Книга Cнов

В начале XVII века был построен острог, крепость, которая служила защитой от набегов кочевников. Кузнецкий острог служил базой, в которую можно было вернуться после сбора налогов с местного населения. Казаки, присланные сюда царем, должны были собирать с местного населения дань в виде меховых шкур, которые в то время были своего рода золотым запасом государства, ради которого осваивалась Сибирь.

Основное население составляли мужчины, казаки, которые по долгу службы вынуждены были жить в этих суровых краях, собирать дань с шорцев и телеутов. Часто вместе с добычей они брали в плен женщин, как наложниц. Нравы были очень суровы, женщина на Кузнецкой земле не имела никаких прав. Она воспринималась как трофей, потому и случались набеги коренного населения на гарнизон. Кто смирится с тем, что их жен и дочерей увозили в плен служилые казаки?

По прошествии времени служилые люди стали выписывать жен из Европейской части России. Приезжая сдавать полученные налоги в казну, казаки забирали с собой женщин из посадского и крестьянского населения, совершенно не спрашивая на то их согласия. Какова была их дальнейшая участь, можно себе представить. Насильно привезенные, вдали от близких, они постепенно обзаводились в Сибири детьми и хозяйством, население острога постепенно росло. Священники часто жаловались в Москву, что казаки живут с пленными местными жительницами, не христианками, часто имея выписанную жену, что говорило о полнейшей незащищенности женского населения Сибири.

Лишь Петровские времена внесли свои коррективы, не столь значительные, однако. Конец XVIII- начало XIX веков были ознаменованы некоторыми переменами, когда в наших краях появились уважаемые женщины, дворянской прослойки.

Жизнь текла размеренно. Базарная площадь была в то время центральным местом города, на ней кипела торговля. Купцы играли довольно значимую роль в жизни города. Купец Емельянов начинал с небольшой лавки на площади, с развитием бизнеса он основал известный тогда Торговый дом, состоящий из трех богатейших магазинов, один из них – каменный, по продаже коньяка и винных изделий «Рейнский погребок».

Ольга, которой пророчили фантастическое будущее, была старшей дочерью купца. Период ее взросления приходился на счастливое время ее семьи: отец разбогател, появился законный наследник – брат Василий, на площади красовался Торговый дом. Однажды отец, возвратившись с товаром из Томска, привез с собой бойкого подростка Максимку. Мальчик был принят с радостью, и в семье Емельяновых стал расти и воспитываться тот, в кого незаметно влюбилась девушка. Со временем Максим превращался в достойного доверенного семьи, ни разу не разочаровал своего приемного отца. Мудрость купца Емельянова проявила себя в самой удачной сделке его жизни: в 1894 году Максим становится купеческим зятем. Подумать только, сирота из крестьянского рода становится зятем именитого купца Кузнецка!

После смерти купца все дела правления взял на себя его приемный сын. Со временем Ольга родила двух сыновей, муж был спокоен, будет кому передать дела, растет достойная смена. Шло время, сын Иван встретил свою первую любовь. Избранница сына – дочь ремесленника – не оправдала ожиданий матери. Когда Иван объявил о намерении жениться, Ольга не смогла принять выбор сына, как когда-то принял ее выбор отец. Сын покончил с собой, тяжело ранив себя из ружья, а Ольга навсегда похоронила в сердце возможность искупить вину.

«Кровавое время» прокатилось по Кузнецку массой событий: революция, смена власти, Гражданская война…Все это словно взорвало размеренную уездную жизнь…Дом, магазины, наследие семьи, все, что хранило черты прошлого, было начисто вырвано из жизни и уничтожено…Мир рухнул.

1919 год, декабрь. Банда Колчака покинула Кузнецк, и земля содрогнулась от ужасов, творимых анархистом Роговым, когда на алтаре Спасо-Преображенского собора насиловали и рубили ножами женщин. В 45 лет Ольга Емельянова-Окулова приняла мученическую смерть среди прочих.

Память о тех событиях запечатлена на мемориальных табличках парка, в котором после той страшной ночи были захоронены три тысячи человек. Они будут напоминать потомкам о том выборе, который мы делаем, и об ответственности за него.

Я подняла глаза и прислушалась… Мне показалось, что по галереям краеведческого музея гуляет дух памяти тех, чьи имена и лица стерты волею судьбы. Передо мной лежал небольшой предмет. Он уносил во времена, когда кипятили чай в самоварах, когда дом наполнялся запахами весенней свежести, когда по улицам неторопливо и размеренно прогуливались дамы, среди них и она, Ольга Емельянова… В апрельский вечер 1906 года на 25-летний юбилей Торгового дома всем именитым гражданам города вручали почетные знаки. Закончилось торжество, жизнь растворилась в мягком весеннем ветре, судьба одной женщины слилась в огромном, бесконечном мире с судьбами миллионов. Через много-много лет, когда уже не осталось в живых свидетелей тех событий, продолжает хранить память маленький предмет, лежавший передо мной с лаконичной надписью: «25 лет Дому Емельяновых»…

Отшумела Гражданская война, городок затих, словно погрузился в ожидание. Предчувствие великих событий сбылось – наступила эпоха индустриализации. За какие-то 50 лет поселение в три тысячи человек выросло в полумиллионный промышленный город. Это был период Кузнецкстроя – величайшей стройки XX века, когда со всей огромной страны сюда были сосланы репрессированные, ни в чем не повинные люди, построившие в итоге наш город.

В начале прошлого века прошел знаменитый съезд женщин, который поставил перед представительницами слабого пола великую цель борьбы за равноправие и равенство с мужчинами. Именно тогда женщины стали активно участвовать в жизни общества. Коммунистическая партия прилагала все усилия, чтобы вытащить женщин из среды домохозяек, предлагала новый идеал женщины – рабочей, равной мужчине по силе, подруги, которая может и управлять, и строить, и воспитывать детей, женщины, которая может все! Так появляются «выдвиженки»: Тоня Елисеева, которая назначается начальником доменного цеха, Анастасия Редкина, заведующая горздравотделом. Из ниоткуда появляются люди, свято верившие в мечту о светлом будущем, готовые ради нее отдать свою жизнь, и жизнь близких. Массовое ментальное рабство, фанатики и рабы, погруженные в иллюзию собственной значимости. Казалось, весь народ вдруг очнулся от многовекового рабства крепостной зависимости, тысячелетия эти люди были рабами, и вот сейчас к ним пришел Спаситель. Он освободил их и построил на высвободившейся бешеной энергии целую систему, страну, в которой 70 лет культивировались идеалы равенства, свободы и братства. Какой гигантской была сила проснувшегося народа, сила, способная заводы построить, наладить индустрию, и развить инфраструктуру, пройти мировую войну, а затем, завалив Европу трупами фашистов, дойти до точки, с которой все будет построено снова! Великая картина проснувшегося Бога, который вдруг получил свободу и не знал, что далее с ней делать.

Я размышляла над страницами лежавших передо мной книг и представляла этих женщин, слыша их голоса, видела их выступающими в самодеятельности, горящими в цехах, приходящими без сил домой. Я увидела их вдруг не такими счастливыми, как нам показывали старые кинофильмы, я увидела их настоящими, лишенными свободы, контролируемыми всей партийной системой. Я поняла, что, когда энергия страны вдруг проснулась, ее необходимо было сдержать и верно направить, иначе случился бы взрыв. Для вселенской гармонии людям была подарена мечта о светлом и прекрасном мире, где все равны и нет между людьми деления. Она стала культом и вдохновляла советских граждан на подвиги, она вела их, и главная печаль заключалась в том, что люди были рабами тысячелетиями, и теперь они ими же остались, с единственной разницей в названии политического строя… Разве способны были эти люди изменить свою судьбу? Нет. Пришел один человек, который сказал, как надо поступать, и они поверили. Это был Ленин. Странное у меня к нему отношение. Какова его роль? Может, он пришел не случайно для людей. Может, их надо было 40 лет водить по пустыне, как когда-то водил евреев Моисей, и подвергать пыткам и страданиям, чтобы умерло поколение рабов? Все во Вселенной было не случайно, все было абсолютно гармонично и прекрасно, даже в этом страдании, называемом тогда благом, а сейчас злом, в этом была видна космическая закономерность и дуализм. Так стоит ли осуждать этих людей, на идеалах которых выросли все мы?..

Осуждение было не уместно, я вспомнила Фойгт. Она, чужая здесь, стала для многих родной. Она пропустила сквозь себя боль и полюбила тех, кто страданием своим испил эту чашу, полную слез. В ней была мудрость, не теоретическая, с красивыми фразами, в ней была практическая мудрость, которая стала опытом. Реальностью, улучшающей все во Вселенной. Она познала и не осудила, она полюбила людей. Тех, кто осудил себя сам, запутавшись в своих собственных ограничениях и представлениях, кто осудил себя так давно, что уже забыл когда. Тех, кто чередой рождений и перевоплощений проходил этот опыт рабства и подчинения, чтобы сейчас, возможно, родиться вместе с нами, поколением, лишенным предвзятости, и страха, поколением, осознавшим свою божественность.

Сон 16.

Дар

Как-то вечером, уложив дочку спать, я села за написание статьи, посвященной анализу многообразных систем Йоги. В руках моих была книга, взятая случайно в отделе духовной литературы в городской библиотеке. Часы пробили полночь, руки мои печатали статью, вдруг одна мысль навязчиво закрутилась в моей голове. Я задумалась и, глядя в ночное окно, положила руку на изображение автора книги Кирпал Сингха. Мои мысли унеслись далеко-далеко, все мое существо было единым, никакого протеста, никакой борьбы. В этот самый момент я вдруг явно ощутила тепло, исходящее от книги, точнее, с фотографии автора. Я вздрогнула, мне были известны факты чудотворного влияния изображений святых, но чтобы самой вдруг ощутить, я подумала, что у меня, наверное, галлюцинации от перенапряжения. Убрала руку с листа, и тепло перестало идти, я снова положила руку – и тепло вернулось! Я взяла новую книгу, что-то из художественной литературы. Тепла, исходящего от книги, я не ощутила. Тогда я поняла, что мне хотят передать информацию, я должна лишь поверить, что она реальна, допустить эту мысль в свой сомневающийся ум. Этот опыт был столь необычным, первый реальный опыт постижения прекрасного и неведомого. Я ощутила чувство благодарности и мысленно обратилась к автору книги: «Пожалуйста, я очень прошу тебя, дай мне информацию, которую я смогу вынести. Мне нужны ответы на вопросы». С этой мыслью я легла спать, положив книгу себе под подушку.

Так произошел мой первый сознательный контакт во сне и долгожданная встреча.

В космическом пространстве передо мной возникла женщина. Она была облачена в одеяние святых, но лица ее я не видела. Она приблизилась ко мне, и я ощутила тепло и любовь. Мысленно она обратилась ко мне: «Я хочу подарить тебе дар». Я смотрела на нее, я ждала ее, этот момент в моей жизни был удивительным.

Женщина открыла передо мной золотой ларец, из которого ослепительными лучами вырвалось свечение. Перед моими глазами возникли золотые пластины. «Возьми, это мощи Девы Марии». Она с любовью протянула мне дар. Я осторожно взглянула на нее, но я была не та, не настоящая я, которой видела себя во сне, не воином Света, я была просто человек, девушка, живущая самой обычной жизнью, сомневающаяся и ничего не принимающая за чистую монету. Мой мозг, загруженный уймой негативных программ, проговорил сам себе: «Откуда у нее могут быть мощи? Дева Мария жила 2000 лет назад».

Она сразу же услышала мою мысль, но в ответе ее не было позерства, самоутверждения, в нем была любовь и понимание: «А мне 2000 лет», – тихо мысленно ответила она. Я вдруг поняла, что передо мной – высокоразвитый дух. Великая сущность пришла ко мне, а я сомневаюсь. Я почувствовала свое смятение, вдруг вся сжалась, какой-то неведомый внутренний страх не позволял мне взять дары.

«Не бойся, – сказала она, – посмотри, это мощи святой, они отличны от мощей смертного». Женщина показала мне на ладони мощи смертного – гниющие кости, а в другой руке сияли золотые пластины, которые она протягивала мне. Она протягивала, а я не брала! Я боялась, я боялась взять великий дар! До сих пор во мне живет чувство горести, что я не взяла эти пластины. Если бы я ощущала себя воином Света, но я была просто человеком. Святая наполнила пространство вокруг меня благоуханием и, как ловкий фокусник, сменила ларец в своей руке на кулон, формой похожей на ромб. Кулон был большой, и на нем виднелся живой Николай Чудотворец. «Возьми хотя бы это!» – сказала она в надежде, что этот дар я приму от нее. Это был тот самый святой, что известен всем путешественникам и торговцам, это тот, кто обычно изображен в триптихе: Иисус, Дева Мария и Николай Чудотворец. Он был голографическим, двигался и смотрел на меня с улыбкой, словно ведущий с экрана телевизора. Кулон я взяла, с благодарностью. Утром я проснулась с необычным ощущением силы, я почувствовала себя смелой, сильной, во мне не было многих ощущений, которые еще вчера были частью меня.

Я поблагодарила удивительную книгу, точнее, ее автора Кирпал Сингха и приняла решение делиться этой книгой с другими. Оставив ее себе я стала давать ее людям, которые хотели изменить жизнь, но не знали как.

Теперь мир для меня стал иным. Я точно знала, что мой опыт необычен. Я знала, что моя жизнь уникальна и мне дана возможность открыть в себе новые способности. Я ехала в лицей и понимала, что то, кем мы являемся – это продукт среды, которая нас окружает, но это не мы настоящие. Я вдруг поняла, все, что имею, я создала сама и наполнила свой мир тем, что позволила себе. Я вдруг стала ощущать, что все решения, которые принимала, были только моими, что никто не уготовил мне счастливую или печальную участь, все это мои собственные творения. Я задыхалась от новых ощущений, я расширялась и вмещала в себя все больше и больше понимания, казалось, огромный металлический шлем сняли с моего мозга, и мой ум теперь полностью свободен.

Вокруг меня проносился спящий зимний лес, я смотрела в окно и вдруг увидела очертания родных лиц, они смотрели на меня с грустью и радостью. Вы понимаете, кто грустил, а кто радовался? Черный и Белый прощались со мной.

– Теперь она освободилась от выбора, – сказал грустно Белый.

– Теперь она выше выбора, – сказал радостно Черный.

– Мы прощаемся с ней, теперь она сама творит свою реальность. Она теперь открыла себя. И пусть она еще не совсем понимает это, но теперь она свободна. Свобода – это большая ноша, чем выбор. Но это и еще больший дар, который изначально принадлежит ангелу, одетому в человеческие одежды.

– Некоторые так и остаются на уровне судьбы, – произнес задумчиво Черный. – Они думают, что кто-то за них все заранее решил. Какая ирония! Даже там, после жизни, они все ждут своих ангелов, или прощения, и продолжают плакать и винить судьбу.

– За судьбой люди поднимаются на уровень выбора. Когда они получают право выбирать, тогда они выбирают. Как заметили мудрые англичане: «Из двух зол – выбирают меньшее». Интересный народ русские, их принцип: «Из двух зол не выбирать ничего». Ха–ха…Наверное это в память о своей забытой божественности, лучше ничего, чем подобный компромисс. Лишь немногие переходят на уровень творения, они не выбирают, они сами создают ситуации, их творение всегда лучший выбор, лучший, в зависимости от ракурса, для той или иной ситуации. Так творцы учатся, они чувствуют, понимают, приобретают мудрость. Затем они просто знают.

Черный и Белый отдалялись все дальше от меня. Вдали в бесконечности они соединились, теперь они стали едины. Они вернулись к источнику. В автобусе было очень холодно, серебряные узоры украсили причудливо стекло, в них была зашифрована песня мира. В ней была удивительная гармония. Я чувствовала их уход. Ведь я прожила с ними большую часть своей сознательной и бессознательной жизни. Я всегда была с ними. И вдруг я осталась… не одна, я осталась наедине с собой. С собой новой, другой, такую себя мне еще предстояло узнать. Я смотрела на их слияние и понимала, что нет света, как нет тьмы. Все это – иллюзия для неразвитого создания. Ты идешь дальше, развиваешься, и перед тобой уже нет отдельного зла. Все зло мира – создание человека, так же как добро. Теперь я видела, что все в этом мире – это одна и та же энергия, на разных уровнях ее проявления, и человек выбирает ее. Я понимала, что тьмы нет, есть оттенки света, и ты проходишь сквозь них, ты приобретаешь цвет и свет. Он великолепен. Есть только свет, и ты становишься им.

Глава 21.

Детище

Где-то там, вдали шумела река. Я неслась с огромной скоростью, видела многообразие красок мира, я летала во сне и ощущала, что сплю. Неожиданно красочный мир сменился невероятными картинками. Я снова ощущала, что проснулась во сне. Вдруг я увидела, что остановилась перед зеркалом, из него на меня смотрела девушка, она протягивала ко мне руки. Ей нужна была помощь, я приблизилась к ней и ощутила ее мольбу о помощи. Это была сущность Ин, та, что скрыта от нее самой. Она металась, и в глазах ее был страх. Я всей силой притянулась к ней, она прокричала лишь одну мысль: «Я отдаляюсь! Я схожу с пути!». Я почувствовала ее боль, в моей голове промелькнула мысль протянуть руку и помочь ей, мысль стала мгновенным действием, вдруг передо мной возникла энергетическая стена, я резко подлетела к ней и ударилась об нее. Посторонний, но очень сильный и заботливый, голос передал мне четкую мысль: «Ты не можешь помочь ей, она делает выбор сама». Я вдруг увидела квартиру, из окна которой высунулась голова пожилой женщины. Она кричала, кричала, что ее обманули, отобрали жилье, она выброшена на улицу. Я удивленно смотрела на старуху и вдруг увидела, как квартира видоизменяется, и вместо старой, разрушенной, появляется великолепно отремонтированная, с евродизайном, вижу ухоженных гостей и нарядную, цветущую Ин. Вместе с ней стоит Иван. И снова глаза пожилой женщины и крик: «Они обманули меня, они отняли у меня дом»…

Я проснулась с неприятным ощущением, какая ерунда, подумала я. Я отвела ребенка в детский сад и отправилась в офис. В этот день в офисе Ин сидела и планировала интерьер одной из комнат салона, которая должна была стать воплощением ее представлений о роскоши, выраженной непременно в ампирном стиле.

– Я заказала статую античной женщины, – сказала Ин как бы самой себе.

– Молодец, сколько стоит такая работа? – спросила я, потому что второй моей страстью была скульптура.

– Штамповка – 1000 рублей, индивидуальная работа, конечно, намного дороже. Она маленькая, всего 30 см. Зато по-настоящему украсит холл салона.

– Инна, ты знаешь, нам не хватает немного денег для печати номера, – неожиданно перебила ее творческие мечтания я.

Она не сразу подняла на меня глаза, затем оторвала взгляд с усилием от листа, посмотрела пристально и как-то отстраненно сказала:

– Не хватает денег, а чем занимается Наташа?

– Рекламой, – едко проговорила я. – Ты вообще собираешься работать с нами, или теперь тебе нужен только салон?

– Если журнал не нужен вам, то мне одной заниматься им тоже некогда, я вложила в него столько денег, что могла купить хорошую квартиру. – Она стала заводиться, в ее голосе слышалось возмущение.

– Мы делаем все, что можем, но ты практически не обращаешь внимания на нашу деятельность, – в моем голосе прозвучал нескрываемый укор.

– Знаешь, меня больше интересует, как идет подготовка конкурса. Вы придумали программу конкурса? – Ин рисовала на листе эскиз и отстраненно говорила со мной.

– Мы не резиновые Зины из седьмого магазина, – выдала я со злостью в голосе. Я думала, что такое отношение к сотрудникам – просто наглость с ее стороны.

Ин подняла на меня глаза с удивлением. Она отодвинула лист и взяла меня за руку.

– Садись, – сказала она мягко, ее голос стал внимательным и нежным. – Понимаешь, если мы сейчас не создадим проект, нам будет трудно задержаться на печатном рынке. Уже давно мы ничего не проводили, этот конкурс вольет свежую кровь, и журнал получит новых героинь.

Ее лицо стало добрым, но выражение глаз оставалось холодными. Я прекрасно знала, как она умела входить в доверие с целью получить желаемый результат. На меня это уже не действовало. Я знала, чего она хочет. Она хотела, чтобы мы сделали журнал, разработали проект и все это за одну небольшую зарплату. Нас эта ситуация начинала раздражать. Вся команда была напряжена. Но выражала недовольство обычно только я.