Назначаю тебя палачом
– Сколько ему примерно лет?
– Да я точно знаю, он мне сказал – двадцать семь.
– В армии служил?
– Нет. Что-то там по здоровью у него… не прошел, короче.
– Студент?
– Не поняла… Нет, он, конечно, был откровенен со мной, но, с другой стороны, я кто ему, чтобы сообщить о себе все данные? Никто. Тетка, которая позволила ему пожить у себя. Причем только до конца января. Почему он должен мне поверить, что я не сдам его?
– Ну хотя бы чем он занимается, не рассказывал? Нам же нужно его найти, я правильно понимаю нашу задачу?
Эмма, хоть и пришла просить помощи у Бориса Бронникова, но чувствовалось, что готова была довериться любому из этой семьи, кто так или иначе оказался посвящен в это дело. Сейчас вот она откровенничала с Женей и даже была рада, что ее слушают и ей сопереживают.
– Эмма, я расспрашиваю вас так подробно не из-за любопытства. Думаю, что могла бы реально вам помочь разыскать вашего ангела-хранителя. Мы с подругой Антониной (кстати, она сейчас приедет) помогали Борису и не в таких сложных делах…
– Да? Правда? Я была бы только рада. Но только нам надо действовать как можно быстрее! Конечно, Сергею понадобится какое-то время, чтобы найти адрес этого бизнес-центра, где работает мой муж… Ох… Как только подумаю о том, что натворила, мороз по коже…
– Вы думаете, что он реально может отправиться к нему на работу…
– Но там же проще всего. Ну или на улице… Я не знаю.
– А вам не приходило в голову, что он сказал вам все это как бы сгоряча, что на самом деле он ничего такого не совершит. Ведь чтоб убить человека… Я хочу сказать, что не так-то и просто убить человека, тем более такого известного. У него же есть охрана?
– Да все у него есть! Больше того, я же сама была у него! Я же предупредила его, чтобы он был осторожнее!
– Вот как? А это уже интересно… – Женя теперь просто сгорала от любопытства. – И как же вы ему все это объяснили?
– Да так и сказала! Что в наш дом пробрался какой-то человек… Ну, не всю правду, конечно. Пришлось как-то придумывать на ходу. Ну, типа, этот человек грозит истребить всю нашу семью! И что начнет он с Виктора. Придумала, что у него с ним когда-то давно произошел конфликт… Если честно, я точно и не помню, что именно я ему говорила. Твердила, что его собираются убить. Это было главное.
– И как он отреагировал?
– Гм… Спросите всех, кто находился в это время на этаже… А там – сотни людей! Он так орал на меня, а потом просто выставил за дверь.
– То есть не поверил.
– Конечно, нет! Но я еще пойду. Просто в тот, первый раз, я была… как бы это сказать… не совсем трезвая. Вот он и взвился. Но как было не выпить, когда меня трясло от страха! Мало того что мне предстояло встретиться с ним, что уже само по себе стресс, так еще и предупредить о том, что на него готовится покушение.
– Вы же знали, что он вам не поверит, так?
– Так. Но и сидеть сложа руки тоже не могла. Вот и к вам пришла за помощью, чтобы он поверил хотя бы такому серьезному и влиятельному человеку, как Борис Михайлович.
– Понятно. Ладно, Эмма, приводите себя в порядок, дождемся Тоню и поедем к вам.
– Спасибо вам!
Тоня приехала, и вместе с Женей они заглянули к Петру.
– У меня к вам вот какое дело… – сказала Женя и, чтобы не повторяться дважды и услышали оба, и Тоня, и Петр, вкратце посвятила их в свой план.
Тоня, само собой, была готова отправиться в дом Финягиных, оставалось только спросить, готов ли Петр поехать с ними, чтобы своим мужским взглядом осмотреть дом.
– Барышни, что за вопрос? Конечно, поеду! Форма одежды караульная? – улыбнулся он.
– Минуты хватит? – в тон ему ответила шуткой Женя.
– Да! Я практически готов!
Поехали на машине Жени. Рядом с ней сидела Тоня, молчаливая, но заинтригованная, погруженная в свои мысли. На заднем сиденье расположились Эмма с Петром.
– Знаете, мне иногда кажется, что я сплю и вижу дурной сон, – призналась Эмма. – Вот уж не думала, что когда-нибудь моя жизнь разрушится настолько, что мне придется покидать дом, все то, к чему я привыкла, все бросить и уехать в тьмутаракань коровам хвосты крутить…
И никто, никто из присутствующих не нашел, что ответить ей – никто не посмел произносить какие-то бессмысленные и дежурные фразы типа «такова судьба» или «что поделать, это жизнь». Это не жизнь, а свинтус-муж!
Машина выехала из ворот, которые сразу же закрылись за ними, и покатила по аллее вдоль леса в сторону поселка, где находился дом Финягиных.
Унылый пейзаж с почерневшими кустами и обледеневшими елями наводил тоску. Снег не снег, а какое-то грязное, в черных пятнах, покрывало. И дорога такая скользкая, что машину то и дело уводило в сторону.
– Хоть бы уж все растаяло уже! – не выдержала Тоня. – Да и наступила весна! Так надоела уже эта непонятная зима. То морозы лютые, то оттепель, то снег, то ветер… Ужасная и какая-то некрасивая зима.
До места доехали быстро, Эмма показала, куда свернуть, и, когда уже подъехали к дому, оказалось, что ворота распахнуты.
– Это вы их открыли или кто-то другой? – спросил Петр.
– Самонадеянно, да? – поджав губы, спросила Эмма. – Вернее, я просто очень надеялась, что кто-нибудь, может, Борис, захочет посмотреть дом… Вот и открыла ворота заранее. Женечка, вперед! Там перед самым домом есть место для парковки, прямо перед большой круглой клумбой, а там по дорожке доберемся до крыльца.
– Хорошо.
– Но только прошу вас, осторожно, кругом лед! – предупредила Эмма, едва все вышли из машины. – Я хоть и посыпала кругом соль, но все равно… Скользко.
– Боже мой, какая красота! – воскликнула Тоня, выбравшись из машины и теперь, задрав голову, рассматривая большой, в башенках, похожий на маленький дворец дом, который обрамляли четыре гигантские ели. Подмороженная хвоя под мутноватой коркой льда казалась сделанной из изумрудов.
– Осторожно! – только и успела крикнуть Женя, как увидела падение подруги.
Тоня упала, поскользнувшись на ледяной дорожке, прямо на спину, да так сильно и одновременно так смешно, что Женя едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Вот почему так? Человеку больно, а всем смешно?..
Эмма, которая оказалась ближе к Тоне, помогла ей подняться.
– Вы как?
– Да вроде бы живая. У меня шубейка толстая, мягко упала, – через силу улыбнулась Тоня. – Просто испугалась.
– Сегодня еще посыплю солью, – сказала Эмма. – У меня много. Я же все по интернету заказываю. Курьер привозит. Вот и соли целый ящик привез, в гараже стоит.
– У вас на самом деле очень красивый дом, – задумчиво проговорила Женя. – Даже представить невозможно, как тяжело вам будет с ним расставаться. Но мы постараемся вам помочь сохранить хотя бы часть вашего имущества. Ведь вы все-таки законная жена. Вы же точно пока что официально замужем?
– Пока да… – прошептала, давясь слезами, Эмма, поднимаясь по ступеням широкого мраморного крыльца и проворно отпирая многочисленные замки массивной двери. – Пожалуйста, проходите. И держитесь за перила…
Глава 11
21 января 2023 г. Борис
К Финягину он, конечно, и не собирался, тем более была суббота. Помочь женщине надо было, но не таким вот образом. Прежде неплохо было бы навести справки об этом бизнесмене.
Всю дорогу до Москвы Борис пытался вспомнить хотя бы кого-нибудь, кто мог бы знать этого человека. Он позвонил одному своему приятелю, поговорил с ним, и тот посоветовал ему обратиться к Андрею Бессонову. Андрей, занимавший в то время, когда обратился к Борису по спорному имущественному вопросу, должность менеджера по связям с инвесторами в крупной строительной компании, вполне мог знать Финягина лично.
– Приветствую вас, Борис Михайлович! – весело отозвался Бессонов. – Рад слышать вас!
– Андрей, мне нужна твоя помощь.
– Всегда готов помочь!
– Ты не знаком с Финягиным?
– Виктором Владимировичем? – Тон Бессонова сразу изменился и стал серьезным.
– Да. Он владелец крупной строительной компании «Феникс-строй».
– Лично не знаком, но слышал о нем много.
– Мне бы потолковать с кем-то, кто знает его лично.
– Вы имеете в виду кого-то из его друзей? Из ближнего круга?
– Ну да…
– Боюсь, что таких друзей у него нет, – коротко ответил Андрей.
– В смысле?
– У таких людей нет, как правило, друзей. Это зверь. Самый настоящий зверь. Всех сожрал на своем пути. Никого к себе близко не подпускает. Пашет много, круглосуточно, даже язву себе заработал, но вот чтобы, как мы, нормальные люди, отдохнуть, выпить и расслабиться – нет, такого не бывает. Может напиться до свинячьего состояния один в своем кабинете, это да, но чтобы вот так, повторяю, как мы, дружить, встречаться, веселиться или радоваться жизни… Нет, он не из таких. Крайне неприятная личность.
Борис подумал, что ему повезло уже в том, что хотя бы что-то узнает сейчас о Финягине, пусть даже самую малость.
– А что личная жизнь?
– Женат, но детей нет. Слышал, он выгнал свою жену из дома, говорит, возвращайся, откуда приехала, она родом из какого-то волжского села, где сейчас проживает ее мать. Люди говорят, что он не оставил ей ни копейки, добился от нее отказа от раздела имущества, мол, детей у тебя нет, а ты и так хорошо жила все эти годы. Сволочь, одним словом. Постойте… Неужели она все-таки решилась и подала на раздел? И обратилась к вам за помощью?
– Да.
– Что ж, это отлично. Уверен, если уж вы взялись за это дело, то выиграете его, и эта несчастная забитая женщина получит все, что ей причитается.
– Андрей, вы так много знаете про эту семью…
– Это мне жена рассказывала. Женщины, они существа эмоциональные, она так в красках разрисовала мне жизнь этой… как ее… дайте-ка вспомню, у нее еще имя такое красивое… не то Клара, не то…
– Клара?
– Ну да, я еще запомнил это, знаете: «Карл у Клары украл кораллы…» Хотя, нет… Это его любовницу так зовут, он вроде бы собирается на ней жениться. Точно, это девушку зовут Клара, и она беременна, ждет от Финягина ребенка. Да, точно! Он потому и разводится с женой, чтобы жениться… Хотя, может, он и не женится, но ребенок ему нужен. Вполне возможно, что когда эта Клара родит ему наследника, он и ее прогонит… Он такой.
– Его жену зовут Эмма.
– Ах да. Правильно – Эмма.
– Андрей, я так понял, что ваша жена больше в теме. Как вы посмотрите на то, чтобы я встретился с ней и поговорил?
– Без проблем! Думаю, она будет только рада рассказать вам про Эмму, про Финягина. Это мы, мужики, считаем, что наши женщины просто сплетничают, на самом деле они собирают информацию и обмениваются ею между собой. Это является частью процесса выживания, лично я так это понимаю. Когда бы вы хотели с ней встретиться?
– Я через сорок минут буду уже в Москве.
– Знаете, я позвоню сейчас Людмиле, поговорю, потом вам перезвоню. Думаю, она все свои дела бросит, когда узнает, кто с ней хочет встретиться. Вы не представляете себе, как она вас уважает и благодарна вам за то, что вы нам тогда так помогли выиграть суд…
А ведь он прав по части того, что женщины не просто сплетничают. Они, матери, на инстинктивном уровне должны защищать себя и детей. Сколько было уже таких историй, когда состоятельные мужья бросают своих жен, чтобы жениться на молодых. И, что самое трагичное, некоторые отбирают у своих же жен детей! Как варвары какие! Вот поэтому женщины и обмениваются своим жизненным опытом, все анализируют, планируют, словно заранее готовятся к испытаниям. Хотя… Многие ли из них потом избегают подобных проблем? А может, женщины все-таки просто сплетничают, пытаясь сравнить свою жизнь, свое положение с другими, чтобы добиться чего-то большего? Или все-таки чтобы обезопасить себя?
Трудный вопрос, особенно когда ты мужчина.
А что Женя? Вряд ли она сравнивает свою жизнь с жизнью своей близкой подруги Антонины. Она просто любит ее как человека, вот и все. И трудно представить себе, чтобы и она где-то в глубине души готовилась к каким-то там проблемам, к бедности, например, или к тому, что и у нее отберут Мишку.
Или он ошибается? Они никогда не разговаривали на подобные темы, никого не обсуждали. Но вот теперь, когда Женя наверняка с головой окунется в историю с Эммой, можно будет и с ней поговорить и заодно успокоить ее на этот счет. Они-то никогда не расстанутся, и у них все будет хорошо. Только куда это она вчера собралась, надела красное платье? С кем собиралась встретиться и зачем? Обманула его, сказав, что просто примеряла…
Женщина! Непостижимое и таинственное существо!
«Счастлива ли она со мной?»
Сколько раз он задавал себе этот вопрос и ответа не находил. И эти его тревога и сомнения возникли в тот самый день, когда она, чувствуя себя задушенной в браке (примерно так он понял ее эмоциональный упрек в том, что женщина в браке по определению не может быть свободной), скованная его любовью и заботой, вдруг сорвалась и укатила с Тоней в какую-то там Калину. Бросила его на время, причем сделала это легко и, что самое страшное, возможно, с удовольствием. Она захотела отдохнуть от него, и это в то время, когда у них продолжался медовый месяц.
Что она хотела от брака? Она так часто говорила о «свободе перемещения в пространстве».
Свобода. Да что значит для нее эта свобода? Или независимость. Но ведь разве независимость не сродни одиночеству?
Вот взять Петра, к примеру, он свободен и независим. И что? Разве это счастье? Борис, к примеру, совсем даже не свободен и не независим, он целиком и полностью зависим от Жени, от ее улыбки, от ее голоса, от прикосновений к ней, зависим от сладкого запаха ее рыжих волос…
Вспомнив про Петра, он, однако, почувствовал себя как-то некомфортно. Но думать о том, что произошло с ним не так давно, он себе запретил.
Нет-нет! Пусть все идет как идет. Безусловно, она красивая женщина, очень красивая, но в голове ее ветер, к тому же она явно склонна к фантазиям и вообще чувствуется, что авантюристка.
Он вздохнул. Так. Теперь надо бы подумать и подготовиться к встрече с Эммой. Скорее всего, она до сих пор в их доме. И это правильно. Мало ли что! Пусть поживет пока у них. А Женю надо предупредить, чтобы незнакомым не отпирала ворота и тем более двери. Надо было и Петра предупредить. Да только он такой летящий, может и забыть, работая над своим очередным романом. Творческий человек! И о чем только он пишет?
С Людмилой Бессоновой Борис встретился в кафе неподалеку от ее дома. Очаровательная молоденькая женщина поразила его ярко-синими длинными ногтями. И во время разговора он только на них и смотрел.
Почему синие? Вроде такая женственная, в белой шубке и белых сапожках, губы, слава богу, накрашены розовой помадой, и вдруг эти синие ногти! Ах да, у нее еще карие глаза, какие-то веселые, или это ему только показалось? И вся она была словно переполнена радостью. С чего бы это? Неужели так обрадовалась ему?
– Борис Михайлович, как же я рада вас видеть! Закажу вам кофе?
– Людочка, давайте я сам вам закажу, – смутился он.
– Вы не представляете себе, как здорово вы нам тогда помогли! Если бы не вы…
Он дал ей возможность высказаться. Потом к ним подошла официантка, и они заказали кофе.
Людмила, вдруг вспомнив, что все еще в шубе, разделась и оказалась в голубом свитере и черных джинсах. Такая ладная, стройная, веселая. Интересно, она тоже время от времени требует свободы от своего мужа? Или ей это в голову не приходит?
– Борис Михайлович, я знаю, зачем вы захотели со мной встретиться. Да, историю этой семьи я знаю неплохо. Но не потому, что дружна с Эммой, нет. Стыдно признаться, но я собираюсь сейчас как бы выболтать чужую тайну, хотя это и не тайна никакая… Словом, все, что я знаю о Финягиных – это от его бывшей секретарши Нади. Она моя подруга. И так уж случилось, что она пострадала от Финягина капитально. Он уволил ее. Причем ни за что ни про что. Как свидетельницу его зверства. Да! – Бровки ее черные, тонкие взлетели вверх, а розовый носик так смешно сморщился.
Она не смотрела на Бориса, а таращилась! Ее глаза в этот момент увеличились и словно округлились!
– Что еще за зверства?
– Ну, мало того что Надя слышала всегда, как Финягин разговаривает со своей женой, а однажды, когда он ее избил, он попросил ее привезти к ним в дом брата. Брат Нади – хирург. И как бы свой человек. Думаю, что Финягин не один раз обращался к нему за помощью. Во всяком случае, у меня создалось такое впечатление. Иначе с чего бы он вот так запросто решился довериться ему?
– Сильно избил?
– Да! Надя на всякий случай сделала снимки Эммы: ее лицо, раны, ссадины, синяки такие жуткие… Хотя и знала, что Эмма никогда не обратится в полицию. Финягин сказал ей, что убьет, если она опозорит его. Вот так. Но я думаю, что никто бы ее, конечно, не убил, но напугал он ее сильно. А она что? Она много лет нигде не работала, жила в свое удовольствие, это правда. Но она же в том не виновата. Он сам создал ей такие условия. Вы бы видели их дом! Надя присылала мне снимки. Не дом, а сказка! С широкой мраморной лестницей, два или три этажа, не помню точно, с башенками! Кто захочет вступать в конфликт с мужем, рискуя потерять дом и остаться на улице? Однако раз вы здесь, значит, она все-таки рискнула и решила отвоевать все, что ей причитается по закону, да?
– Примерно.
– Он все-таки развелся с ней и, как сказала мне Надя, теперь выгоняет ее из дома. Он позволил ей пожить там до конца января. Еще сказала, что он позволил ей продать все, что там находится ценного. Даже мебель. Но мне трудно представить себе, чтобы она решилась на это… Ну, может, какой-нибудь старинный комод или шкаф, вазу дорогую, картины… Это я понимаю, но чтобы вывозить из дома всю мебель! Думаю, у нее есть драгоценности, шубы… Короче, жалко ее ужасно. Кажется, кто-то из ее окружения время от времени приезжает к ней и покупает что-то за копейки… Объявления дает… А Финягин этот тоже не дурак – время от времени наведывается туда, что-то увозит, забирает.
– Что вам известно о его любовнице?
– Красивая девушка. Зовут Клара. Ей бы бежать от него, но она не такая. Такая же терпила будет, как и Эмма. Надо же, имя какое красивое – Клара. Такое впечатление, будто бы Финягин подбирает себе женщин по красоте имен. Смешно звучит, да? – И Людмила рассмеялась.
– Скажите, у Финягина могут быть враги?
– Миллион! – не задумываясь ответила Бессонова.
– Да? Вам что-нибудь об этом известно?
– Да его все ненавидят. Он же злой, жестокий. Но, однако, никто не увольняется, все работают у него на совесть – он им хорошо платит. Это так. Вот и терпят его ужасный характер и грубость.
– А Надя? Ее-то он уволил.
– Он дал ей денег тоже. Сказал, что после того случая с женой, когда Надя с братом оказывали ей помощь, ему не хочется видеть ее рядом. Типа, она всегда будет напоминать ему о его ошибке. Вот примерно так и сказал. Короче, стыдно ему, видите ли, стало.
– А эта Клара… Она точно беременна от него?
– Кто ж ее знает? Но вроде бы да. Иначе зачем этот развод и все такое? А… Кажется, я поняла ваш вопрос. Предполагаете, что это он сам мог быть бесплоден?
Борис развел руками. Такое тоже встречается.
– Ну, не знаю… Все может быть. Хотя Надя рассказывала, что все дело в Эмме. Когда-то в молодости он вроде бы заставил ее сделать аборт. Да нет, точно. Это она бесплодна.
– Вы не знаете, в какой поликлинике она наблюдается?
– Представьте себе – знаю! Только не в поликлинике, а в частном медицинском центре. А вам это зачем? Ох… Извините, это уже не мое дело. Наверное, вы хотите узнать о ее бесплодности, да?
Борис промолчал.
– Понимаю-понимаю. У меня-то свой врач, иначе я тоже пользовалась бы услугами этого центра. Я могу продиктовать вам адрес.
– Пожалуйста.
– Да только не уверена, что вам там что-нибудь расскажут. Все-таки врачебная тайна.
Борис достал блокнот. Людмила продиктовала адрес.
– Так значит, вы не в курсе, были ли у него конкретные враги? – Понятное дело, что этот вопрос и должен был прозвучать глупо. Ну откуда подруга бывшей секретарши Финягина может знать о его врагах? Больше того, он знал, что она примерно ему ответит.
– Говорю же – любой может желать ему зла. Он так кричит иногда на своих подчиненных, что… Сами понимаете, врагов у него много.
– Спасибо вам большое, Людмила.
Она, конечно, права. И шансы получить справку о бесплодности у врача-гинеколога ничтожны. Разве что он объяснит, что ему это необходимо для судебного процесса по разделу имущества.
В целом Борис был вполне удовлетворен разговором и теперь куда лучше представлял себе личность Финягина. Работящий, увлеченный любимым делом человек, которого бесят бездельники и завистники и который долгие годы, проведенные в браке, страдал от отсутствия наследников. И во всем, конечно же, винил только жену. И в какой-то момент понял, что ненавидит ее. Она стала его раздражать настолько, что он, наплевав на все общепринятые человеческие принципы и ориентиры и превратившись в настоящую сволочь, решил одним махом, грубо и жестко, применив угрозы, избавиться от нее…
И тут Борис испытал нечто похожее на озарение. Решилизбавиться от нее!
Ну конечно! И как это он раньше не догадался? Этот парень, этот Сергей, студент, якобы спрятавшийся в доме Финягиных… Да ведь это сам Финягин и поселил его там! Какая лестница? Какой второй этаж? И кто бы это посмел забраться в такой дом, да еще и по лестнице, зная, что он жилой, что там светятся окна? Чушь! И как бы этот парень забрался в дом, если все окна зимой заперты?
Нет, это нереально. Это Эмма под воздействием своих страхов и алкоголя, увидев лестницу в снегу, сразу же связала ее со вторым этажом, мол, вот по этой лестнице кто-то и залез в дом. Но на самом деле этот парень зашел в дом через дверь, которую ему открыл Виктор Владимирович, или же с помощью ключей, которые от него и получил. И появился он в доме с одной-единственной целью – помочь Финягину избавиться от жены. И скорее всего, план состоял в том, чтобы представить смерть Эммы как несчастный случай. Вот почему этот Сергей не пристрелил и не задушил женщину в первый же день. Ему нужно было время, чтобы осмотреться и принять правильное решение, а именно – каким образом убивать. И вполне может быть, что убийство планировалось совершить не в доме, в который Финягин собирался вернуться после того, как исчезнет жена, ведь ему будет неприятно находиться там, где когда-то лежала покойница (задушенная ли, прирезанная), а где-нибудь на природе.
И в голове Бориса сразу же нарисовалась картинка, которая преследовала его весь оставшийся путь до медицинского центра, а именно: зимний заснеженный лес, прогулка на свежем воздухе разрумянившейся от мороза и разом помолодевшей Эммы с красивым юношей-любовником!
Вот откуда берутся эти образы? Борис «увидел» даже красно-синие узоры свитера Эммы (вплоть до увеличенных во сто крат петель шерстяной пряжи!), ее черные толстые зимние брюки, белые сапожки, а на юноше, которого Борис никогда не видел, разумеется, было все белое, слепящее глаза – свитер, брюки, сапоги… А еще он был голубоглазым и с черными выразительными бровями. Ну и с румянцем тоже, конечно.
Вот откуда фантазия черпает образы? Самым удивительным было и то, что Борис вдруг почувствовал, что в салоне машины запахло влажной шерстью свитеров, как если бы эта парочка любовников-голубков расположилась прямо здесь, совсем рядом, на заднем сиденье.
Итак. Сергею было поручено соблазнить находящуюся в отчаянии Эмму, заманить ее в лес и там инсценировать либо самоубийство (вот, точно!), либо несчастный случай. И спланировал весь этот смертоносный спектакль, конечно же, Финягин. Он потому особо и не спешил с разводом, поскольку не собирался рисковать, принуждая супругу угрозами подписывать себе имущественный приговор – видимо, он все-таки не был уверен в том, что она, подписав отказ от всего, не станет бороться и уедет в деревню к матери.
И вот план сработал – Эмма и ее молодой «гость» становятся любовниками, и женщине, зрелой, к тому же находящейся на грани нервного срыва, окончательно «срывает крышу». Страсть ослепляет ее, она доверчиво раскрывается перед пылким молодым парнем, делясь своей болью. И вот тут-то срабатывает еще одна немаловажная деталь плана, которая окончательно убивает все, даже самые малые имеющиеся у нее сомнения в том, что мальчик не засланный казачок, что он на ее стороне, что он любит ее (ну или хотя бы влюблен без памяти) – Сергей в порыве благородных чувств решается избавить возлюбленную от мужа-тирана и объявляет ей о своем решении.
Все. Теперь она верит ему безоговорочно и даже в какой-то мере счастлива, что ради нее он готов совершить убийство. Но в какой-то момент в ней просыпается разум (остатки, вернее, этого самого разума), и она начинает его уговаривать отказаться от этой безумной затеи. Но тщетно – молодой горячий мальчишка, обуреваемый желаниями и любовью к своей зрелой любовнице, уже исчез, помчался убивать соперника.