Назначаю тебя палачом
– Так значит, я могу теперь спокойно возвращаться домой? – вдруг с каким-то просветленным выражением лица воскликнула Финягина. – Вот прямо сейчас взять да и вернуться?
– Это вам решать, – сказал Борис. – Возможно, вы сейчас в таком состоянии, что не понимаете еще степени своей взволнованности. Я предлагаю вам побыть хотя бы до завтра у нас. А уж вы сами решайте, как вам поступить.
– Правда, Эмма, вам лучше сейчас остаться здесь… – тихо произнесла перепуганная Соня.
– Я не знаю, я ничего не знаю… – Женя заметила, как у Эммы застучали зубы, появился тремор в руках. Она тотчас кинулась к аптечке, достала ампулы с реланиумом, шприц. – Мне плохо, мне очень плохо…
– Эмма, вам лучше сейчас прилечь, пойдемте с мной, – вмешалась Тоня, до этого время молчавшая и тоже выглядевшая растерянной.
Она бросала на Женю задумчивые взгляды, как если бы хотела ей что-то сказать.
– Может, неотложку вызовем? – предложил Борис.
– Да, конечно! Эмма? Что скажете? Реланиум или неотложка?
– Я не знаю… – повторила Эмма, вдруг повалилась прямо на Бориса, тот едва успел ее подхватить.
Скорая приехала через полчаса. Эмму к тому времени уложили в комнате Жени на кровать. Врач, проведя осмотр и измерив давление и посмотрев кардиограмму, сказал, что все показатели в норме, что это нервное.
– У меня это уже не первый раз… – проговорила слабым голосом Эмма. – Когда была у Вити, со мной случился точно такой же припадок. И тоже сказали, что это нервы. Да я вообще последнее время вся на нервах. А теперь… Скажите, мне это приснилось или… Виктор умер?
Врач, мужчина-великан в голубой медицинской форме, достал из чемоданчика ампулу, шприц и сделал пациентке укол. Женя, задумчиво наблюдавшая за его действиями, заметила, когда Эмме приспустили спортивные штаны, какая же у нее белая и нежная кожа, и сразу же подумала о том, как хорошо сохранилась женщина к своим сорока трем, ни морщинки на лице, ни возрастных изменений кожи, волос.
«Пожалуй, – подумала Женя, – она на самом деле могла вызвать определенные желания у молодого парня». Конечно, она в душе жалела Эмму, сочувствовала ей, хотя некоторые вопросы к ней оставались. К примеру, почему она, живя с Виктором, ни разу не позаботилась о том, чтобы и у нее было какое-то свое дело. На деньги мужа можно было начать свой небольшой бизнес, увлечься тем, что тебе нравится, торговать косметикой, модной одеждой, элитным постельным бельем, цветами, открыть кондитерскую.
Все эти варианты Женя рассматривала и сама, поэтому-то только они и пришли вот прямо сейчас на ум. Неужели все годы благополучной и сытой жизни не наскучили ей своим однообразием, неужели ей самой не захотелось как-то реализоваться, тем более что бог не дал им детей и времени у нее было предостаточно.
Быть может, именно это обстоятельство и вызывало в Финягине непреодолимое чувство презрения к своей бездельнице-жене, которое впоследствии и вылилось в желание избавиться от нее, не видеть ее. Может, поэтому он и пошел на такой отчаянный шаг, как выпроводить ее из Москвы? Наказать за ее леность и праздность? Но все равно нельзя было с ней так поступать. Не преступница же она. Тысячи женщин нигде не работают и просто живут, наслаждаясь жизнью и не прикладывая никаких усилий, чтобы хотя бы сохранить свое положение. И никто не выселяет их за пресловутый сто первый километр.
Что такого совершила она, чтобы вызвать в муже такую стойкую неприязнь? Да пожалуй, что ничего. Просто Финягин влюбился в молодую женщину, вот и все! И нечего тут голову ломать!
Скорая уже уехала, все вышли из комнаты, кроме Жени, которая присела рядом с кроватью, чтобы хотя бы своим присутствием поддержать Эмму.
Она оставалась привлекательной даже сейчас, когда на нее обрушилось невероятное количество проблем, когда ее лицо опухло от слез, а под глазами пролегли сиреневые круги. Даже ее аккуратный розовый нос, слегка распухший и теперь блестевший, словно его смазали маслом, украшал ее лицо и делал его особенно нежным. Сейчас ее глаза были сомкнуты, но Женя помнила, какого они красивого синего цвета.
Яркая, красивая женщина, да и не дура вроде бы. Но тогда почему не подстраховалась? Почему не припрятала деньги, драгоценности на черный день, как это делают практически все женщины?
И тут же Женя сравнила себя с Эммой. Разве она сама не живет одним днем? Разве думает о будущем? А что, если Борис тоже увлечется другой женщиной и бросит Женю с Мишенькой? Разве это можно исключить? Ведь все пары поначалу живут как в сказке, в любви и не думают о разводе. Но потом-то многие разводятся. И вот как это можно предугадать? Да никак, в том-то все и дело!
Значит, надо продумать и этот вариант. Но как к нему подготовиться, надо ли заблаговременно обзавестись кубышкой? Это значит прятать от Бориса деньги? Складывать в сундук, а потом зарыть его в лесу? Чушь! Да если постоянно об этом думать, то и замуж выходить не стоит. Получается, что надо заняться своим делом. Но каким?
В дверь постучали. Женя очнулась от своих мыслей, Эмма открыла глаза и с тревогой посмотрела на дверь.
Ребров? Женя вдруг с ужасом поняла, что, закружившись в доме с Эммой, совсем забыла про Реброва! А он и не звонит, как договаривались. Звонок мог прозвучать в присутствии Бориса, и вот, чтобы не рисковать и не спалиться, Валера должен был без звонка приехать к Бронниковым с другом-экспертом как бы случайно, мол, были в ваших краях по делам, решили заехать. И Борис бы ничего не заподозрил, это точно. Он просто обрадовался бы встрече.
– Да, кто там?
В комнату просунул голову Петр. Щеки его пылали, как если бы у него поднялась температура. Волосы были взъерошены. Но глаза! Эти глаза выдавали его с головой! Он просто светился счастьем и, похоже, ничего не знал о том, что вообще происходит в доме.
– Женя… Мне сказали, что ты здесь… Женя, дорогая, пойдем скорее ко мне, и я познакомлю тебя с Наташей!
– Да мы вроде бы уже познакомились… – неуверенно проговорила Женя.
– Понимаешь, мы с ней словно выпали из пространства и времени… Да мы с ней вообще побывали в другом измерении!
– Петр, мне кажется, это перебор… Во Франции, куда вы заманили меня в якобы другое измерение…
– Женя! – дурашливо прикрикнул он на нее, состроив уморительную физиономию. – Ни слова о драконах! Все в прошлом!
И тут он заметил лежащую на постели Эмму. И тотчас прикрыл рот ладонью.
– Матерь божья, чего это я разорался-то? Извините, Эмма. Надеюсь, у вас все в порядке?
– У меня сегодня муж умер, – прошептала, глотая слезы, Эмма.
– Уф… Ну какой же я дурак? Приперся сюда со своей радостью…
Никогда еще Женя не слышала, чтобы Петр так откровенно разбавлял свою культурную и грамотную литературную речь грубоватыми словечками. Расслабился человек, чего уж тут скажешь?
– Извините нас, Эмма. – И Женя вышла из комнаты, они отошли с Петром подальше в холл, где присели на диванчик.
– Женя, понимаю, что похож на дурака. Но как же я счастлив! Прошу тебя, порадуйся за нас! Да, и главное – мы теперь поженимся и будем жить вместе! Это решено!
– Поздравляю! – Женя заставила себя улыбнуться, потому что не могла еще свыкнуться с мыслью, что в судьбе Петра произошли такие мощные перемены.
Она, получается, не была готова к тому, что Петр заживет своей жизнью. Что у него теперь будет семья, родятся дети… Как же они с Борисом будут теперь без него? Они уже так привыкли к тому, что он здесь совсем рядом, что он живет, по сути, их жизнью. Понятное дело, что Петр купит для них дом, и он уедет. А они? Как они будут теперь без него?
«…мы теперь поженимся и будем жить вместе! Это решено!»
Так, стоп. Вместе. С кем вместе? Удобно ли сейчас спросить, что он имел в виду? А что, если они останутся здесь? Вот к этому она уж точно не была готова. Какая же она эгоистка.
И вдруг, словно Петр прочел ее мысли, она услышала:
– А брата у меня теперь нет.
Женю словно ледяной водой окатили.
– Петр? Вы о чем?
– Потом расскажу… Хотя… Ладно, скажу сейчас. Дело в том, что Наташа не так давно встречалась с Борисом, просила номер моего телефона, и он, мой брат, человек, которого я так любил, да что там – боготворил, отказал ей в этой малости!
– Да? – Она сделала вид, что очень удивлена.
– Да. Увы. Получается, что он не хочет, чтобы я был счастлив. Он, как никто другой, знал, что я разыскиваю Наташу, что с ног сбился, и вот она появилась, и он мне ни словом не обмолвился!
– Может, он просто не доверяет ей? Может, он боится, что Наташа снова причинит вам боль?
– Конечно, сейчас все это можно представить именно так. Но это слабый козырь. Скорее всего, ему просто удобно, что я живу здесь, с вами, и что никто не может нарушить его покой.
Он все понимал. Он раскусил Бориса и теперь негодовал.
– Вы поссорились с ним?
– Он пока еще этого не знает. Но скоро узнает. Не думаю, что я когда-нибудь прощу его.
– Я не в курсе, что там произошло, но скажу одно: Борис однозначно думал о вас, о том, чтобы вас не ранили.
– Да глупости все это! Так нельзя, понимаешь? Я – живой человек! И я люблю эту женщину! И какой бы она ни была, замужней, больной, с кучей детей и множеством проблем, нищая, – я все равно бы ее принял. Конечно, тот факт, что она после развода неожиданно разбогатела, является испытанием для меня. Как и для нее, я полагаю. Но ничего, мы с ней справимся!
Она не посмела спросить его, где они собираются жить. Но он снова прочел ее вопрос, опередил его.
– Конечно, мы останемся здесь! Я привык, понимаешь? Этот дом и мой тоже. К тому же он огромный! Здесь всем места хватит. Но если Борис будет против… Ох, я даже и не знаю, как отреагирую на это! Мне и без того трудно сейчас…
Женя окончательно растерялась. Если к тому, что Петр съедет отсюда, еще можно как-то привыкнуть, то терпеть присутствие в доме постороннего человека?..
Как? Что делать? Как поступить? Неужели их спокойной и размеренной жизни пришел конец? А что, если эта Наташа окажется совершенно неуживчивым человеком? Если она будет изводить Петра, заставлять его ревновать, страдать, а сама ночами где-то пропадать…
Женя и сама не могла понять, откуда вдруг у нее эти мысли и предположения. Неужели все дело в ее яркой внешности, красных губах и богатстве потенциальной снохи? И как теперь в этой напряженной суматохе, связанной с присутствием в доме новоиспеченной вдовы, спокойно обсудить с Борисом создавшуюся ситуацию с Петром и его невестой?
– Женечка, вижу, что застал тебя врасплох. – Петр обнял ее за плечи и притянул к себе. – Понимаю, тебе сейчас трудно. Ты и Бориса защищаешь, и меня стараешься понять… Что ж, жизнь, она такая сложная штука, что порой даже я, зрелый уже мужчина, не знаю, как правильно поступить. Ты думаешь, я не переживал, когда Борис решил жениться на тебе? Нет, ты не подумай, я никогда не был против, но я ужасно за него тогда переживал. Знал, что характер у него не сахар, к тому же поначалу ваши отношения не заладились, он был так груб к тебе, он вообще не был на себя похож! Я его просто не узнавал! Оказывается, он так защищался, понимаешь? Словно сам пытался спасти себя от любви. Да-да, и такое с мужчинами случается. Вместо того чтобы сразу отдаться чувствам, они сами себе чинят препятствия. А сколько раз он грозился уволить тебя? И помнишь, что я тогда говорил?
– Да, помню. Вы сказали, что если он меня уволит, то я буду работать только на вас, и что вы сами будете платить мне жалованье.
– Вот, и вспоминай, сколько всего тебе пришлось вынести от него. А мне, признаться, тогда было ужасно стыдно за брата. Я потом его так отчитывал! Что ты мучаешь девочку, чего ты к ней придираешься? А он только отмахивался. И ведь до последнего не признавался мне в том, что влюбился, что называется, насмерть!
Женя вдруг вспомнила, как грубый и невыдержанный Борис, который терроризировал ее буквально с первого дня ее работы в доме прислугой, в один прекрасный день вдруг поцеловал ее, жарко, страстно… И как она отреагировала на этот поцелуй, как ее пробило это любовное электричество…
Понимала ли она тогда, что и сама влюблена, что при виде его ее охватывает сильнейшее чувство, которое трудно описать словами. Ее бросало то в жар, то в холод, и хотелось сделать что-то такое, чтобы потрясти его, удивить и чтобы он начал сразу уже сожалеть о том, что посмел быть с ней таким грубым.
Первое, что приходило сразу в голову, – это уйти. Вот просто взять и уйти. И чтобы он ее не нашел. А то, что он будет ее искать и просить вернуться, она откуда-то знала, чувствовала.
Конечно, и она не подарок. Ей бы женским движением руководить, отстаивать права перед мужчинами. Но это не эмансипация, а что-то другое, более сложное. Не подчиняться мужчинам – вот чего хотела Женя. Не позволять им покушаться на свободу женщины. Вот почему она тогда вдруг решила сорваться и уехать с Тоней в Калину, в маленький провинциальный город, чтобы просто побыть там без мужа. Вот как только почувствовала, насколько Борису важно, чтобы она постоянно была дома, рядом с ним, чтобы это стало для нее нормой, так сразу и уехала. А еще она тогда задыхалась от его любви и заботы. Подумала, что мужчина, который вот так ярко и самозабвенно выражает свою любовь, возможно, испытывает перед женой вину за что-то. Не поверила в искренность его чувств. Да, и такое тоже бывало.
– Петр, прошу вас, помиритесь с Борей. Не дайте разрушиться тому порядку, той любви, на которой держимся мы все здесь. Мы же семья… – Она вдруг поняла, что плачет. Словно уже все разрушено! Она испугалась. – Петр, я вас так люблю. Вы – мой самый близкий друг после Тони. Ой, кстати, а где она?
– Они на кухне играют в карты, – сказал Петр, словно только что вспомнив об этом. – Сидят так мирно себе, пьют чай, на столе стоит большая ваза с вареньем, и играют в карты! Премилое зрелище!
– И Соня тоже?
– Соня, я полагаю, укладывает Мишу спать, ее на кухне нет. А вот мой братец-эгоист и твоя прекрасная подруга Антонина, которую я безумно уважаю и тоже люблю, к которой я привязан, играют в подкидного дурака!
Женя крепко сжала руку Петра и поспешила в спальню к сыну. Буквально в дверях она столкнулась с няней Соней.
– Тссс… – Та приложила палец к губам. – Я его уложила. Так что все в порядке. Как Эммочка?
– Думаю, спит. Мы с Петром потревожили ее…
– А он в курсе? Я про Виктора Владимировича.
– Да, я ему рассказала. Но он, я думаю, еще не понял, что случилось. Он сейчас… в другом измерении…
– Понимаю. А где та дама?
– Полагаю, что у него в комнате до сих пор. Может, спит. Не знаю… А спросить не посмела. Мы же с ней не очень-то хорошо поступили. Она, возможно, промерзла… Хоть бы не заболела, Петр меня тогда не простит.
Женя разговаривала тихо, потому что за колонной на диванчике продолжал сидеть в задумчивости Петр.
– Ладно, Соня, пойдемте и мы на кухню. Если хотите, можете составить Борису и Антонине компанию в карты, а я что-то проголодалась.
Глава 22
21.01.2023 г. Тарасов
Денис еще раз прочел свое заявление об уходе. Ну вот, собственно говоря, и все. Миссия, которую он сам на себя возложил, была выполнена в полном объеме. Самое время было уходить.
Он достал из шкафа заранее приготовленную для этого дня коробку и принялся складывать все свои вещи, бумаги, фоторамки с женой и детьми, какие-то мелочи.
На душе было спокойно. Еще немного, и он выйдет отсюда с чистой совестью. О последствиях он не думал – все было просчитано до мелочей. Ему ничего не грозит. Его ждало новое место, новая жизнь. И все это, свое благополучие, карьеру, он построил исключительно своими мозгами. Теперь, с его опытом работы и теми знаниями, которые он постоянно обновлял, его взяли бы в самую крутую компанию. Но он снова выбрал адвокатское бюро, которым руководил примерно такой же негодяй, каким был Финягин. Ну кто-то же должен очищать общество от таких тварей. Или хотя бы наказывать их.
Финягин даже внешне напоминал Денису его отца. И был таким же мерзавцем. Бросил их с матерью, а потом сделал так, что они и вовсе остались на улице. Отобрал квартиру. Вот все сделал, чтобы жизнь еще недавно самых близких ему людей превратилась в ад. Чтобы они побирались. И все это за то, что мать не смогла простить ему измену. Что была гордая, смелая и не прогнулась перед человеком, от которого зависела материально. Маленький Денис тогда страдал от того, что не знал, как помочь матери, хотя и делал то, что мог: вместе с ней вечерами мыл офисы, научился готовить самую простую домашнюю еду, пользоваться стиральной машиной, ходил за продуктами в магазины и на рынок. Отца возненавидел и был даже рад, что не видит его, что отец не приходит, не помогает – Денис бы точно не выдержал, набросился бы на него с кулаками. И больше всего боялся, что мать заболеет или умрет.
Однако мать, освободившись от мужа-тирана, который постоянно прикрикивал на нее, унижал и даже бил, как-то быстро пришла в себя, нашла работу, сняла небольшую квартирку в спальном районе Москвы и словно расцвела, ожила. Про отца время от времени им рассказывали общие знакомые, что, мол, нашел себе молодую, которая родила ему сначала сына, потом дочь, потом развелся, отправив всех троих в Пермь к родителям жены, и сошелся со взрослой женщиной, работавшей в конторе, которой он руководил, главным бухгалтером. Но и с ней разошелся, стал жить с молоденькой моделью, которую страшно ревновал и однажды избил ее так, что она стала инвалидом…
Денис между тем окончил школу, поступил в Юридический университет им. Кутафина, причем сам, но вот оплачивать обучение ему помог близкий друг матери, дядя Антон, который хоть и не мог жениться на ней, поскольку был женат, но всегда был готов прийти на помощь. Осуждать мать за связь с женатым мужчиной Денис не имел права, главное, чтобы мама не грустила, чтобы не изводила себя работой, не болела.
Дядя Антон помог ему и устроиться в скромное адвокатское бюро, где Денис проработал первые три года, набираясь опыта, налаживая связи, расширяя свою собственную клиентскую базу.
Однажды ему повезло, и он выиграл дело одной молодой женщины, несправедливо обвиненной в убийстве одного крупного чиновника. Дело оказалось громким, имя Дениса Тарасова было услышано, появились новые влиятельные клиенты, и он так бы и продолжал работать адвокатом, если бы его не пригласили юристом в одну нефтяную компанию.
Спокойная работа, высокая зарплата – это предложение для него в тот момент, когда они с женой ждали первенца, было настолько заманчивым и своевременным, что он не смог отказаться. И пришлось Денису изучать новую для него сферу, он прошел специальную профессиональную переподготовку, кроме этого, учился на многочисленных курсах, посещал учебные семинары в корпоративном институте «Газпрома», в результате чего стал юристом самой высокой квалификации. И так бы он там продолжал работать, если бы его близкий друг, Егор Виноградов, не попросил его возглавить юридический отдел своей совсем еще молодой строительной компании.
Денис согласился, но при условии, что параллельно будет заниматься и частной практикой. Он проработал с Егором два года, после чего произошло то, чего он меньше всего ожидал, – его друг неожиданно продал свою компанию и уехал на постоянно жительство в Испанию.
– Денис, – сказал он ему уже в аэропорту, когда Тарасов провожал семью друга, так и не решив для себя, обижаться ли ему на Егора или постараться понять, – прости, что не предупредил тебя, поверь, просто не мог, все решилось не так давно… Когда-нибудь расскажу тебе, в чем там все дело. Но что касается тебя, то можешь не переживать, я позаботился о тебе. Слышал когда-нибудь о Финягине? Он владеет крупной строительной компанией «Феникс-строй». Так вот, я поговорил с ним, рассказал о тебе, короче, разрекламировал тебя, и он готов взять тебя руководителем юридического отдела. Он человек сложный, сразу предупреждаю, конфликтный, у него много врагов, или, скорее, просто людей, которые ненавидят его, которые рады были бы его несчастьям, но, с другой стороны, он невероятно везучий, умный, хитрый и все свои косяки заглаживает деньгами. Он трудоголик, профессионал, вся документация у него, полагаю, в полном порядке. Вот только детей у него нет, так что вполне возможно, что в скором времени он затеет бракоразводный процесс. Но все это пока что предположения людей, которые с ним работают и которые его хорошо знают. Заломи высокую зарплату, оговори все условия, которые тебе позволят продолжать частную практику, будь дерзок с ним, даже груб, он за эти качества будет уважать тебя еще больше. Если он оценит тебя так же высоко, как ценил я, когда поймет, кого взял на работу, то прикипит к тебе всем своим злым сердцем, будет тебе доверять все свои тайны. Такие люди, как Финягин, одиноки. Он без тебя уже не сможет.
Вот так Денис и оказался у Финягина. И уже через неделю выиграл в арбитражном суде дело по земельному спору, дело, которое растянулось на целых два года. Потом по собственной инициативе внес поправки в некоторые договоры, чем заметно облегчил работу компании.
На корпоративах, когда у некоторых подчиненных Финягина развязывались языки, он узнавал много интересного о шефе. Выяснил, что он женат, но имеет любовницу, что мечтает о наследниках. И был уже практически готов к тому, чтобы выслушать самого Финягина, когда тот обратился к нему с просьбой «обмозговать» развод с женой, в результате которого она должна остаться ни с чем. Больше того, придумать такие условия, при которых она просто вынуждена будет вернуться «в свою Тьмутаракань».
Тарасов смотрел на Финягина и видел в нем своего отца. Ведь когда-то и тот наверняка обратился к своему юристу, чтобы отсудить квартиру, чтобы превратить жизнь своей бывшей жены и сына в ад. И при этом не платить алименты, то есть заставить жену подписать документ, в котором она отказывается от них. Хотя на деле все произошло еще проще: нужно было просто не подавать на них. Что мама и сделала под нажимом отца. Уж какие рычаги он при этом использовал, мать ему так и не рассказала. Хотя достаточно было простых угроз, ей бы в ее психологическом состоянии и этого хватило.
Для начала, чтобы понять, что это за женщина и почему Финягин приговорил ее к нищете и унижениям, Денис попросил организовать им встречу. Мотивировал это тем, что ему нужно поговорить с человеком, понять, на что Эмма Евгеньевна будет способна после развода, будет ли бороться за свои права. И что разговаривать он должен с ней без свидетелей.
И когда познакомился с ней, поговорил, то понял, что это обыкновенная женщина, домашняя, затерроризированная мужем и живущая в постоянной тревоге, к тому же испытывающая стойкое и даже растущее чувство вины перед ним, поскольку не смогла родить наследников – хотя и по его вине.
До замужества Эмма Евгеньевна торговала в скобяной лавке, но муж, посчитав это бессмысленным, «пустым и бестолковым занятием, не приносящем денег», сделал жену домохозяйкой. Эмма была не из тех жен, которые будут спорить и добиваться своего, нет, она покорилась мужу и всю свою женскую энергию направила на заботу о нем, на благоустройство сначала квартиры, потом дома и сада.
Эмма была красивой женщиной, но вряд ли кто ей когда-либо говорил об этом. Муж был с ней груб, предполагал Денис, уже более-менее зная характер шефа, подруги не так часто одаривают комплиментами женщин, любовника у нее точно не было – не тот это тип женщины. Так чем же так провинилась эта женщина перед мужем, чтобы с ней так жестоко поступили?
А чем, спрашивал себя Денис, провинилась перед его отцом мама? Да ничем. Мужчина-убийца, бессердечная тварь, который как смертоносными ножницами вырезал из своей жизни ненужную ему женщину. Хорошо, что реально не убил, не отравил, не застрелил, не прирезал. Вот и с Эммой такая же история вырисовывается.
И Денис придумал план…
…Дверь открылась, даже распахнулась, без стука, ворвалась секретарша Оля, бросилась к Денису, обежала стол и крепко обняла его, буквально повисла на нем.
– Оля, что случилось? – напрягся Тарасов.
– Денис, – рыдала она уже на его груди, как если бы они были хорошо знакомы и она не первый раз жаловалась ему на свою жизнь, рассчитывая на поддержку. – Виктор Владимирович умер!
Глава 23
21.01.2023 г. Из дневника Эммы Ф.
«Поспать мне в ту ночь, когда умер Витя, конечно, не удалось, хотя мои друзья сделали все возможное для этого.
Начались звонки. Кто только не звонил! И Ольга, секретарша, и какие-то знакомые, которые, по сути, бросили меня в моем бедственном положении.
Позвонил и Тарасов. Вот его звонок оказался самым важным. Несмотря на то что я находилась в доме известного адвоката Бронникова, который мог меня проконсультировать не хуже Дениса, все же он оставался для меня чужим человеком. А вот Тарасов – свой, что ли.