Бабушка

– Надо же: забежал ненадолго по одному поводу, а тут – такой сюрприз из Бразилии! Яша, положение статуи желательно периодически проверять, но один в кабинет не ходи. Если изменения будут серьезные, – сразу звони. Ты еще дверь не запер? Я возле идола гавану оставил…

Вернувшись, Борис бросил на диван сумку Ксении, забытую в кабинете, и приказал Якову:

– Запирай!

Тот вопросительно посмотрел на него.

– Сдвинулась, – и Борис принялся раскуривать сигару.

– Да это Каменный гость какой-то, – пробормотала Лариса.

И ледяной страх коснулся каждого своим незримым крылом.

VII

Квартира измеряется не метрами, – квартира делится на пространства. Одно заполняется памятью из шкатулок, альбомов и книг, другое откликается на смех, нежный шепот, хлопок шампанского…

Так утверждал покойный Вершаль.

Его кабинет был пространством в пространстве – Золотой Ладьей в синем море. Там пахло кожей от кресел, старыми книгами и горьковатым сигарным дымом… В нем плели паутину из волшебных историй духи с далекой Кубы. Духи оживали, когда Вершаль открывал коробки с сигарами. Он их приручал, а потом рассказывал истории ребятишкам. В кабинете было тепло и уютно. И незримой нитью из ящика стола тянулся аромат кубинского шоколада, который осязали лишь дети.

А сейчас в кабинете поселился дух чуждый и непонятный. И вопрос стоял так: выдержит Ладья или нет?

И вопрос стоял по-другому: впишется ли он в схемы знаний, собранные в умах бывших детей и отличающиеся от привычных? Схемы, которые собирал сам Вершаль? Сработает ли воображение, без которого схемы мертвы? Воображение, сотканное из рассказов Вершаля и переходящее в интуицию?

– Я буду краток, – сказал Борис, – и подробности опущу: слишком много времени потрачено на скульптуру. Ксения, тебе фамилия Португальская о чем-нибудь говорит?

– А разве есть такая фамилия?

Радинский мигнул Якову. Тот открыл коробку из-под сигар, извлек фотографии и пачку писем, перетянутых ленточкой.

– Взгляни, узнаешь ли кого-нибудь?

На снимке хохотали еще молодой Вершаль и красивая женщина. Они обнимали Якова с Ксенией, которым было лет по пять. Или чуть меньше.

– Конечно, узнаю. Всех, кроме женщины. А кто это?

– Это и есть Португальская, – сказал Радинский. – Ксения Португальская, – и тебя назвали в ее честь. Взгляни: вы действительно очень похожи!

Ксения перевела недоумевающий взгляд на Якова. Лариса с Натальей с любопытством изучали фото.

– Не смотри на меня так, я ее тоже не знаю, – пожал плечами Яков.

– Странно, – заметил Радинский, – поскольку вы себя помните чуть ли не с младенчества, – этим хвастались ваши родители.

– Хватит туман напускать, – кто она?

– Твоя родственница.

– Моя?!

– Да, и ты в детстве с нею часто общалась.

– У нее был роман с моим отцом, – вмешался Яков, – очень серьезный роман, судя по письмам. И они собирались пожениться, когда мать умерла. Но что-то не срослось.

– Что не срослось?

– Понятия не имею. Они вместе работали в экспедиции в Бразилии, – что-то связанное с древними божествами индейцев. Потом отца отозвали, а она осталась. С тех пор следы ее затерялись.

– Какой экспедиции?!

– Археологической.

– Но ведь твой отец – скульптор и архитектор!

– А по первой профессии – археолог.

– Удивительно, что вы оба ее не помните, – задумчиво сказал Борис. – Словно кто-то изъял у вас фрагменты памяти, связанные с этой женщиной.

– Все это очень интересно, – Наталья отложила снимок, – особенно для Ксении, но какое отношение…

– Прямое, – перебил Борис. – Убитая дама и есть Ксения Португальская. Археолог, которого на протяжении десятилетий разыскивали по всему миру наши спецслужбы. Поэтому и такой интерес к ней со стороны разных структур. В том числе, почему-то – со стороны военных.

Информация была настолько неожиданной, что ее следовало переварить. Друзья умолкли. Слышался лишь шелест писем да шорох настенных часов.

– Н-да, – вымолвил, наконец, Родион, – жить становится все интереснее. Яшка, прости меня за то, что я тебе эту деревянную свинью подложил! Пусть она меня первого удавит, как Венера Илльская, – для этого и остаюсь у тебя.

– Венера из ужастика Мериме? – уточнила Лариса. – Ну, если и оканчивать жизнь, то как-нибудь погуманнее. Но мы о важном моменте забыли – о ксюшиных кошмарах!

Радинский поднялся:

– Пардон, ребята, я – не психотерапевт и в снах ничего не смыслю, посему откланиваюсь! И так задержался. Спасибо за гостеприимство: оттянуться мне таки удалось, несмотря на все ужасы.

Взял про запас гавану, расцеловал женщин, и художник запер за ним дверь.

– А теперь излагай про кошмар!

Ксения вздохнула и в подробностях изложила. Опасалась, что засмеют, но всех так впечатлили фокусы статуи, что история была воспринята сдержанно.

Лишь Наталья поинтересовалась:

– А ты «Спайдермена» до этого не смотрела?

На нее шикнули, и она умолкла. Внезапно Яков расхохотался:

– Я представил лицо майора, когда Ксения его про покойницу пытала!

Друзья переглянулись и разразились хохотом. Смеялись до слез, до коликов, избавляясь от напряжения последних дней. А когда успокоились, Ксения вспомнила: