Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Красавица некстати

<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
14 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
В тот вечер они никуда не пошли. Кирилл летал на два дня в Цюрих, вернулся усталый, Вера даже по телефону расслышала усталость в его голосе и предложила приехать к нему. А когда он встретил ее в джинсах и клетчатой рубашке и сказал, что сейчас оденется и они куда-нибудь пойдут, – она рассмеялась, тут же расстегнула на нем рубашку и сказала, что пойдут они куда-нибудь несомненно, но для этого ему нужно не одеться, а раздеться, потому что пойдут они в кровать. И через минуту они уже оказались в кровати, и Вера была в этот вечер так изобретательна, что Кириллова усталость прошла очень быстро.

И вот они лежали рядом, чрезвычайно довольные друг другом, и Кирилл спросил:

– Ты скучала без меня?

– Скучала, – загадочно блеснув глазами и сделав секундную, почти – но только почти! – незаметную паузу, ответила Вера.

Она умела отвечать на его вопросы так, чтобы он каждую минуту ловил удачу за ускользающий хвост.

– Тебе скучно стало дома, – вдруг сказал он. – Ты захотела работать.

– Ничего себе! – восхитилась Вера. – А откуда ты знаешь?

– Ты сама мне об этом сказала.

– Когда это? – не поняла она.

– Не напрямую, а так… Ты слишком мне обрадовалась.

– Ну знаешь ли! – обиделась Вера. – Если ты считаешь, что на самом деле я тебе не рада, а просто притворяюсь…

– Ты не притворяешься. – Кирилл посмотрел на нее тем внимательным взглядом, который ей особенно нравился. Это был взгляд человека, который не остался у обочины жизни. – Я неточно выразился. Ты обрадовалась мне сегодня не только как своему мужчине, но и как некоторой отмене повседневной скуки.

Слышать слова «своему мужчине» было из его уст очень и очень приятно. Кирилл был точен в выборе слов, так что они не могли вырваться случайно.

– Вообще-то да, – кивнула Вера. – Я не гожусь в домохозяйки.

И тут же прикусила язык. Не хватало еще, чтобы он расценил ее слова как предложение совместного проживания! Эту тему они еще не обсуждали, но Вера твердо решила: если Кирилл заведет разговор о житье-бытье под одной крышей, она осторожно и ласково, но твердо подобный разговор прекратит.

Вообще-то не было никаких причин для того, чтобы не жить с ним вместе. У него был отличный дом в Ильинском, в пятнадцати минутах езды от Кольцевой. Кирилл купил его у каких-то давних владельцев и полностью перестроил, превратив советскую дачу в стильный коттедж. Жить в этом доме было бы удобно и приятно. Одна встроенная техника чего стоила! Вера чувствовала себя в сверкающей кухне, как на космической станции, и с детским восторгом училась пользоваться умными приспособлениями, напоминавшими то ли гномов из сказок братьев Гримм, то ли скатерть-самобранку из русских народных сказок.

Но переезжать в этот великолепный дом насовсем она не хотела. И ни за что не призналась бы Кириллу в истинной причине своего нежелания… Причина была не из тех, которые нормальному человеку пристало называть вслух.

Кирилл был неудобный. То есть в прямом смысле слова неудобный – у него было неудобное тело. Вера представить не могла, что мужское тело может быть таким! Даже у Димы с его пивным животиком тело было очень удобное, и лежать на Димином вялом плече было приятнее, чем на подушке. И не только потому, что Дима вообще был мягкий и рыхлый, как подушка. У тех немногочисленных мужчин, с которыми Вера ненадолго сходилась между рождением сына и замужеством с Димой, тоже были удобные тела – красивые или не очень, но всегда с какими-то ладными ложбинками, впадинками, выступами. А у Кирилла, единственного мужчины, с которым ей было хорошо, причем во всех смыслах хорошо, а в сексуальном так просто прекрасно, – именно у Кирилла тело оказалось таким неприспособленным к ней, что Вера не могла найти на всем его гармоничном теле ни единого местечка, к которому хотелось бы прислониться. Когда она оставалась у Кирилла, то всю ночь ее голова скатывалась с его крепкого плеча, рука сползала с плоского живота, а ноги, сплетенные с его мускулистыми ногами, затекали так, что по ним бежали мурашки.

Но как взрослой женщине сослаться на такую вот причину, объясняя свое нежелание жить одним домом с мужчиной, который подходит ей во всем и за встречу с которым можно только благодарить судьбу?

По счастью, Кирилл не воспринял ее слова как-нибудь неправильно. В данный момент его занимало то, что Вера заскучала без работы, и он хотел исчерпывающе прояснить для себя, что она собирается делать.

– Кем же ты хочешь работать? – спросил он.

– Не знаю… – задумчиво проговорила она. – Наверное, английский преподавать. Все-таки это моя специальность.

– В школе? – удивился Кирилл. – С трудом тебя там представляю.

– Не в школе, конечно. – Вера доверяла Тимкиным впечатлениям, к тому же ее совсем не прельщало заполучить в начальницы очередную Аглаю Звон в лице школьной директрисы. – Я на какие-нибудь курсы пошла бы.

– Учиться? – не понял он.

– Работать. Вела бы английский в небольшой группе, просто для удовольствия. Методики, конечно, сейчас новые. Но любую методику можно освоить.

– Ты освоишь любую, это точно. – В полумраке его улыбка показалась не ироничной, как обычно, а спокойной и даже какой-то печальной. Но печалиться ему было не о чем, так что это впечатление наверняка являлось лишь игрой теней. – Но все-таки странно.

– Что странного?

– Я думал, ты захочешь заняться бизнесом. У тебя для этого есть все данные.

– Я никогда не занималась бизнесом, – пожала плечами Вера. – Даже не знаю, какие для этого нужны данные. Хотя догадываюсь. – Она придвинулась поближе к Кириллу и поцеловала его. – Смотрю на тебя и догадываюсь.

– Ну, не только на меня. У тебя ведь и брат тем же занимается, – резонно заметил Кирилл.

Его рука при этом легла Вере на спину, и она почувствовала, как напряглись его мышцы, лишь только он ощутил ее спину под своей рукой. В том, что он хотел ее всегда и она тоже его хотела, заключалась особенная прелесть их отношений. Обоюдное влечение присутствовало во всем, что они делали вместе. И как же приятно было это знать! Даже не знать, а вот именно чувствовать: когда ты разговариваешь с мужчиной о простых житейских вещах, или сидишь рядом с ним в театре, или едешь в машине, или пьешь вино в ресторане, – все это время он тебя хочет, и ты отзываешься на его желание.

Вера с какой-то недоуменной брезгливостью вспоминала последние годы своей жизни с мужем. Это его равнодушие к ней, этот вялый супружеский секс полтора раза в месяц… Как она могла это терпеть, и даже не терпеть – как она могла к этому привыкнуть?

Впрочем, она о многом в своей прежней жизни думала теперь с недоумением. И ее желание преподавать английский в какой-нибудь маленькой группе – желание, показавшееся Кириллу таким странным, – было вызвано как раз тем, что она не хотела больше повторять ошибки прошлого. Никаких больше Аглай Звон с их высокомерными взглядами! Никаких офисных комнат с одинаковыми прозрачными клетушками!

– Преподавать очень даже интересно, – сказала Вера. – Ты просто не знаешь, потому говоришь. Люди хотят узнать что-то новое. Значит, им еще не стало скучно жить, и мне с ними поэтому хорошо.

– Это может значить прямо противоположное, – пожал плечами Кирилл. – Что им стало скучно жить, они от скуки не знают, куда себя девать, и пошли заниматься английским, чтобы хоть чем-нибудь себя занять.

– А все-таки у них глаза живые, – не согласилась Вера. – Я же помню, я после института на английских курсах работала. И мне очень даже нравилось.

– Думаешь еще раз войти в ту же реку? – спросил Кирилл. – Что ж, попробуй. Во всяком случае, опасности в этом никакой. – И добавил с улыбкой: – Если бы ты занялась бизнесом, то могла бы по неопытности влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. А так я не буду о тебе беспокоиться.

– Я вообще не даю тебе повода беспокоиться обо мне.

Вера почувствовала, что ее глаза сверкнули в полумраке спальни загадочным огоньком. Она хотела, чтобы они сверкнули именно так, и это получилось у нее, как если бы ее глаза были огнивом, а желание – кресалом.

И на Кирилла это подействовало именно так, как она хотела. Он притянул Веру к себе – рука-то его уже лежала у нее на спине, ожидая момента, – и проговорил ей прямо в губы:

– У меня с тобой не беспокойство, а волнение. Ты расцвечиваешь мою жизнь волнением. И мне это нравится.

«Еще бы! – подумала Вера. – Я-то знаю, чем тебя взбодрить».

Откуда она это знает, Вера и сама не понимала. Все-таки прежний опыт общения с мужчинами был у нее не самый обширный и, главное, не самый яркий. Но с той минуты, когда она поняла, что должна изменить свою жизнь, – с той минуты что-то всколыхнулось в ней, сдвинулось, и все ее действия стали безошибочными, точными, и глаза у нее заблестели ярче, чем вся пятизвездная сеть, которую ее брат Сашка разглядел в высоком ночном небе.

– Мне тоже, – сказала Вера. – Ты мне нравишься невероятно! Весь…

И через минуту он уже был с нею весь, и она была с ним – они занялись любовью с обоюдным удовольствием.

Глава 11

– Знаешь, Вер, мне кажется, им вообще нельзя в любви признаваться.

Алинка дернула острым плечиком и даже носом шмыгнула – видимо, от уверенности в своей правоте.

– Что значит – признаваться? – усмехнулась Вера. – Рыдать от переизбытка чувств, конечно, не стоит.

<< 1 ... 10 11 12 13 14 15 16 >>
На страницу:
14 из 16