Студентка в подарок

– Не понимаю кто это, да и неважно. Скажите, где меньше всего нужно напрягаться? Раз уж я поступила, придется хоть немного у вас задержаться. Иначе отец не поверит, что я вылетела не по своей воле.

– Виктор, – Брон обернулся к целителю. – Может она все-таки ударилась головой? Проверь.

– Да нет, – декан пожал плечами. – По-моему, это врожденное.

– Студентка Тиррос, – Главный методист стал разговаривать медленно, как со слабоумной. – Вы не выбираете факультет, вас зачисляют в зависимости от способа прохождения испытания. Прыгают с башни – боевики. Только в них достаточно силы духа, смелости и безрассудства. Воздвигают вокруг себя воздушные стены – создатели. У них внутри есть силы противостоять своей же стихии. Знатоки изменяют движение ветра – в них есть та эмоциональная элегантность, которая позволяет увидеть все потоки, и обратить себе на пользу.

– А целители?

Декан улыбнулся.

– Целители иногда действуют так, как обычный человек никогда бы и не поступил. Был студент, который собрал вокруг себя всех мошек, муравьев, и грел их. А остальные этих мошек и не замечали вовсе… Был студент, рядом с которым замертво упала ворона. И вместо того, чтобы защищать себя от ветра, он принялся лечить ворону. Вредная птица потом привела всех своих сородичей, и когда мы поднялись на башню, на ней был птичий лазарет с полузамерзшим лекарем. В основном же, целители лечат себя до того момента, как их не найдут.

– Да уж, – задумчиво пробормотала я. Все-таки, отец не изменял движение ветра вокруг башни, он прыгнул вниз. Как раз изменением структуры ветра занималась моя мать – да, на нее это похоже. А вот если бы я случайно не упала, испытание бы и не прошла… Да уж, вроде бы и грустно, а, с другой стороны, зная, каким образом сюда не поступают – радует. – Так я теперь боевик?

– Ага, – главный методист обрадовался, что я все-таки его поняла. – Лилиана Тиррос, поздравляю вас с зачислением на первый курс факультета боевиков, отделение воздуха. Завтра у вас первый учебный день, а пока пройдите в здание, там вас встретит заведующий хозяйством и выделит комнату. Аагард, проводи пожалуйста.

Декан целителей и главный методист скомкано попрощались со мной и удалились. Аагард же остался.

– Я надеюсь, экскурсия тебе не нужна? – староста приподнял брови. – Нет, разумеется, если ты желаешь…

Я тяжело вздохнула и подняла ногу, демонстрируя Аагарду свое «боевое» ранение.

– Я так понимаю, боевикам у вас повреждения не лечат?

– Такие – нет, – отрезал староста.

– Тогда экскурсия не нужна – буду зализывать раны. Покажи, где тут у вас вход.

Аагард пожал плечами и двинулся по дорожке. Я пошла за ним. Площадка, на которой мы общались, была совершенно лысой. Такое ощущение, что я оказалась на каком-то плацдарме. Мы обошли очередную башню стороной, повернули вправо, и оказались в чудесном парке с дорожками, фигурными оградами и великолепными деревьями. Такая атмосфера мне нравилась больше каменного плацдарма.

Не говоря ни слова, Аагард проводил меня к большим деревянным дверям в глухой каменной стене и остановился.

– В холле должен ждать завхоз, его ни с кем не перепутаешь. Так что дальше сама.

– Подожди, – опять разозлилась я. – Мой чемодан по-прежнему на вершине башни. Кто его доставать-то будет?!

– Явно не я, – Аагард равнодушно смотрел на меня сверху вниз. – Придется тебе самой как-то решать эту проблему.

– Но я не могу владеть магией…настолько!

– Значит, придется ножками. Полкилометра по лестнице вверх, полкилометра вниз – заодно похудеешь.

– Хамло!

– Не забывай о том, что обратно придется идти с чемоданом, – расхохотался Аагард и ушел.

Я со злостью попинала стену, ушибла босую ногу, и только потом зашла в здание.

Завхоза действительно, узнала с первого взгляда. Совершенно замученный дядечка с длинными усами, в жилетке со множеством карманов, и с толстой папкой под мышкой. Познакомиться со мной он был совершенно не рад, но сунул в мои руки плотную бумажку и сказал, что это карта. Затем внимательно меня осмотрел и щелкнул пальцами – прямо из каменных плит на полу выполз длинный зеленый стебель, на котором висел здоровенный сверток, по-видимому, с одеждой.

– Ношение формы обязательно, – скрипучим голосом поведал мне завхоз и напоследок вручил огромный ключ, который растворился в воздухе сразу же, как коснулся моей кожи.

– От комнаты, – пояснил завхоз, в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Носить ключ не придется – он с вами теперь до конца обучения.

«Недолгого, надеюсь», подумала я, а завхоз продолжал:

– Завтра в 7:30 вам нужно стоять здесь в холле. Ваши группы познакомятся с куратором и отправятся на первое занятие.

– А зарядку делать не будем? – скривилась я. – Прямо упущение какое-то – уверяю, вашей конторе жизненно необходимы групповые занятия.

Завхоз загадочно улыбнулся.

– Уверяю вас, студентка Тиррос, как боевик, вы будете приятно удивлены не только утренними, но и ночными тренировками.

Вот же ж…я с трудом сдержала ругательство. Тренировок мне еще не хватало.

Уже прощаясь с завхозом, я вдруг вспомнила:

– Ой, вы знаете, мой чемодан остался наверху башни. И Брон Кричер сказал, что я могу обратиться к вам за помощью.

Завхоз взглянул на меня понимающими умными глазками. Я почувствовала себя неудобно – моя хитрость, безусловно, была сразу разгадана.

– Разумеется, я вам помогу, студентка. Лестница на башню, с которой вы прыгнули, находится воооон в том коридоре.

Завхоз указал куда-то влево.

– Я очень устала, – слезу даже выжимать не пришлось, это получилось непроизвольно. Завхоз выразительно вздохнул и закатил глаза.

– Дамочка, я сегодня заселил почти сотню новых студентов, и разрешил споры уже поживших в Академии. При этом один раз деграданты с третьего курса даже разнесли половину жилого этажа. А один умник-первокурсник заставил меня провести экскурсию по всем комнатам Академии. Уверяю, их очень много. Вы же просто посидели минут сорок на крыше, и потом прыгнули вниз. Как думаете, кто из нас больше устал?

– Не больно-то и хотелось, – пробурчала я и отправилась в башню. Достигнув вершины, убедилась в том, что попала совсем не на тот факультет, что мне предназначался. Уже на половине пути наверх хотелось умереть – болел бок, не хватало дыхания, ноги отваливались. Очень хотелось плакать, но я отлично понимала, что на обратном пути могу кого-нибудь встретить, а проявлять слабость – возможности нет.

После того, как чемодан я все-таки нашла и вернулась к подножию башни, мне еще предстоял квест под названием – найди свою комнату. Академия была похожа на лабиринт, созданный специально для того, чтобы в нем терялись лишние студенты. Коридоры, коридоры, коридоры, плавно, а иногда и неплавно переходящие в лестницы. Несметное количество дверей, за которыми прятались непонятные комнаты, лаборатории, а иногда, и глухие стены. Повсюду холодный камень разных видов: мрамор, гранит, фельзит… Коридоры кишели суетящимися студентами. На меня все посматривали с удивлением, слышались смешки. Я шла лохматая, в помятом платье, с разбитыми коленями и босая, волоча за собой вконец испорченный чемодан – но не забывала гордо поднимать подбородок. Подумаешь, плохо выгляжу. Подумаешь, совершенно не хочу здесь учиться. На все плевать – я здесь ненадолго.

По этажам я поблуждала – став посмешищем для большего количества студентов, чем планировала, но, наконец, достигла своей комнаты. Нельзя сказать, что я ожидала поселиться в хоромах, обставленных по последнему веянию моды, но то, что я увидела, распахнув вожделенную дверь… Разочарование было такой силы, что я грохнула чемодан о пол, и пнула его ногой.

Девушка, сидевшая на кровати, вздрогнула. Да-да, в одиночестве мне, по-видимому, остаться не получится. В маленькой комнатке, не больше десяти квадратных метров, стояли две кровати, письменный стол и шкаф. Даже стула нам не хватило.

Я обвела комнату зверским взглядом и показала пальцем на дверь напротив.

– Ванная?

Девушка испуганно закивала. Не меняя выражения лица, я распахнула дверь в ванную и облегченно выдохнула – и унитаз есть, и чан для купания. Не придется хотя бы в очереди утром стоять. Не сказать, что идеальная чистота, но я даже готова к уборке.

Я вернулась в комнату и постаралась улыбнуться. Наверное, получилось плохо, так как на лице девушки читался заметный испуг.

– Привет, я Лилиана. Лучше называй меня Лялей – я так привыкла.