорили…

– О каком царе? Что ты бредишь? – Шадиман подался вперед. – Говори!

Вардан с удовольствием заметил, что лицо Шадимана стало походить на его любимый лимон. Он оглянулся на кузнеца.

– Не могу…

– Притуши огонь, Maxapa! Говори, купец, – у меня нет тайн от моего мсахури.

– А у меня есть, светлый князь! Покупателю не показывают цену товара.

– Пойдем!

Шадиман направился к узкой дверце, через щель которой приятно просачивался дневной свет. Вардан следовал с нарочитым спокойствием, хотя внутренне содрогался. Страшные клещи, еще красные, лежали у наковальни: «Если вырвусь целым, клянусь во всех церквах Тбилиси по толстой свече поставить за упокой моего знакомства с князем Шадиманом».

Едва они вошли в комнату приветствий, как Шадиман крикнул:

– Говори!.. Незачем оглядываться!.. Ты слишком стал осторожным!

– Превратишься в зайца, если собственной тени верить нельзя.

Вардан видел нетерпение и почти бешенство князя и с наслаждением растягивал время. Он обошел комнату приветствий, прикрыл плотнее дверь и спокойно, без приглашения, опустился в удобное кресло… Он, купец, спасся, – теперь пускай помучается князь.

– Сразу хотел сказать тебе, благородный князь, об этом. Только ты меня, как рыбу, оглушил.

– Или ты заговоришь, или… – свирепел Шадиман.

– Давно уже это началось, месяца два… На майдане шепчутся: царь Теймураз в Гонии томится, а два царства без царя тускнеют.

– Как ты сказал? Два царства?

– Не я, светлый князь, – народ говорит… В духанах то же кричат пьяные, за здоровье царя тунги вина ставят, угощают всех, кто Теймураза вспоминает…

– Саакадзе об этом знает?

– Когда я «барсу» Ростому поведал о преступных разговорах, он посмотрел на потолок: «Что ж, пускай пьют, – царь Теймураз настоящий царь, никогда церкви не изменял».

Шадиман вскочил, почему-то потушил курильницу, резко толкнул вазу; впервые заметил Вардан, как дрожат пальцы князя.

Шадиман размышлял: «Все ясно, князья недовольны правителем, Саакадзе дорожит князьями и подыскивает им нового царя». И, внезапно приятно заулыбавшись, вкрадчиво проговорил:

– Вардан, ты немедля должен отправиться в Исфахан. Надо передать послание лично шаху Аббасу.

– Ты так восхитил меня, уважаемый батоно-князь, что я еще главное не успел сообщить.

– Говори! Еще о царе?

– Нет, о султане!

– О каком султане?!

– Мураде, падишахе вселенной.

– Махара!!! – внезапно крикнул Шадиман.

Вардан с ужасом оглянулся на дверь и, глотая слюну, заговорил:

– Двух князей с пышной свитой посылает… Двух азнауров с дружинниками посылает…

– Подай чашу! – приказал Шадиман выросшему на пороге палачу.

– …И меня, мелика Вардана, с двумя купцами, советниками по торговым делам, в Стамбул посылает, – вздохнул свободно Вардан, наблюдая, как Махара огромной волосатой рукой наполнил до краев серебро-чеканную чашу и выскользнул на носках.

– Пей, купец, и не замедляй разговор!