Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Ч. 2

***

Бинар маялся от безделья. Трижды оббегал владения. Пришёл к выводу, что обязан восстановить старый город, и отдал соответствующий приказ. Он много времени проводил рядом с местом силы. Не раз клал большую ладонь в волчью голову, надеясь, что оно перенесёт его к ней. Серая знать, ставшая ею после геноцида белых, ненавидела освободителя. И он их тоже. Но и убить не мог. Они расположили к себе население планеты, правя за спиной Крайда годами. Уйти сейчас на другую планету, означало вновь лишиться трона. Отвоевывать его оказалось гораздо интереснее, чем восседать. Не зная, сколько ему придется изображать идеального Главу и слушать скучные заседания, неимоверно грустил. Жена не давала покоя, занимая все его мысли. Встряхнулся и заходил по месту сражения с Ори, кровь впиталась в камень, благоухая. Втянул носом металлический запах. Почувствовал присутствие и оглянулся. Рас стоял, облокотившись о руины.

– Думаешь, зацветёт местечко? – лениво спросил потягиваясь.

– Ты единственный, кто не выказывает мне почтение, как правителю, – хохотнул он. – И не нужно. Это так утомляет, – закатил глаза.

– Особенно, когда не можешь отправиться к той, которую любишь, – ткнул в больное место. – Ты ещё не передумал насчёт серых предателей? Разве их не казнят по нашим законам?! – оскалился, напрягая тощее тело.

– Я бы и сам хотел, – прорычал Бинар. – Начнём вытеснять, как считаешь?

– В смысле?

– Совет. Я принимаю решения единолично, но обязан иметь сборище умов современности. Собираюсь добавить в него новых членов! – просиял он буквально, лицо Раса зажглось идеей.

– Возьмёшь? Я просто создан для этого! – указал себе на голову, и они расхохотались.

Рас пришёл не поболтать, а позвать на очередное заседание великих умов – серых. Тех, кто был рад смерти его родителей, и поспособствовал этому.

Он гордо задрал вверх подбородок, ступая к трону. Советники ожидали.

– Приветствую, повелитель! – отозвался подхалим Олл.

Старый, сгорбленный, кое-где седой, обвисшая кожа, болтающаяся шея, морщины везде, где только можно представить. Голос, словно скрип по стеклу, усиленный слух волков страдал, а уши подрагивали.

– Решили, что будет с Гриком? – пробасил Кнут.

Он был моложе на порядок лет, но седина пополнила виски. Высок, сер, подтянут, глаза выразительные, но потухшие. Будто из него давно ушла жизнь и стремления. Бинар знал, что это маска, истина выглядела куда непригляднее.

– Жрицы – прошлый век. Давно нужно было с ними разобраться, – встрял Ове.

Этот волк был толстым, круглое лицо свисало, нос маленький, рот кривой. Бинар задавался вопросом, как Ове выглядит в волчьей шкуре. «Наверное, как жирная собака», – засмеялся нечаянно вслух. Серые возмущённо заохали.

– Вы не уважаете наше участие? – вкрадчиво произнёс Нел, когда буря утихла.

Он казался самым опасным из всех. Волк был молод, и вступил в совет по праву переданному по наследству от матери. К счастью та погибла от руки белых, гонимых и уничтожаемых. Глава с особым упоением думал об этом. Судьба свершила одну месть за него, и он благодарен. Нел был широк в плечах, красив, улыбка надменная, острые зубы. Волосы серые, но темные, как у Раса. Такие же брови. Крепкие руки, покрытые густой шерстью, даже в человечьем обличии.

– Отчего же. Я бесконечно рад, что есть волки способные думать за меня. Однако я бы хотел внести коррективы.

– В каком это смысле? – проскрипел Олл.

– В совет, – тишина стала осязаема. – Отныне в него будут входить ещё четверо.

– Совет выбирает правитель, но в святыне прописаны правила. Претенденты обязаны пройти испытание ума, – возвестил Нел, белый скрестил на груди могучие руки.

– Что ж. Они пройдут. А когда вы в последний раз его проходили? – грохотал он улыбаясь.

– Мы не обязаны! – подпрыгнул Кнут.

– Извольте. Святыня как раз обязывает проходить его каждому члену совета раз в столетие! – достал из-за спины свиток и развернул, тыкая в золотую линию пальцем.

Серые стали ещё невзрачнее. Не все смогут пройти сложнейшее испытание: кто-то в силу возраста, кто-то по причинам иным. Они опустили головы. Один лишь Нел с обидой в глазах не сводил с Главы взгляда.

– Отлично. Раз никто не возражает, – хлопнул в ладоши, в зал вошли Хорн, Рас и Ри. Друзья заняли места рядом с правителем.

– Ты не имеешь права сажать чёрного в совет! – взревел Нел, но был награждён испепеляющим взглядом и сразу умолк.

– Ещё раз я услышу нечто подобное, и ты первым пойдёшь на то испытание! – прикрикнул Глава, и тут же остыл. – Теперь о Грике. Он неприкасаемый, а жители свободны, – слышно было, как скрипят зубы. – Жрицы нам не враги. Так было при моем отце! И будет при мне! – помедлил, прислушался к шагам. – Проходи Док, – бросил не глядя. – Четвёртый, новый член совета, – тот сел за стол, здороваясь с остальными.

– Жрицы опасны! Что скажут люди? Наш правитель глупец?! – оборонялся Кнут.

– И моргнуть не успеешь, как они сместят тебя с трона, – скрипел Олл.

– Как считают новые члены совета? – обратился он к ним.

Друзья поддержали, однако высказались по поводу опасности, также как старые советники, и предложили запретить жрицам проводить ритуалы на своей земле. Единогласно подписали указ. Он принял к сведению мнение каждого, но решение ещё раньше. И если совет не согласился бы с ним, просто сделал по-своему. Заседание было окончено. Скучный день подходил к концу, и правитель отправился в покои. Волки не спали, но иногда погружались в лёгкую дрему по собственному желанию. Отдых, в котором существа, по сути, не нуждались, всё же способствовал приведению рассудка в рабочее состояние. Многие пользовались таким трюком. Вот и он решил. Тем более что был женат на человеке, и часто видел, как она спит. Катарина улыбалась во сне, и он гадал, что же такое видит прекрасная колдунья. И надеялся, что его, а не Мартина. При мысли о рыжем инстинктивно сжал кулаки. Читая жену, как открытую книгу, благодаря ребёнку и связи, видел попытку кота ей завладеть. И как она вздыхала от прикосновения. Конечно, Катарина отбросила руку и отстранилась, но это не меняло того, что ей понравилось. «Она его ещё любит». Бинар не забывал об этом, отчаянно желая, чтобы его любила сильнее. И пусть уверил, что не ревнует, на самом деле сходил с ума. Особенно сейчас вдали. Воспользовался белой нитью, сплетая с золотой, и отправился к жене. Она сбавила обороты, ослабляя влияние заклинания, и отворила. Растрепанная, сонно тёрла глаза, за окошком светало, тонкий пеньюар просвечивался.

– Как дела? – приближался к кровати, жадно лаская взглядом.

– Не очень. Рада, что пришёл. Ты стал сильнее, – виновато опускала глаза.

– Так и есть. Я теперь Глава и возможностей больше, чем прежде. Ещё недавно нам так этого не хватало! – намекал он на времена, когда они не могли общаться ментально. Присел на край, тёплое дыхание сдуло волосинки с её лица, грудь часто вздымалась.

– Верно, – прижалась щекой, он напрягся. – Прости меня любимый. Я боялась говорить с тобой, после того поступка, – провела рукой по животу, возбуждаясь от вида того, что располагалось ниже.

– Я понимаю причину! – схватил за плечи и чуть приподнял. – Нет ничего важнее тебя! И малыша! Больше никогда не игнорируй меня! – она закивала, а он прильнул к губам.

Катарина потянула супруга на себя. Ощущения казались реальными, как если бы он действительно был здесь. Твёрдые мышцы накрыли хрупкое тело, но он резко отпрянул. Она тяжело дышала, ночнушка задралась до бёдер, обнажая, в глазах мелькнул страх быть отвергнутой.

– Сейчас опасно заниматься этим, – протянул ладонь и погладил по животу, – она выдохнула, привстала и обвила шею руками.

– Не лишай меня…, прошу, – и сладко поцеловала, проникая в рот языком.

Супруг запыхтел, и осторожно уложил на кровать. Ласкал, словно хрупкое изделие. Бело-золотой купол сиял над ними, искрил, переливался. К нему присоединилась и ещё одна энергия – пламя полыхало яркими вспышками. На пике наслаждения он завыл. А она услаждалась и духовно, и физически, испытывая ни с чем несравнимые ощущения.

К завтраку спустилась последняя. Ночь изрядно измотала. Фира покраснела. «Или показалось?». Крайд хмыкнул, не отвлекаясь от кружки с кофе. Здесь, на Земле, волки быстро обзавелись человеческими привычками. Она умяла свой завтрак, и поблагодарила дом, заигравший в ответ весёлую песенку. Погладила себя по животику, и подняла на друзей глаза. Во взгляде что-то молниеносно изменилось, вспомнила об отце.

– Пойду, навещу папу, – возвестила вставая.

– Удивительно, что у тебя на это остались силы, – съязвил Крайд, улыбаясь, Фира закатила глаза.

Конечно, волки слышали песни вожака, а как же иначе. Краснея, она побежала к отцу в комнату. Он лежал на кровати, на спине. Кристофер никогда не спал в такой позе, потому что давился слюной. Глаза уже не бегали, но были открыты и мутные. «Видимо, папе потребуется больше одного дня, чтобы переварить увиденное». Присела на край и погладила по седым волосам. То, что Кристофер Мансдантер пришёл в этот дом, зная, как она с ним поступила, и простил ложь – дорогого стоило. «И вот чем для него всё обернулось». Воспоминание дома о встрече с Неисом открыло глаза на сложившуюся ситуацию. Отец зациклился не из-за влияния «параллельной», дом его принимал, как своего. А значит, имел в зародыше способности: не развившиеся, умирающие под натиском рамок, возведённых обществом и им самим. Вздохнула. Она тоже любила ограничивать себя почём зря, и ни к чему хорошему это не приводило. Вот и сейчас, ждала вестей от друзей, вместо того, чтобы действовать. А теперь еще прибавилась проблема с отцом. «Я не могу оставить его одного, и отправиться к Эйнару. С другой стороны, кто знает, сколько продлиться вынужденная кома. К тому же фактически буду находиться в доме, только в недосягаемом состоянии». Однако если отец очнётся и увидит её такой, вполне возможно сойдёт с ума по-настоящему. Да и девочки могли узнать ещё что-нибудь интересное о крылатом демоне. В конце концов, оставила Кристофера, не было толку сидеть у постели. Дом заверил, что явление временно, и исключил беспокойство. Вышла на задний двор, и поухаживала за Грандом, преодолевая внутреннюю дрожь, поселившуюся в душе, с момента возвращения домой. Ток пробежал по затылку. Поёжилась. Бездействие медленно уничтожало, и потому она ментально перенеслась к Регине, призвав энергию белой нити. Материализовавшись у той перед носом, до чертиков напугала. Подруга хваталась за сердце.

– Чуть укой не сделала! – колдунья подняла брови.

– Кем?

– Ууукой, – повторила она, и смысл сказанного усвоился собеседницей.