Декорации смерти

Женщина-фельдшер заплакала, увидев меня…

4. Май 2024 г.

Александр Горностаев, которого все на съемочной площадке звали просто Саша, был молодым и очень талантливым актером. Все, кто знал его или видел на экране или сцене, были уверены в том, что его ждет грандиозное будущее. Он был просто нарасхват. И если первые его два фильма были как бы дебютными, хотя он уже успел проявить себя, а картины собрали большие деньги, что тоже само по себе стало доказательством успеха, то его дальнейшее участие в крупных сериальных проектах некоторыми его поклонниками было воспринято как просто способ заработать. Однако сам Саша так не считал и выкладывался в каждой серии по полной. Он искренне считал, что сериалы – это будущее киноиндустрии. Поскольку только в сериалах историю можно рассказать со всеми подробностями, погружая зрителя в атмосферу «по самые уши». В сериалах, по его мнению, можно было спокойно проследить развитие не только сюжета, но и характеров героев на большом временном промежутке, да и актерам есть где развернуться.

И вот в мае 2024 года съемочная группа под руководством режиссера Вадима Щеглова начала съемки сериала в элитном поселке Подмосковья под названием «Серый дрозд». Говорят, хозяин, то есть застройщик, так долго искал название для своего поселка, что перебрал названия всех обитающих под Москвой птиц, но оказалось, что все птички уже «заняты» другими, неравнодушными к орнитологии застройщиками. Так и появился «Серый дрозд».

Сценарий к проекту написал известный московский драматург Егор Максимов. Дежурное название сериала «Она лучше всех» не нравилось никому, хотя все понимали, что оно лучше всех раскрывает основную сюжетную линию: юноша-мажор, сын олигарха и в будущем наследник огромного состояния, влюбляется в провинциальную девушку Аню, которая на самом деле оказывается лучше всех его кандидаток в жены. Казалось бы, история стара как мир и ничего нового здесь уже не придумаешь, но, как рассказал как-то Горностаеву сам сценарист, в своей работе он использовал сюжеты реальных историй, произошедших с одним его знакомым, господином М., точно таким же сыночком богатейшего московского чиновника, как и прототип Сашиного героя. Потому что, сказал он, такое развитие сюжета нарочно не придумаешь, просто фантазии не хватит, в голову такое не придет! И этот мажорчик на самом деле влюбился в красивую провинциальную барышню, которую ее соперницы чуть не уничтожили физически (именно попытки избавиться от провинциалки и легли в основу сюжета). Теперь, в реальной жизни, прототипы женаты и живут счастливо, у них уже трое детей.

Шикарный особняк в «Сером дрозде» сдал киношникам на два года работы как раз приятель господина М. на определенных условиях: во-первых, была просьба присматривать за садом и вовремя оплачивать труд садовника, на что сам хозяин и выделил изначально средства. Во-вторых, чтобы «вся актерская братия и обслуживающий персонал», снимаясь в доме, проживали тем не менее в своих трейлерах и не превращали особняк в гостиницу. И в-третьих, хозяин просил время от времени присылать ему отснятый материал, чтобы он мог увидеть свой дом, оценить его состояние и, что, по его словам, было для него немаловажным, почувствовать себя причастным к творческому съемочному процессу. Условия, если оценить финансовую сторону, были просто шикарными. Все знали, сколько может стоить один день аренды такого дома, не говоря уже о таком серьезном сроке, как два года.

И вот в начале мая, пока шла подготовка к съемкам, через пост охраны поселка потянулись трейлеры для актеров, машины с техникой и оборудованием, декорациями и костюмами. Пустующий дом по соседству, более скромный и не такой большой, сняли уже конкретно для проживания группы, поскольку это было куда дешевле, чем снимать настоящую ближайшую гостиницу, до которой еще надо было добраться. В доме было все необходимое – вода, газ и отопление на случай, если похолодает, что, собственно, впоследствии и случилось – в мае неожиданно выпал снег!..

И вот буквально за пару дней до съемок заболела буфетчица – человек не последний в группе. Ее все ласково звали Бронечка за ее нежное и заботливое отношение к артистам. Конечно, готовую еду на площадку привозили из проверенных кейтеринг-компаний, но, помимо обедов и ужинов, актерам во время съемок постоянно хотелось чего-нибудь перекусить, выпить чайку с пирожком или погрызть сухарик, съесть яблоко. Вот в этом плане Бронечка была просто незаменима. Она и завтраки готовила, и постоянно пекла что-то, жарила, если были условия, и всегда могла накормить, согреть чаем на травах уставших актеров или членов группы.

Помощник режиссера, Глеб Родионов, как раз говорил о проблеме с девушкой-гримером, подругой Бронечки, когда мимо них проходил высокий симпатичный парень с черным чемоданчиком в руке. Он приблизился к ним и с учтивой улыбкой спросил, не требуется ли им специалист по компьютерам, может, надо что починить. Он только что закончил работу в одном из коттеджей и теперь возвращается домой.

– Вижу, группа у вас большая, народу много, и у всех ноутбуки, планшеты, телефоны… Может, и я на что сгожусь?

– Насчет ноутбуков не знаю, но, если бы вы умели готовить, с радостью взял бы вас вместе Бронечки. Еще водитель нужен, чтобы всегда был рядом, под рукой, – добавил худой, с черными усищами и с вечно озабоченным выражением лица Родионов.

– У меня есть такая женщина. Она готовит так, что вы забудете о своих кейтерингах напрочь! Она просто создана для таких дел! И к тому же молодая, расторопная… Только скажите, что согласны, и уже часа через два она будет здесь.

– Через два часа?

– Ну да, я ей позвоню, и она приедет сюда на такси. Здесь же есть кухня?

– Хорошая большая кухня есть вон там, в особняке, но там нужно все делать аккуратно, иначе нам голову отвернут. Ладно, звоните своей подружке, а заодно отправьте ей номер телефона Бронечки, она надолго застряла, ей предстоят операции… Пусть она введет в курс дела вашу… Как ее зовут?..

– Ее зовут Зоя.

– Значит, Зою. Пишите номер телефона Бронечки.

– А что с водителем? Я очень хороший водитель. К тому же холостой, могу находиться здесь круглосуточно.

– Надо же, да вас мне просто бог послал! Машину видите, «бэху»? У моего водителя права отобрали, а это серьезно и надолго. Его жена бросила, вот он и напился, идиот… Тебя как звать-то, волшебник?

– Олег. Олег Британ. Могу показать паспорт.

– Я скажу тебе потом, где у нас отдел кадров, чтобы тебя оформили. Ну все, Олег Британ, давай, вызванивай уже свою Зину.

– Зою.

– Хорошо, Зою.

5. Ноябрь 2022 г.

Я хорошо помню, что в больнице мне стало намного хуже. Боль во всем теле усилилась, должно быть, потому что меня постоянно осматривали, оттирая засохшую кровь, накладывали пропитанные мазями повязки, делали уколы. Лишь на время действия обезболивающих и успокоительных препаратов мне становилось ненадолго легче, и тогда я засыпала.

Самым важным был для меня в то время сон. Я даже не поворачивалась на бок и спала на спине, что несвойственно для меня, лишь бы успеть провалиться в наплывающий на меня сон. Чтобы не спугнуть его, чтобы он не рассеялся и поскорее утянул меня за собой от боли и мыслей.

Сильно мешали моему выздоровлению визиты следователя. По сто раз он задавал мне одни и те же вопросы. Иногда мне казалось, что этот следователь, совсем молодой парень, похожий на старшеклассника, приходит ко мне в палату, чтобы просто поглазеть на меня, на реальную жертву изнасилования. Чтобы увидеть мое разбитое, в отеках и прикрытое тампонами, пропитанными бодягой, лицо. Хорошо, что еще не заглядывает под одеяло, каждый раз думала я с усмешкой.

Следователя звали Сергей Морозов. Он был таким худым, словно не ел целый год. Я даже как-то предложила ему пирог, который принес для меня Олег. Но Морозов отказался и покраснел так, что у него уши стали малинового цвета.

– Скажите, Морозов, зачем вы задаете мне одни и те же вопросы? Вы что же это, думаете, что я вспомню что-то важное, что поможет вам найти этих уродов? А вы уверены, что мне это надо?

– Память иногда подсказывает нам действительно что-то важное, о чем вы сразу не можете вспомнить. У вас же был шок. И болевой, и нервный…

Конечно, когда меня привезли в больницу на скорой, меня сразу же отправили снять побои, где и фотографировали, и брали мазки, и лечили раны, и давали специальные таблетки, чтобы не наступила беременность, не говоря уже о многочисленных экспертизах на разную заразу. Словом, то, чего я боялась и не хотела и на что у меня не было сил (о чем я и предупредила с самого начала Олега), мне и пришлось пережить.

Мало того, что мне плохо и у меня все болит, так еще приходилось рассказывать обо всем пережитом следователю. Он-то здоров, спокойно сидит на стуле в то время, как я не могу улечься так, чтобы унять боль. К тому же на моей разбитой голове тоже была повязка, которая придерживала марлевые тампоны с лекарством на ранах, в местах, где были вырваны волосы. Стричь себя я не дала. Медсестра наутро после того, как меня доставили в больницу, очень бережно вымыла мою голову антибактериальным шампунем, после чего сделала перевязку.

– Так что вы хотите услышать от меня на этот раз? Я же вам сказала, что у меня был парень, который обманул меня и продал мою квартиру, после чего проигрался и на кон поставил уже меня… Отдал каким-то мужикам, которые отвезли меня за город и продержали там три дня. Сами понимаете, что они там, пьяные, со мной делали. И потом, вероятно, испугавшись, что я могу умереть, отвезли на машине в Москву и выбросили неподалеку от метро, я даже не поняла, что это за станция.

– «Митино». Так нам сказал ваш приятель, Олег.

– Вы и его так же мучите, постоянно вызывая на допрос?

Морозов не ответил.

– Как нам найти вашего парня?

– Ваню? Понятия не имею.

– Вы можете хотя бы назвать его фамилию, адрес, где он живет?

– Я не знаю, где он живет и вообще есть ли у него жилье. Возможно, он снимает квартиру или комнату и платит тогда, когда выиграет в карты. Он картежник. У него вместо мозгов – карты. Он очень опасный человек. И не надо его искать. Вы же понимаете, что мне угрожали. Если я расскажу про этих парней, то они меня найдут и убьют. Как вы думаете, я расскажу вам, где меня держали? Вернее, как вы думаете, я бы рассказала вам, если бы знала, где меня держали и кто? Это пару дней назад мне хотелось умереть, о чем я и сказала Олегу, но сегодня, когда я вижу, как и с каким упорством меня здесь лечат, и когда узнала, что я все еще смогу иметь детей, я не хочу уже умирать. И не стану рисковать. Просто постараюсь все забыть.

– Да ты сама им отомсти! – в который уже раз посоветовала мне моя соседка по палате, женщина, попавшая сюда, в гинекологию, после того как ее избил ударами в живот, отбив все женские органы, собственный муж.

– Сама отомсти своему уроду, – процедила я сквозь зубы.

Двух других женщин, моих соседок по палате, не было, они прогуливались по коридору или курили возле окна на лестнице.

– И отомщу, вот увидишь, – прошепелявила женщина, у которой по милости мужа не осталось и зубов.

– Самым лучшим наказанием для ваших мучителей будет оказаться в тюрьме, – продолжал свою песню Морозов. – Вы же сами все прекрасно понимаете.

– Не факт, что вы их найдете, а уж меня-то они быстро найдут. Прозвонят по больницам, да и приедут сюда. Подушку на голову, и все. Так что, товарищ следователь, ничего-то я вам не скажу. Просто, повторяю, постараюсь все забыть. Я же говорила вам, что ко мне приходит психолог, мы занимаемся с ней. Хотя, честно говоря, я не верю ни единому ее слову. О чем она говорит, что советует, когда у нее-то все хорошо?! У нее-то ничего не болит, она все равно не сможет меня понять настолько, чтобы вправить мне мозги. Она говорит мне что-то о разрыве между интеллектом и эмоциями, а у меня разрывы совсем в других местах… Мне не нужен психолог. Мне нужно залечить свои физические раны, отоспаться, прийти в себя, а потом уже думать, как жить дальше. Главное: где жить и где работать. Жилья-то у меня теперь нет. Я же сама подписала все документы, так доверяла Ване…

– А если он на самом деле найдет вас… Попросит у вас прощения? – неуверенным голосом спросил Морозов.

Я не поняла, зачем он меня спрашивал о таких вещах. Вероятно, он хотел услышать, буду ли я ему мстить, прирежу ли где-нибудь в темном углу… Или, что скорее всего, хотел добиться у меня обещания, что, если Ваня появится на моем горизонте, чтобы я дала ему, Морозову, знать.

– Он не появится. Думаю, он вообще уехал куда-нибудь очень далеко. Один долг-то он оплатил мной. Думаете, он бросит играть? Познакомится с другой девушкой, разведет ее на деньги, заставит взять кредит. Схема-то простая. А потом продаст и ее.

– Да неужели вы изначально не распознали в нем урода? – не выдержал наконец Морозов и даже вскочил со своего места. – Он же продал вашу квартиру, вас оставил на улице… Где вы жили после этого?