– Плевать, – проговорила она, отстранившись.
– Тогда не жалуйся, – плотоядно улыбнулся он, раздвинул ее ноги и вошел рывком.
В глазах потемнело. Казалось, мир пульсирует медленно, ускоряется, замирает, заставляя Марину двигаться навстречу, выгибаться, вскрикивать.
А потом дыхание перехватило, и наступила темнота. Марина ощутила, будто внутри нее рождается солнце, неудержимо катится к горизонту, лижет лучами небо, а потом взрывается, поднимаясь и заливая светом холмы, и леса, и синие ленты рек, и улыбающиеся лица.
Новая вспышка скользит по стеклам домов, отражается крылом самолета, золотит края облаков.
Теплый свет разливается по миру, искры качаются на серебристых волосах ковыля, мерцают в зрачках парящей чайки.
Видения блекнут и вскоре гаснут. Марина понемногу начинает осознавать себя. Легкие прикосновения – это Артур целует веки, щеки, лоб. Его волосы свешиваются и щекочут лицо. Ликующая пустота повсюду. Кажется, что каждая клеточка тела звенит, наполненная светом.
– Это было волшебно, – прошептала она.
Артур лег на бок, положив ладонь ей на живот. Обессиленная Марина с удивлением отметила, что снова хочет его. Хочет, но не в силах пошевелиться. Артур сгреб ее в объятия, зарылся лицом в волосы и проговорил:
– Спокойной ночи.
Не привыкшая спать с кем-то, Марина проснулась перед рассветом. Все еще не веря в происходящее, она осторожно откинула одеяло, погладила Артура, спящего на спине, по груди – жесткие завитки волос защекотали пальцы.
Прижавшись к его боку, она мирно засопела, а когда проснулась, никого рядом не оказалось. За окном чирикали воробьи и хохотали дети, золотое пятно солнечного света трепетало на потолке.
Приснилось? Марина поднялась на локтях, осмотрела скомканную простыню, взяла несколько жестких черных волос. Нет. Но где Артур? Принимает душ? Нет, в ванной тихо. Заваривает кофе? Тоже вряд ли.
Неужели ушел? Марина вскочила, заметалась по комнате, споткнулась о валяющиеся на полу брюки, схватилась за стол и заметила записку, где ее любимой золотисто-розовой помадой был написан телефонный номер.
Ушел, не попрощавшись. Разве так поступают? Здравый смысл проворчал, что подобные Артуру – еще как поступают. Подумаешь, еще одну восторженную дурочку осчастливил, а сколько их, неосчастливленных, по миру ходит? Вспомнился стишок:
Петя ласковый и трепетный, только – с каждой,
Любит секс в горах Тибета и секс на пляже.
Хочешь быть в архиве Петиных клевых фоток?
Жми «согласна», жди заветное автомото[2 - Стихотворение Юлии Соломоновой.].
Возникло желание изорвать записку и выбросить в мусорное ведро, пострадать денек-другой над нереализованными мечтаниями да успокоиться. В конце концов, есть у нее собственное достоинство или нет? Однако позвонить, нет, написать сообщение хотелось сильнее, причем прямо сейчас. А потом, затаив дыхание, ждать, когда же он ответит. Или слушать протяжные гудки, успокаивая щемящее сердце. Наслаждаться эмоциями, как девочка-подросток, открывшая для себя мир взрослых переживаний.
Казалось, будто от ее души отрезали огромный кусок, и теперь надо любым способом его вернуть. А если написать ему?
Терзаясь сомнениями, Марина протопала в кухню, случайно бросила взгляд на часы и оторопела: было полтретьего дня. Возле чашки с остатками кофе обнаружилась еще одна записка: «Ну ты и соня. Не смог тебя разбудить, уж извини».
Черт! А на работе надо быть в десять! Тампошка сожрет, просто растерзает! И что теперь делать? Срочно брать больничный?
Залился трелью телефонный звонок, Марина открыла сумку. На экране мобильного высвечивалось: главред. О, боже-боже! С замирающим сердцем она прохрипела:
– Алло.
– Кнышева, в чем дело, хотелось бы мне знать? – проворчал он. – Почему от тебя ни слуху ни духу?
Оправдание нашлось само собой.
– Я снотворное выпила, чтоб успокоиться после вчерашнего. И вот, ни будильника не слышала, ничего.
– Восемь раз… Я звонил тебе восемь раз, это – девятый! И что с тобой делать? Премии лишать?
– Казнить нельзя, помиловать, – сказала она. – Лучше ограничимся устным выговором без занесения в личное дело.
– Так уж и быть, – сменил Тампоша гнев на милость. – Но в первый и последний раз и только за заслуги перед Родиной. Чтоб через полчаса была у меня в кабинете. Время пошло.
– Ах ты ж! – воскликнула Марина и тотчас вызвала такси.
До офиса было десять минут езды, если не вляпаться в пробку и если машина не задержится. Наспех приняв ледяной душ, Марина подняла с пола брюки, взяла блузку, прижала к лицу – она пахла духами Артура, содранной древесной корой.
Всю дорогу она думала не о грядущем нагоняе от Тампошки и не о материале, который обещала сдать в обед, а о забытой записке с номером телефона. С одной стороны, хорошо, что она его оставила, не будет соблазна позвонить Артуру слишком быстро, с другой – тягостно. Она закрыла глаза: удивительное дело, цифры, написанные помадой, прочно въелись в память, и Марина помнила номер Артура.
Достала свой телефон, подержала его в руке и спрятала: а вдруг неправильно запомнила, и сообщение придет какому-нибудь сантехнику Васе?
Издательство занимало половину шестого этажа новенького офисного здания.
У выхода Марина столкнулась с приятным блондином, на которого обязательно обратила бы внимание, если бы не познакомилась с Артуром.
Блондин буркнул извинение и зашагал к машинам. Марину что-то будто заставило обернуться, проводить его взглядом. Странное чувство, которое она не могла осмыслить. И вдруг блондин тоже обернулся, расправил плечи, просканировал Марину взглядом и рванул к ней:
– Стойте, пожалуйста, подождите! – Она остановилась, блондин взял под руку, заглянул в глаза так, будто пытался что-то там прочесть. Прочел и посмурнел. – Давайте отойдем, – сказал он уже без энтузиазма.
Что это с ним? Обознался?
– Вы кто и что вам нужно? – Она отступила на шаг.
– Ян Серганов, частный сыск, – представился он, вынул удостоверение и поднес к глазам.
Вроде нормальное удостоверение. Развелось сомнительных контор, как блох на собаке.
– Извините, я очень спешу. Вы по поводу Оливии?
– Нет, – он принялся рыться в борсетке, говоря: – Я очень прошу ответить честно, от этого зависит и ваша судьба. Вы видели этого человека?
С фотографии, прищурившись, на нее смотрел Артур.
Так, не пучить глаза, вести себя естественно. Откуда он знает, что они встречались? Или это он вчера ночью светил в лицо фонариком? Точно, вот гад!
– Его в чем-то обвиняют? – ответила Марина вопросом на вопрос.
– Так вы встречались, – кивнул блондин. – Это, конечно, вряд ли, но… Могу я рассчитывать на ваше сотрудничество?
– Нет. Извините, я спешу. – Марина начала спускаться по ступенькам, блондин увязался за ней.
– Это опасный человек, не советую вам с ним связываться.