Ловец мелкого жемчуга

– И ты туда же! – поморщилась она. – Я с пяти лет слышу: ах, как не по годам развита эта девочка! Мне двадцать один год, как и тебе, но это ровно ничего не значит. Ты в самом деле очень милый, Герочка, и будет очень жаль, если ты станешь банальным. – Я постараюсь тебя не разочаровать, – улыбнулся в ответ Георгий.

– Не могу сказать, что я тобой очарована, но все-таки спасибо.

Георгий проводил ее до самого дома. Как он и думал, это был настоящий московский дом – не просто старый, а старинный, с кариатидами над входом и просторным вестибюлем первого этажа. Вестибюль Георгий увидел только мельком, когда Марфа открыла подъездную дверь длинным плоским ключом.

Ему вдруг стало тоскливо и захотелось, чтобы она поскорее ушла.

«А ведь я в нее даже не влюбился, – думал он, медленно шагая по Сивцеву Вражку к бульварам. – И не хочу ее, и что красивая – не сказать… Чего ж я к ней лезу?»

Он действительно не понимал, почему ищет общения с Марфой, почему терпит ее насмешки и снисходительный тон. И всю дорогу до общежития – пешком, в метро, на трамвае – вспоминал, как в первую неделю учебы познакомился с этой непонятной девушкой.

– Все говорят «проездной», ты показывай! – услышал Георгий и встрепенулся, открыл глаза.

Один коренастый коротышка-контролер стоял неподалеку от него, а второй ужом протискивался сквозь толпу пассажиров на помощь первому, держа в руке, как знамя, зашмыганное красное удостоверение. Непонятно только было, какая требовалась помощь: первый контролер обращался к невысокой девушке, которая нисколько ему не сопротивлялась, а старательно перетряхивала большую коричневую сумку, висящую у нее на плече. Лицо у девушки было чуть-чуть смущенное. Но вот именно чуть-чуть – заметно было, что вообще-то она не привыкла смущаться.

Второй контролер наконец протиснулся к коллеге, и тут Георгий заметил, что контролеры – близнецы. Он никогда не видел взрослых близнецов, и ему стало интересно рассмотреть их повнимательнее.

Но тут близнец номер два присоединился к брату.

– Быстро давай ищи! – заорал он прокуренным басом, неожиданным при его маленьком росточке. – Ишь, шалавы, повадились без билетов кататься!

– Что вы себе позволяете? – возмутилась девушка и сразу перестала копаться в сумке. – Если даже я забыла проездной, то вы должны взять штраф, а не…

– Наебать хочешь?! – Близнец орал так упоенно, как будто девушка была первая безбилетница, которую он встретил в жизни, и поэтому она вызвала у него какое-то особенное возмущение. – Забыла она! Корчат из себя интеллигентных, а сами так и норовят на чужом горбу проехаться!

А вот это было уже не так интересно. Может, Георгий и не обратил бы внимания на обычное троллейбусное хамство, но ему почему-то не понравилось, что оно обращено на эту девушку. Сразу было видно, что к хамству она не привыкла, но вместе с тем не знает, как ему противостоять.

Протиснувшись между пассажирами, он подошел к девушке, на ходу соображая, что лучше: сразу дать по морде каждому близнецу поочередно или сначала попытаться поговорить с обоими вместе. Но тут же понял, что можно поступить гораздо проще.

– Чего орешь? – сказал Георгий, глядя на коротышку не просто сверху вниз, а так, как смотрят на насекомых. – А ну отстань от девушки, пока в ухо не получил.

Может, если бы он был чуть пониже ростом, близнец и на него набросился бы с руганью. Но, во-первых, он оторопел, увидев перед собою такой шкаф в черной «косухе» – черт его знает, еще и правда двинет! – а во-вторых, дурак бы не понял, что этого парня не смутишь хамством.

Впрочем, Георгий не стал дожидаться реакции.

– Вот ее проездной, у меня, – сказал он. – Это моя девушка.

Девушка наверняка была студенткой, поэтому он не слишком рисковал, показывая свой студенческий проездной. Георгий был почти уверен, что контролер не станет вглядываться в фотографию, которую он прикрыл пальцем. А станет – ну, тогда видно будет.

– А… – начал более нервный близнец.

Наверное, он собирался потребовать, чтобы заступник предъявил собственный билет. Но брат, видно, был поопытнее его и предпочел не связываться.

– Ну, так бы сразу и сказал, – заметил он примирительно. – На лбу же у ней не написано, что она твоя. Проездные документы готовим для проверки! – заголосил он, отворачиваясь.

Георгий вышел из троллейбуса вслед за девушкой. Она шла по улице быстрой, легкой походкой, но, заметив, что спаситель идет за ней, резко обернулась.

– В чем дело? – спросила девушка.

Щеки у нее раскраснелись то ли от возмущения недавним инцидентом, то ли от быстрой ходьбы, коса слегка растрепалась, черные глаза сердито блестели.

– Ни в чем, – пожал плечами Георгий. – Просто была моя остановка, я и вышел. А как вас зовут?

– Я на улице не знакомлюсь, – смерив его презрительным взглядом, сказала девушка. – И в общественном транспорте тоже.

– А где вы знакомитесь? – не отставал Георгий. – Давайте пойдем туда и познакомимся!

– Да-а?.. – протянула девушка. – Что ж, я знакомлюсь, например, в ресторане «Националь». Или в «Метрополе», тоже вариант. Вы готовы пригласить меня туда?

– Готов, – кивнул Георгий. – Сейчас?

– Сомневаюсь, что сейчас у вас есть деньги хотя бы на чашку кофе в «Метрополе», – тем же презрительным тоном заметила она. – И не сейчас тоже. Извините, я опаздываю.

Она резко развернулась и все так же стремительно пошла вперед. Георгий постоял немного на месте – не идти же за ней шаг в шаг – и тоже двинулся по улице к зданию института, которое виднелось впереди, в тени старых деревьев.

Что девушка вгиковская, он понял сразу, как только рассмотрел ее получше. Он еще не мог назвать словами то общее, что было во всех студентах-киношниках, но чувствовал это общее безошибочно. Да и лицо ее показалось знакомым.

Девушка потянула на себя массивную входную дверь и скрылась в здании ВГИКа.

Конечно, Георгий увидел ее в тот же день – он теперь специально присматривался. И подошел к ней, когда она курила, вместе с другими студентами сидя на деревянной скамейке под зеркалом.

– А я уже знаю, тебя зовут Марфа Ряднова, – сказал он, присаживаясь на корточки рядом со скамейкой. – Ты на киноведческом учишься.

– А я вот не знаю, как тебя зовут, и знать не хочу, – ответила Марфа.

– Георгий Турчин, – представился он. – С операторского. Да ты не думай, я ведь просто так сказал, что ты моя девушка. Ну, чтоб контролер отвязался.

И тут Марфа расхохоталась.

– А я, между прочим, и не думаю, что ты сказал это по какой-то другой причине, – сказала она, отсмеявшись. – Очаровательная непосредственность! Ладно, придется уж с тобой познакомиться, защитничек. Только что из глубинки?

– А что, так заметно?

– Да уж, не бином Ньютона, – усмехнулась она.

И тут Георгий понял, почему Марфино лицо показалось ему знакомым! Даже не черты лица, а его выражение… Чтобы проверить свою догадку, он спросил:

– Это твоя мама в приемной комиссии работает?

– Моя, моя, – кивнула Марфа. – Она председатель приемной комиссии и еще историю зарубежного кино читает. Так что можешь считать, что я поступила сюда по блату.

– Мое-то какое дело? – пожал плечами Георгий. – Смотри, сейчас юбку прожжешь!

Пока Марфа беседовала с ним, длинный, с искрой, столбик пепла упал с ее сигареты прямо на узорчатый рисунок на темно-бордовой юбке. Она ахнула, захлопала ладонью по грубой холщовой ткани и расстроенно сказала:

– Ну вот, все из-за тебя!

Это прозвучало уже не презрительно и не сердито, а совсем по-девичьи, даже по-детски. Георгий улыбнулся. Заметив это, Марфа неожиданно улыбнулась в ответ и сказала: