Связка и дракон

– Ах какая пара! – вещала её величество, – вы же пара? – взор свысока, – что значит нет? – она шагнула к ним, – телевизионщикам скажете, что да. И улыбайтесь! Мне нужны счастливые дети. Система, что думаешь?

Замеченный мной ещё с самого начала кулон на шее королевы блеснул красным, издав привычный электронный голос:

– Идеалисткий настрой ваших соображений проигрышен. Мой совет остаётся прежним: нормализованная под среднее значение пара или контекст интернациональной. Напомнить варианты подбора?

– Никакой от тебя пользы, – в который раз примерилась к выбранной ею картинке королева, – я и не планирую выигрывать! Говорила тебе уже раз двести, а ты… вот сейчас как отдам тебя Лакмаарам! Вы с ними прямо сговорились со своей победой. Озерфир, – поворот к командиру, – я лелею надежду, что была услышана. Не как в прошлый раз, вредный ребенок. Понял? Иначе оба с дедом получите по шапке! – грозно, – так что будь мягче, – улыбка, – особенно с прекрасной Фреей. Система, какая же ты милая девочка! Купи себе бант к причёске. А лучше два!

– Сколько ей, говорите? – протянула старшая Ормега, – не поздновато материнские чувства бушуют?

– Так всегда было, – пожал плечами папа.

Я принялась разглядывать его с подозрениями.

– Дед Лакмааров не хочет ей… – Ормега.

– Нет, – перебил её Оз, – не хочет.

Все следили теперь за ним. Наблюдали за упрямым и тяжёлым выражением лица командира, который, по их мнению, явно не должен был «понять» или расценить то, о чём шел разговор. Все в Костне считали школьников детьми. И не важно, что совершеннолетие наступало в восемнадцать – всем было плевать, что высшая группа могла вступать в браки, заводить детей или распоряжаться своей жизнью как угодно. Нет, все делали вид, будто двадцатилетние были не способны видеть условно «взрослого».

И я видела в капитане себя, к которой относились с тем же предубеждением все, кроме родителей. Мне повезло в этом плане, потому как, если мама видела во мне равную себе, то отец был демократичным до мозга костей – примером тому было его разрешение на моё посещение каких-нибудь баров или клубов в этом году. И тут стоило отметить системное разрешение, которое он получил. В подобных заведениях были стойки для чипов, а значит проскользнуть несовершеннолетним было нереально. Если у тебя нет официального разрешения от родителей.

Забавно то, что у меня был такой у единственной из класса. Папа объяснял это тем, что ему приходило уведомление о том, где я, сколько выпила и с кем нахожусь, в то время как равно мне проникающая окольными путями в эти места Фрея под слежку системы не попадалась. В этом мы с ним были солидарны – так я чувствовала себя проще, особенно если учесть, что если я перепью, то осуждающий и ворчливый папа приедет за мной и не придётся топать своими ногами.

– Точно, – кивнула мама Мала, – я и забыла, что у Лакмааров всё строго с наследованием. Ребёнок внесёт путаницу, – она откинулась на спинку своего кресла, – какая жалость. Никогда не хотел братика, Оз?

Его почти перекосило. Именно с таким выражением лица он и поворачивал голову к ней. Максимально зло.

– А вы никогда не хотели заткнуться и не задавать тупые вопросы? – сверлил её взгляд своим парень.

Мы с папой переглянулись.

– Копия дед, – ни один мускул на её лице не дрогнул, – дурная невыносимая копия. Когда же ты повзрослеешь, Оз-зи?

Командир встал рывком.

– В ту же секунду, когда вы поумнеете, – двинулся к мучающемуся Грегори капитан.

Папа смотрел на неё с осуждением.

– Что, Адам? – фыркнула она, – я не права? Он дерзит, я отвечаю! Знаешь, что он мне в прошлый раз сказал? Что крысы в подвалах не такие склизкие и скряжистые, как я!

Папа не сдержал улыбку.

– Мальчик бьёт по фактам, – ответил он, – а ты по больному.

Она снова фыркнула.

– Это его проблемы. Через пару месяцев его допустят в сенат, и он узнает что-то больнее слов про мёртвую мамашу!

Я смотрела на нее с ужасом. Она… и в самом деле осознавала то, что говорит?

– Не переживай, детка, – взглянула на меня с заботой она, – тебя это не коснется. Войди ты в нашу семью, как сразу получишь уважение. Ко всему прочему, сенат для тебя будет закрыт – ты войдёшь в империю Ормега как крупный предприниматель. Власть здесь будет только мешать.

– Вы мне не нравитесь, – выдохнула, глядя на неё.

Она показалась удивленной.

– Ты её напугала, – вздернул нос Малкольм, – мама, давай я сам. Ты всё только портишь.

Женщина поджала губы.

– Я делала ставки на твоего брата, – кисло выдала она.

– Ты всегда ставишь на него, а выигрываю я, – отчеканил Мал, – можешь продолжить бегать за ним. Я всё решу сам.

Она зло на него зыркнула, пока сам мальчик разглядывал с безразличием меня, осознающую, что в их семью я точно не хочу. Каким бы то ни было способом.

Оз на сцене рассказывал королеве, что Фрея только и полезна, что своей красотой. Стоило ему закончить, как она сделала к нему шаг:

– Слушай, Оз-зи, ты уже определись, к кому именно ты подкатываешь, к Макуське или ко мне! – уперла руки в бока она.

Непонимание на лице капитана сменилось словами:

– У тебя в голове других причин недовольства к тебе не существует? – с серьёзностью на лице, – Самерфил, ты страшная.

Тишина оглушила. У меня будто из легких воздух выбило. С Фреей было что-то подобное, поэтому:

– Нет, ну тут одними носками не обойдёшься, – решила сбавить накал я, – по драконьи это… уже позвал замуж или только намекает?

Со всех сторон послышались смешки. Грегори мягко утянул надувшуюся подругу в нашу сторону.

– Слушайте, – усадил Фрею и сел между нами Грег, – все уже решили, что вы остаётесь. Если королева сказала, то никто ничего сделать не сможет. Оз, правда, злющий, как… ладно. Его все эти подшучивания бесят сильнее. Я реально понимаю, что смешно и весело, но давайте вы просто будете его слушаться, а? Вот как… Онника, например. Ну, тяжёлый он, но зачем спорить, если…

– Зачем спорить?! – вскипела Фрея, – слушай ты, белобрыска несчастная, давай я тебе как по уху дам, а ты поймёшь, почему я спорю, идёт?!

Логику я не нашла совсем. Но Грегори, кажется, всё осознал, потому как начал опасливо кивать.

– В чём проблема? – поинтересовался папа.

– Капитан очень не хочет видеть нас с ней в команде, – пожала плечами я, – выдворить нас у него не получается, поэтому он… срывается по-другому.

– Мне поговорить? – папа смотрел на меня.

Но головой активнее замотал Грег.

– Грегори, сынок, как сегодняшние уроки? – обозначилась для парня старшая Ормега, – сильно устал? Может быть отдохнешь дома?

Он аж подскочил с места!