Назначаю тебя палачом
– Надеюсь, вы знаете фамилию вашего садовника?
– Разумеется, Грачев. Максим Грачев.
Дальше допрос свелся к выяснению, что заставило Эмму отправиться к мужу на работу, чтобы предупредить о каком-то несчастье.
Эмма замешкалась, задумалась.
– Это мои предчувствия…
Борис напрягся, услышав такое. Что-то будет сейчас?
– Не знаю, кто вам об этом рассказал, должно быть это фантазии его секретарши, которая много на себя берет… – В ее голосе прозвучали угрожающие нотки. – Но я, если честно, не один раз приходила к нему, чтобы просто напомнить о себе…
И тут она расплакалась, тихо и горько.
– Эмма Евгеньевна… Успокойтесь, – сочувственно произнес Ванеев.
– Я хотела вызвать в нем жалость. Вот так. Хотела, – говорила она сквозь слезы, – чтобы он вспомнил обо мне, чтобы сжалился и хотя бы дал возможность пожить в одной из наших квартир. Тем более что почти все наше имущество записано на меня. Вот так.
– И как он реагировал на ваш приход?
– Вот об этом и спросите, кстати говоря, у секретарши. Он орал на меня! Чуть ли не за шкирку хотел выкинуть, мне плохо стало, мне скорую вызывали. Разве она не сказала вам об этом?
– Что вам известно о Кларе Пташинской?
– Клара… Клара у Карла украла кораллы, а заодно у меня увела мужа. Вот так. – Она промокнула слезы платком.
Борис ожидал от этого допроса кульминации, какой-то бомбы, которая взорвала бы мозг Эмме, после чего она призналась бы в существовании Сергея. А для этого нужен был какой-то триггер, провокационный вопрос, который задел бы ее за живое. Но все произошло совсем не так, как Борис мог предположить.
Ванеев уже собирался закончить разговор, и все к этому шло, как вдруг Эмма, повернувшись к Борису и состроив виноватое выражение лица, вдруг сказала:
– Вити уже нет… Поэтому я, пожалуй, расскажу вам всю правду.
Ванеев вскинул брови и откинулся на спинку стула.
Допрос проводился в кабинете Финягина. И Борис, находясь там, постоянно представлял на месте сидящего за письменным столом Ванеева покойного хозяина дома. Вот был человек, и нет его… Если бы не его смерть, Эмма съехала бы отсюда, и в доме поселилась бы Клара с новорожденным сынишкой. И когда бы он подрос, то заходил бы к отцу в этот кабинет, и Виктор брал бы его на колени, целовал в теплую макушку.
– Правду? Слушаю.
– У меня в доме поселился дезертир. – Эмма сама устроила этот взрыв, эту кульминацию допроса, эффектный финал, бомбу. И спокойно, последовательно и с грустью в голосе рассказала историю знакомства с пробравшимся в дом молодым парнем по имени Сергей.
Ванеев сиял. Вот это история! Оставалось довести дело до конца – увезти важную свидетельницу в Подольск и отдать в руки криминалиста для составления фоторобота дезертира.
Интересно, он всерьез воспринял рассказ Эммы? И мальчик-дезертир моментально стал подозреваемым?
– Вы готовы поехать со мной прямо сейчас? – спросил Иван Эмму.
– Не знаю… Быть может, лучше завтра утром? Но только не понимаю, зачем он вам. Он же вообще ни при чем. Пожил немного у меня, я его покормила, пожалела, а потом он исчез. И все. Правда, поначалу я думала, что его подослал Виктор. Моя фантазия так разыгралась, что я подумала, будто бы он вообще киллер… Но оказалось, что просто запуганный мальчик. Может, проживает сейчас на какой-нибудь даче, прячется…
– Вы рассказали ему о том, в каком положении находитесь сами? Что вам позволено проживать в этом доме лишь до конца января?
И тогда Эмма так естественно и мило вдруг призналась:
– Да, конечно! Мы выпили с ним водочки, я расплакалась и все рассказала ему… А с кем еще поделиться? Даже Сони у меня не осталось… Соня теперь работает няней у Бронниковых…
– Вы не просили его избавить вас от мужа? – перебил ее Ванеев.
Боже, по какой же тонкой грани ходила Эмма! Еще немного, и она проговорится, упомянет тот момент, когда в полусне назначила его палачом мужа!
Она так глупа или, наоборот, умна и ведет себя как бы по-женски наивно, словно и не допуская мысли, что ее могут в чем-то заподозрить?
– А что, надо было? – усмехнулась она, презрительно скривив рот. – Да, такие истории я часто встречаю в сериалах. Но как потом с этим жить? Как?
И она чуть ли не с младенческим выражением лица, мгновенно поглупев, развела руками.
Глава 27
22.01.2023 г. Женя, Антонина
Во время допроса Эммы Женя с Антониной тихо переговаривались на кухне.
– Дело серьезное, – сказала Тоня. – Эксперты, следователь. Как думаешь, она стала подозреваемой?
– С чего бы это?
– Как с чего? Она наверняка уже рассказала про своего Сергея, а если еще и проговорится о том, что спровоцировала его на убийство… Она может пойти по статье как заказчица. Больше того, я тебе скажу, вполне вероятно, что его уже поймали, и он дает показания, и всю вину сваливает на нее. Поэтому здесь следователь со своей командой.
– Но она же может все отрицать! И как вообще человек может отвечать за поступки другого человека?
– Но если окажется, что после смерти мужа единственной наследницей стала Эмма, то, получается, у нее мотив! И как ей теперь помочь?
Эмма вернулась с допроса с опухшим от слез лицом. Попросила налить ей водки.
В доме продолжали работать эксперты, следователь Ванеев уехал. В кухню вошли Борис с Денисом Тарасовым.
Эмма залпом выпила водку, зажмурилась, а потом и вовсе закрыла лицо руками. Женя невольно улыбнулась – эта сцена с трагической героиней в центре показалась ей киношной. Но как же хороша была Эмма в этой роли! Такая хрупкая, ранимая и загнанная в угол несчастная женщина!
– Денис, Борис, думаю, я подписала себе приговор… – трогательно икнув, произнесла она. – Не собиралась рассказывать про Сергея, но потом подумала, а с чего бы это мне молчать, если это он действительно мог убить Витю? Это же он убил, а не я.
– Думаю, что вы сделали все правильно, – поддержал ее Борис. – Это хорошо, что вы были так откровенны. Сейчас эксперты проверят отпечатки пальцев, вдруг окажется, что ваш приятель уже успел наследить, как это говорится, «в базе», его вычислят, найдут, проверят его алиби… Завтра утром мы с вами отправимся к Ванееву, вы поможете составить фоторобот Сергея, а в бизнес-центре к тому времени проверят все записи с камер, и если он попал на видео, то вас уж точно оставят в покое.
– Даже если он все свалит на меня? Ну, что это я заказала мужа?
– Его слово против вашего.
– Но я же теперь, получается, став вдовой, унаследовала все… – И тут она густо покраснела, как бы стыдясь внезапно свалившегося на нее богатства.
– Не факт, – вздохнув, произнес Денис. – Он составлял завещание, вы же знаете, Эмма Евгеньевна, я говорил вам.
– Но это же был только черновик! Или он уже успел побывать у нотариуса и подписал его? Вы хотите сказать, что он все оставил этой молодой стерве? Вот просто все-все?
– Если бы он хотел оставить тот черновик, то давно бы уже все оформил. Но в самый последний момент он меня отстранил от этого дела, и я подумал, что он решил внести туда изменения.
– Вы хотя бы догадываетесь, что он хотел изменить? Кому еще что хотел завещать? Вдруг в нем проснулась совесть и он вспомнил обо мне? Пожалел?
– Понятия не имею… – теперь настала очередь краснеть Денису.
– Борис, – обратилась Женя к мужу. – Скажи, они нашли его? Ванеев тебе что-нибудь сказал? Он же твой знакомый… Борис, ты чего молчишь? Мы тут все на нервах!
– Ничего не сказал. А я его и не спрашивал.
– Боря! Ну как же так? Это же очень важно! Ничего важнее нет!
– Не смог подобрать подходящий момент. К тому же я, честно говоря, был несколько огорошен тем, что вы, Эмма, рассказали ему о Сергее. Вы сильно рисковали.
– Борис Михайлович, но вы же сами сказали мне, чтобы я говорила правду! – Глаза Эммы наполнились слезами.
– Так-то оно так, но я не это имел в виду… Не думал, что вы вдруг так разоткровенничаетесь… Да, кстати! Почему же вы нам ничего не рассказали о вашем садовнике? О том, что он бывал здесь, у вас?
– Да не знаю… Как-то не спрашивали… А что такого? Садовник как садовник…
– В доме могут быть отпечатки его пальцев?
– Конечно! Он мыл руки в ванной комнате на первом этаже. Чистил камин, потом я его чаем поила… В доме могут быть отпечатки нескольких людей – мои, Виктора, Сергея, Макса, теперь вот Жени с Тоней, ваши, Тарасова… Да-да, Денис тоже бывал здесь, но редко…
– Ладно, об этом мы еще поговорим. Я теперь уже даже и не знаю, правильно ли вы сделали, что рассказали о Сергее, или нет… Хорошо еще, что не признались в том, что находились с ним в отношениях.
Тут и Борис понял, что проговорился в присутствии Тарасова. У него уши загорелись, стали красными.
– Он был вашим любовником? – ухватился за эту информацию Денис. – Как же это плохо!
– Вы находите? – усмехнулась, смахивая слезы с щек, Эмма. – Это почему же? Считаете меня старой и непривлекательной?
Женя от удивления перестала дышать, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, и это в такой напряженный момент! Поймав взгляд Тони, она поняла, что и та едва сдерживается и давит в себе улыбку. Это же надо – вместо того чтобы дать волю инстинкту самосохранения, Эмма в первую очередь мыслит как женщина! Она, получается, словно бравирует тем, что у нее был такой молодой любовник.
– Эмма, если вашего друга поймают и он подтвердит, что вы с ним были в отношениях и что он убил вашего мужа по вашей просьбе, то вы с ним сядете надолго…
– Даже если окажется, что меня в завещании нет? Или что этого завещания вообще нет? То есть в любом случае, был ли у меня мотив или нет? То есть Сергей, предположим, убил, отравил Виктора, причем сам, решив, что избавит меня, таким образом, от мужа-тирана, отомстит ему за все то зло, что муж причинил мне, а я буду за это отвечать? Вы серьезно?
– Вашего мужа мог убить кто угодно, – сказал вдруг Денис. – Уж такой он был человек. И необязательно ваш приятель.
– А вы еще и работали на него… – заныла сквозь слезы Эмма. – Вы все, все работали на него из-за денег, и вам было все равно, какой он… Уверена, что вы с ним проворачивали нехорошие делишки, обманывая людей…
– Эмма! – возмутился Денис. – Что вы такое говорите? Когда-нибудь я расскажу вам, чего мне стоило тянуть дело с вашим разводом и теми документами, которые вы, по мнению Финягина, должны были подписать… Ладно, мне пора.
И он ушел, громко хлопнув дверью.
– Мне кажется, что я сейчас умру… – Эмма схватилась за сердце. – Кажется, я только что сильно обидела человека.
– Если бы не Денис, вы давно были бы уже на улице, – сказал Борис. – К сожалению, он просто не успел рассказать вам всю эту историю с ошибкой в паспорте, которую он сам и придумал.
И Борис буквально в двух словах рассказал об уловке Тарасова с паспортом.
– Господи, какая же я дура! Я сейчас же догоню его!
И Эмма, сорвавшись с места, бросилась за Тарасовым.
За окном все было уже лиловым, вечерним, с мутными желтоватыми пятнами горевших в саду фонарей. Две темные фигурки замерли на дорожке – это Эмма уговаривала Дениса простить ее и вернуться в дом.
Разговор длился не больше минуты, Денис, вероятно обеспокоившись тем, что женщина раздета и может заболеть, вдруг обнял ее, и они вместе вернулись в дом.
Борис молча предложил Эмме еще одну рюмку водки.
– Так нельзя, на улице мороз… – нахмурился он.
В кухню заглянул мужчина-эксперт, сказал: «Мы закончили, уезжаем». Борис с Денисом вышли проводить мужчин.
– Девочки, я не останусь здесь… Просто не смогу. Сойду с ума. Во-первых, вдруг ко мне придет призрак Виктора. Во-вторых, может вернуться Сергей… Дом огромный, мне страшно… Пожалуйста, заберите меня к себе. К тому же похороны… Я не знаю, кто будет хоронить… Если Клара, то пусть… У меня денег все равно нет… Мне нужно, чтобы мне кто-нибудь подсказал, как мне быть, что делать. Мне совершенно не на кого опереться. Не смотрите на меня так… Я правду говорю. Сергей… Может, он и убийца, но в тот момент, когда он появился здесь, мне просто необходимо было с кем-то поговорить, к кому-то прижаться, понимаете? Потом вот вы, Женечка, взяли меня к себе. Вы с Тоней такие, такие… Я так благодарна вам! К тому же у вас моя Соня, тоже родной мне человек…
– Конечно, даже не переживайте. Собирайтесь. Сейчас поедем. Дождемся вот Бориса с Денисом…
– Как быстро вам удалось его вернуть, – проронила Тоня. – Хорошо, что вы его догнали. Он на самом деле реально помогал вам, хотя вы об этом и не догадывались…
– Он случайно не влюблен в вас? – спросила Женя, чтобы немного разрядить напряжение и заставить Эмму перестать думать о призраках и дезертирах. – Он так нежно держал вас за талию.
– Денис… На самом деле он хороший. И Виктор его ценил очень высоко. Думаете, я ему нравлюсь?
– А с чего бы это ему вам помогать?
– Не знаю… – В ней снова заговорила женщина. – Если бы я ему нравилась, он бы дал мне это понять.
– А если бы это Денис отравил Виктора, вы бы простили его? – спросила Тоня каким-то странным, замогильным голосом, от которого даже у Жени пошли мурашки по телу.
Но Эмма не успела ей ответить – вернулись мужчины. Женя сказала, что Эмме нужно отдохнуть, чтобы Борис отвез ее домой.
– А ты? – спросил Борис.
– А я сегодня переночую у Тони, – сказала ледяным тоном Женя, словно желая напомнить ему о том скандале, который Борис устроил ночью в присутствии посторонних людей. Она хотела добавить «и это не обсуждается», но Борис и без того все понял и молча кивнул.
– Женечка, но почему? Это из-за меня? – прохныкала Эмма. Она пьянела на глазах. – Там же ваш сынишка. Вы не видели его целый день.
– Там Соня, она за ним присмотрит, – проговорила Женя, в душе соглашаясь с Эммой, но не в силах отказаться от задуманного.
Борис пригласил и Дениса составить компанию Эмме. Женя восприняла это как мягкую провокацию мужа с целью проверить недавно озвученную (хотя и не услышанную Борисом) версию Тони о существующих отношениях между Тарасовым и Эммой.
Денис отклонил предложение, сославшись на то, что утром у него очень много дел и ему надо выспаться.
Все разъехались, однако Женя с Тоней сразу же вернулись в дом Финягиных (Тоня, сгорая от стыда, успела забрать из сумочки пьяненькой Эммы ключи). Машину оставили на расчищенной от снега парковке возле соседнего дома. На вопросительный взгляд Тони Женя загадочно приложила палец к губам, мол, потом расскажу.
– Не знаю, как ты, Женя, но я чувствую себя как воришка, забравшийся в чужой дом, – призналась Тоня, едва они оказались в доме Эммы. – Ты же так и не успела мне ничего объяснить. Зачем мы здесь? Две команды экспертов уже побывали здесь, сняли отпечатки пальцев. До этого мы с тобой тщательно осмотрели дом. Может, объяснишь, что собираешься делать?
Тоня собиралась уже запереть двери, как вдруг услышала:
– А вот этого не следует делать.
– В смысле?
– Тоня, пойми, этот Сергей уже наверняка знает, что Финягин мертв. Здесь могут быть два варианта. Первый – если он сам причастен к убийству и его поймали, то он все свалит на Эмму, и тогда ее привлекут как соучастницу, и даже Борис не сможет ей помочь. Ванеев молчит, ни слова об этом не обмолвился. Второй вариант – Сергей на свободе, и, независимо от того, знает ли он о смерти Финягина или нет, он может вернуться к Эмме в любой момент, понимаешь?
– И?
– Тоня, как ты не понимаешь? – возмутилась Женя. – Если он, к примеру, сегодня решил вернуться сюда, приехал на такси, увидел полицейских, ну или следователя, там же на машинах специальные маркировки… Испугался и уехал.
– Конечно!
– Но потом мог и вернуться. И знаешь зачем? Чтобы понять, арестовали Эмму или нет.
– Он понял бы это по окнам? Горят – значит, она дома. Темные – значит, ее увезли… Так?
– Думаю, так.
– Поэтому ты оставила машину подальше, и мы вернулись, чтобы включить везде свет…
– Да. Эмма от страха во всем доме включила освещение.
– Да, точно. И если он увидит, что, к примеру, горят только окна на кухне или в спальне, то уже может насторожиться и побояться позвонить в дверь. Подумает, что если кто и есть в доме, то только не Эмма. Тем более теперь, когда Виктор умер, она включила бы свет даже в темной кладовке! Жень… И ты хочешь оставить двери открытыми? Чтобы он беспрепятственно вошел в дом? Думаешь, Эмма поступала именно таким образом? У них было так договорено?
– Не знаю… Но эту рассеянность можно было бы объяснить ее состоянием, связанным со смертью мужа, алкоголем…
– Женя, но если, допустим, он сейчас придет… Он, возможно, убийца… Опасный человек. Ты хочешь, чтобы он нас тут… прирезал… Ты сошла с ума? Кажется, Борис прав…
– У меня план. Ты спрячешься в гостиной за шторой, там тяжелые плотные шторы, за которыми могут уместиться пять человек. А я в гостевой комнате, окна которой выходят во двор. Как только мы увидим, что он пришел, я сразу же включаю воду в ванной комнате, может быть, даже усилю этот звук, подставив туда какую-нибудь кастрюлю…
– Ох… Ну и фантазерка!
– Он зайдет, позовет ее… Услышит звук воды, зайдет в ванную комнату, и тут-то я его и запру! Все! Там ключ есть, только он внутри, а я вставлю его снаружи! Тот же фокус можно провернуть и со спальней, я там тоже поменяла ключ, он тоже снаружи.
– Ты думаешь, он дурак?
– Нет. Но он напуган… И ему очень, пойми, очень важно встретиться с Эммой, чтобы понять, рассказала ли она о нем кому-то или нет.
– А если он все это время жил просто в каком-то другом месте, может, у своих друзей или родственников… И понятия не имеет о смерти Финягина.
– Тогда он тем более должен вернуться к Эмме. Вернее, может вернуться. Как ни крути, но она содержала его все это время, он может прийти, чтобы попросить денег.
– Женя, давай поедем домой… Я понимаю, ты бунтуешь против Бориса, не можешь ему простить его выходку вчера за столом… Но ты пойми и его! Ты совсем растеряла свой инстинкт самосохранения! Ты забросила сына!
– Тоня, я услышала тебя. Обещаю тебе, что примерно через час мы вернемся домой.
– Я могу вызвать такси и прямо сейчас поехать домой, – насупилась Антонина.
– Обиделась? – И Женя оцепенела от жуткого чувства вины перед подругой. Смотрела на нее и не знала, что ей сказать, что сделать, чтобы исправить положение, чтобы Тоня ее поддержала, простила.
Она не знала, как ей объяснить, что это дело зацепило ее не на шутку. Что она почувствовала такой прилив энергии, словно уже очень скоро ей должно открыться что-то важное, что пока еще ускользает от нее. И что ответ она найдет только в этом доме. Но что? Она и сама пока еще не понимала.
Она не эксперт, и результаты официальной экспертизы она узнает не так скоро. Хотя Борис, скорее всего, поделится с ней информацией…
А Валера Ребров? Он-то куда пропал? Его эксперт уже наверняка пробил все отпечатки… Хотя для того, чтобы их идентифицировать, нужен материал для сравнения. А где они их возьмут? Получается, что она зря прогоняла Реброва с коллегой… К примеру, садовник Максим… О нем вообще они узнали вот только что!
Она поняла, что теперь и Ребров будет воспринимать ее как взбалмошную, скандальную особу, которой он по дружбе не может отказать и которая постоянно грузит его своими просьбами.
Теперь вот обиделась Тоня. Здравомыслящая Антонина, мама двух детишек, разве может так рисковать своей жизнью, помогая Жене удовлетворить свое тщеславие в обычном, в сущности, деле?
Обычном ли? Финягина убили! И есть человек, который обещал Эмме это сделать. Но как может Женя со своими скудными средствами помочь найти его?
Да никак! И этот дешевый прием с запиранием злодея в ванной комнате… Она теперь, после реакции Тони на ее план, и сама призадумалась, не бред ли все это?
Но что же тогда получается? Неужели ее поступок, это опасное возвращение в дом Финягиных – просто желание еще больше разозлить Бориса, заставить его переживать за нее? Но какую цену ей пришлось платить за этот свой финт?
Эмма была права, когда заметила, что Женя забросила своего маленького сына. Совсем. Куда подевался ее материнский инстинкт?
– Нет, я не обиделась, – вдруг услышала она, и ей захотелось броситься к Тоне, обнять ее. – Я понимаю тебя и сама увлеклась этим делом. Не думаю, правда, что от меня есть какой-то толк. Но хотя бы поддержу тебя. Давай поступим так. Подождем здесь еще полчаса и поедем домой.
– Но только к нам, хорошо? Мне так будет спокойнее.
– Бориса боишься? – вдруг улыбнулась Тоня. – Помнишь, как в детстве мы возвращались домой после какого-то проступка с подружкой, чтобы мама не так сильно ругала…
– Никого я не боюсь! Но в твоем присутствии, думаю, Борис просто не посмеет выяснять отношения.
Тоня расхохоталась. Потом, вспомнив, зачем они здесь, сжалась и притихла.
– Тсс….
– Ладно, твоя взяла. Иди, запри дом, – вздохнула Женя. – А то правда опасно все это…
Тоня кивнула и отправилась к выходу.
Женя окинула взглядом гостиную. Остановила свой взгляд на камине, подошла к нему, заглянула внутрь. Он был забит непрогоревшими дровами, почерневшими тряпками, мусором. Какой-то обугленный предмет странной формы и красноватого цвета заинтересовал ее. Она взяла кочергу, отметив про себя, что это неплохое оружие, если что… И тут она услышала истошный крик подруги…
С кочергой, холодея от ужаса, она бросилась на крик…
Глава 28
22.01.2023 г. Ребров
– Извини, Паша, что дернул тебя… Но не мог ей отказать. Они с Борисом мои друзья. Получается, что ты просто потерял время.
– Если ты помнишь, во время ужина мне удалось все-таки снять отпечатки Эммы, ее бывшей домработницы Сони, Жени, Тони… Но, как сам понимаешь, для сравнения маловато… Теперь, когда открыто дело и начато официальное расследование, подключится группа экспертов…
– Да понимаю я все. Ну так уж получилось. Кто знал, что так все сложится? Что Финягина убьют? Я разговаривал с Борисом недавно, в доме, оказывается, могли наследить и садовник, и юрист Финягина… Но мы-то искали парня-дезертира, хотели его вычислить. Скажи, сколько тебе должен?
– Валер, ты чего? Нисколько ты мне не должен. Когда-нибудь, может, и ты поможешь мне.
Разговор происходил в кафе, где приятели, Ребров и эксперт Павел Каляпин, обедали.
– Хорошая была солянка. – Павел допил компот, промокнул губы салфеткой и встал из-за стола. – Мне пора, опаздываю.
– Я тебя подвезу, – ответил Ребров, расплачиваясь с официанткой, но чувствуя себя все равно, конечно, должником Павла. – Что еще интересного тебе удалось увидеть там своим опытным взглядом?
Они вышли из кафе и закурили.
– Ну что?.. Женщина она пьющая. В доме на каждом шагу пустые бутылки. Причем пьет она как дешевое пойло, так и дорогие напитки.
– Предполагаю, что дорогими она поила своего приятеля-дезертира.
– Вот-вот. Я всего лишь эксперт, не следователь, и это вам полагается делать выводы, но у меня такое ощущение, словно она стыдится этой своей связи. Все, что могло бы указать на присутствие в доме мужчины, тщательно прибрано. Только вот в бельевой корзине в ванной комнате я увидел мужское белье, джинсы… Но мы с тобой не договаривались, поэтому я ничего не взял на экспертизу. Да, про джинсы. Очень уж они старые.
– А размер? Размер джинсов?
– На мужчину примерно твоего, Ребров, роста. То есть высокий, худощавый. В таких джинсах только бомжи ходят… Поизносился парень явно.
– Так она ему новое покупала, одевала-наряжала.
Реброву было стыдно признаться Павлу в том, что он не вполне серьезно отнесся к просьбе Жени попробовать установить личность незваного гостя ее знакомой. И только теперь, когда дело приняло криминальный оборот, он понял, что отнесся с недоверием к ее интуиции. А ведь она что-то предчувствовала! Да и сама ситуация с Эммой была нестандартная, от нее за версту несло кровью, смертью… Женщина, оказавшаяся почти на самом дне и пытающаяся как-то спастись, выкарабкаться из той ямы, в которую ее бросил муж, была способна на многое. И скорее всего, находясь в пьяном состоянии, в отчаянии, она намекнула своему молодому любовнику, что только смерть ее мужа могла бы спасти ее от нищеты. Уверен, что, подтолкнув его к убийству, она наобещала и ему горы золотые. И после того как она это сделала и этот Сергей исчез, она в ужасе поняла, что совершила что-то непоправимое, и что самое главное, до нее дошел весь абсурд затеи!
– В смысле?
– Да там вроде бы нарисовалось завещание, вот в чем дело. Пока что никто этого завещания не видел, и юрист знал только о содержании черновика завещания, понимаешь?
– И что там было? Кому все отходило?
– Беременной любовнице Финягина.
– А она-то об этом знала?
– Понятия не имею. Финягин придержал этот черновик, чтобы внести туда какие-то правки, о которых Денис, его юрист, ничего не знал. Он предполагает, что одним пунктом своего завещания он мог облагодетельствовать свою секретаршу.