Город, в котором я все могу

– Нет, Тереска, нет! Бежим! – я начинаю понимать, чем все это пахнет. Если я немедленно что-то не придумаю, мы действительно никуда не полетим. Я подбегаю к дежурному. Высокий старик с пышными усами понимающе улыбается мне и жестом предлагает помочь. Через секунду мы уже тащим что-то тяжелое.

– Что это? – говорит Тереска. – Зачем ты помогаешь ставить мне преграду? Мне и так нелегко. Вот не ожидала от тебя…

Ого! Да это действительно барьер. Или старик колдун, или он просто спятил. Но тогда получается, что и я спятила тоже. Реальный такой, вполне материальный барьерчик, какие ставят перед лошадьми на скачках с препятствиями. Он перегородил выход не только Тереске, но и мне. А тяжелый! Как мы его вдвоем дотащили? Старик после этого куда-то пропал. А за стеклянной дверью – раннее утро, нежно подернутое розовой дымкой безмятежное небо и наш белоснежный лайнер.

Но Тереска неожиданно приходит мне на помощь. Она мгновенно успокаивается, чуть отходит назад, разбегается и, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, взмывает вверх. Прямо на каблуках. Ее развевающийся плащ слегка задевает барьер, и тот падает. Тереска, невредимая, приземляется на летном поле и уже подбегает к трапу. Легкий прыжок, другой – и она в самолете. Запыхавшись, я отталкиваю ногой валяющийся барьер, и его тут же невозмутимо взваливает на одно плечо и куда-то уносит вдруг появившийся усатый старик. Мне некогда думать. Я догоняю Тереску, и мы с ней одновременно оказываемся в мягких плюшевых креслах. Старик, улыбаясь в усы, машет нам рукой из дверей терминала.

2

– Клааассно придумано! Материализация! Ты это заранее организовала? Кто бы мог подумать, что можно все решить так быстро и легко! – Тереска начала выражать свои восторги, как только мы приземлились. Видно, пыталась осознать себя по ту сторону барьера, привыкнуть к новым ощущениям. Но мы прилетели так быстро, что на этот раз я даже не успела встретиться глазами с Пилотом. Я вяло отбивалась от терескиных восторгов, безуспешно доказывая, что я здесь ни при чем. Ну, чудо. Ну, бывает. Ну что тут такого? Обыкновенное чудо, а что?

Синий Город встретил нас прохладным утром – да-да, все еще было утро – и я сразу поняла, почему он так называется. Дело было не в цвете домов и улиц, не в одежде людей и даже не в каком-то особом дизайнерском решении. Я уже научилась принимать многие вещи как данность, поэтому меня бы не удивили ни аквариумы посреди улиц, ни огромные спруты и медузы, выглядывающие из окон, ни аэростаты, стреляющие мыльными пузырями… Стоп! А почему именно эти вещи меня не удивили бы, а не какие-то другие? Я что, и впрямь ожидала их увидеть? Но почему? Что между ними общего?

Морская тематика! Море – вот чего я ждала от Синего Города. Я уже забыла, что с раннего утра его название ассоциировалось у меня вообще с промозглой слякотью. Воображение рисовало просторную набережную с моряками, только что вернувшимися из дальних стран, пляжи, полные детишек, соленых брызг и петушков на палочках, вечерние кафе типа «Волна», «Прибой»… Но ничего этого в Синем Городе не было. Однако что-то все же роднило его с милой моему сердцу Феодосией, городом моего детства. И через некоторое время я поняла, что именно. Из Синего Города не хотелось никуда уезжать. Тем более, что это был город Терески, в котором она все может.

Тереска, казалось, знала, куда нужно идти. В аэропорту она уверенно назвала адрес таксисту, и через двадцать минут мы уже стояли на пороге красивого здания со странной вывеской: «Мир миров».

– Седьмой этаж, – буднично сказала дежурная на входе, скользнув взглядом по терескиным документам. – Лифт направо.

Я немного помедлила возле девушки, надеясь, что она, как и та, что в аэропорту, что-то незаметно сунет мне в руку. Но она даже не посмотрела в мою сторону. Тереска же, напротив, что-то бережно убрала в свой лаковый ридикюльчик. Ну да. А что я здесь вообще делаю? Это ведь ее Город. Город, в котором она все может.

Тереска вошла в зеркальный лифт, нажала на цветную кнопку, дверь мягко закрылась. Некоторое время лифт бесшумно поднимался вверх. Потом его потянуло чуть вбок. А еще через пару секунд мы поняли, что он на всех парах несется уже по горизонтальной поверхности. Мы с Тереской одновременно вскрикнули. Передняя стенка – та, которая, собственно, представляла собой закрытые двери, – оказалась из одностороннего зеркального стекла, и изнутри через них было видно все, что происходит снаружи. Лифт мчался по каким-то невиданным джунглям, огромные листья задевали стенки кабины. Пока я убеждала себя, что ни чуточки не удивлена и даже ни капельки не напугана, Тереска, казалось, полностью ушла в себя. Она то задумчиво вглядывалась в джунгли, то пыталась сфотографировать проносящийся пейзаж на телефон, то словно прислушивалась к чему-то. А я? У меня дома муж и дети! Я не спала ночь! И вообще, моя миссия окончена!

3

Лифт резко дернулся и остановился. Дверь бесшумно открылась. Тереска легко выпрыгнула на лесную лужайку, покрытую нежными желтенькими цветочками. Ее мгновенно окружили дети. Они прыгали, дергали Тереску за рукава, совали ей какие-то папки и листочки. Тереске, похоже, все это очень нравилось.

«Почему-то все – девчонки», – отметила я. И действительно, это были девочки-подростки, с лентами в волосах, улыбчивые и нарядные, одетые в костюмы, похожие на национальные. Тереска что-то увлеченно им объясняла, то и дело показывая фотографии на своем смартфоне, которые они сразу же с азартом начали обсуждать. Кто-то из девочек притащил на лужайку огромный стол наподобие теннисного. Все дружно его облепили. На столе лежал огромный лист бумаги, на котором вот-вот должно было воплотиться чудо.

В ход пошли кисти и палитры, и за шумом, гамом и разговорами в несколько минут на бумаге вырос огромный город. Да нет, не город – целый мир! Девчонки спорили, шумели, смеялись, и Тереска хохотала вместе со всеми, даже на недостатки указывала, смеясь. Юные проектировщицы беззлобно стирали ошибки какими-то хитрыми делитерами, снова мешали краски. Под их кисточками вырастали и только что виденные нами джунгли, и огромные здания, органично вписываясь в них. Нарисованная карта на глазах становилась объемной. Наконец Тереска водрузила над этим масштабным сооружением прозрачный голубоватый купол.

– Какая красота! – ахнула я. – Это же целый мир!

– Вот именно! – кивнула Тереска. – Целый мир. И он у каждого свой.

– Это просто удивительно. Я даже представить себе такого не могла! Но… Тереска, я есть хочу! И спать тоже! Здесь есть какая-нибудь гостиница?

– Да, конечно! Чуть выше, на восьмом этаже. Это вспомогательный этаж, для технических нужд, – одна из девочек с готовностью указала рукой куда-то вверх. Я пожала плечами и шагнула в лифт. Девочка вошла следом. Лифт мягко дернулся и пошел вверх. Прямо с этой поляны с желтенькими цветочками под открытым небом. В Синем Городе, из которого не хотелось уезжать.

В кармане я нащупала что-то твердое. Кажется, это было послание из аэропорта, от девушки из Города, в котором я все могу.

Оранжевая трапезная

На этот раз лифт ехал недолго. Он поднял нас на восьмой этаж, который выглядел почти так же, как и первый – небольшой холл, пара кресел возле столика с журналами и двери, двери, двери. В одну из них сразу проскользнула моя шустрая спутница. Похоже, она здесь не впервые и отлично ориентируется. Не мешкая, я последовала за ней.

Так и есть. Комната была залита солнцем, казалось, оно проникло в самые дальние уголки помещения. Каждый, даже незначительный предмет горел янтарным светом, как будто сотни маленьких оранжевых лампочек были вставлены в столы, стулья и тумбы.

Моя юная подруга уже уселась за столик и с увлечением изучала меню. Я обрадовалась. Душ и спальня – это, конечно, хорошо, но не мешало бы сначала позавтракать. Впрочем, уже пообедать. Если считать завтраком терескин кофе, то сейчас как раз время обеда. Я тоже углубилась в меню, время от времени отрываясь от него и бросая взгляды на девочку. Интересно, сколько ей лет? Судя по нежным персиковым, чуть смуглым щекам, не больше двадцати. Годится мне в дочери. Глаза, однако, какие-то особенные. Такие обычно смотрят с японских миниатюр – мудрые и взрослые.

– Простите… а как к вам можно обращаться? – девочка первая подала голос. Ээээ.... и вправду, как? Представиться Анечкой? А будет это ей удобно? Анной Станиславовной? Но я здесь не на работе. Тетей Аней? Но какая я ей тетя?

– Меня зовут Анной. А вас?

– Луна, – просто ответила девочка. С ударением на «у».

– Очень приятно. Вы здесь часто бываете?

– Я? Да нет. Всего второй раз. Я приехала на встречу с Тереской. Мне нравится с ней работать, а главное – отдыхать.

Странно. Но Тереска впервые за всю жизнь покинула свой Город. И откуда Луна могла узнать, что в Синем Городе можно с ней встретиться? Ведь еще вчера вечером мы с Тереской и понятия не имели, что с утра вместе куда-то полетим.

– Это вот так сразу не объяснишь… – Луна будто ответила на мой незаданный вопрос. – Здесь, в Синем Городе, жизнь течет немножко не так, как там, во всем остальном мире. Когда попадаешь сюда, совсем не хочется уезжать, разве вы не заметили?

– Конечно, заметила. Вообще-то я здесь проездом…

– Да, я знаю. Вы привезли Тереску.

– Ну… можно и так сказать, – я попыталась сделать вид, что хоть капельку понимаю, что происходит.

– Не скромничайте! Вы это сделали, потому что здесь ее уже заждались. А проект ждать не будет. Понимаете, время для него пришло.

– К-какое время? – этот странный разговор начинал меня тревожить.

– Время любви. Как будто сами не знаете.

Время любви. А ты непростая девочка, Луна. Откуда ты знаешь, что я это знаю? Вообще, да, знаю. Потому я и привезла Тереске сердечко, которое оказалось Сердцем Льва. Потому она и перепрыгнула свой барьер и вырвалась на свободу. Где любовь, там и свобода. Интересно, давно ли я стала сначала делать, а потом понимать, что именно делаю? Надо присмотреться к Луне. Должно быть, она не старше моих дочек, а рассуждает, как будто… как будто…

– Да старше я! Старше ваших дочек. Совсем немножко, но старше, – Луна, не скрывая довольства и чуть посмеиваясь, смотрела на меня.

Ладно. Тогда я вообще и рта не раскрою. Буду просто думать.

– У вас просто сердце чистое, – продолжила Луна. – Не надо шарить по закоулкам. Когда врут, тоже мысли читать можно, но это неинтересно. А у вас все прямо как на ладони. Потому и позволила себе.

Луночка, детка, продолжай. Почему тебе неинтересно читать мысли у лживых людей?

– Не, вы можете и вслух спрашивать. А то мне как-то непривычно одной разговаривать. Как будто сама с собой. То есть, мы уже перешли на «ты»?

Ну да. Я ж тебя про себя на «ты» назвала. Родная ты какая-то.

– Луночка, почему тебе неинтересно читать мысли у лживых людей? – повторила я свой вопрос вслух.

– Потому что у них в голове больше одной мысли не помещается. Врут, выдумывают, всю ложь держат в голове. А ложь их изнутри и съедает, и все мысли тоже съедает. Закоулков у них в голове полно, вранье свое по закоулкам распихивают, и места не остается. А у таких, как ты, внутри просторно. Смотришь и читаешь – как с зеркала.

Тем временем молчаливая официантка принесла наш обед. Эта тоже, что ли, мысли читает? Тогда, впрочем, быстрее, чем я даже подумала. Но попала в точку, да. Это как раз то, чего бы мне хотелось прямо сейчас.

– Давай обедать, – сказала Луна, снимая с серебряного подноса тарелки с едой. – Надо успеть до вечера выспаться.

Я не заставила себя ждать. Тем более что новые впечатления нужно было срочно заесть.