Проклятие Клеопатры

– Привидение, должно быть, – не выдержав, растекся в пьяной улыбке Олег. – Ну не знаю я, правда. Баб-то у меня давно не было, я же того… не могу уже… Все пропил. Всю силу мужскую.

– Идиот ты, Олег, понятно? Ладно, я тебя предупредил. Да, кстати… Если увидишь где эту бабу, блондинку-то городскую, сигнализируй, а я тебе за это бутылку поставлю. Понял?

– Да как не понять-то, Валерий Иваныч!

Зоя огородами бежала в сторону магазина. Там – деньги. А деньги – это возможность добраться до Москвы.

Она устроила наблюдательный пункт в лопухах, на участке, прилегающем к магазину, и следила за тем, что происходит. Выяснила, что за магазином есть маленькое строение – уличный туалет. Именно туда уже два раза забегала, постоянно оглядываясь, продавщица. Выйдет, осмотрится и потом, не запирая дверей, бросается в туалет и быстро-быстро обратно, на рабочее место.

Зоя, следуя ее примеру, тоже осмотрелась и быстро пробежала от лопухов к туалету и дальше, к реке, нашла в траве палку, служившую раньше частью лопаты или косы, вернулась к туалету и, изнемогая от мерзкого запаха, стала ждать появления продавщицы. Была жара, женщина, видно, пила много жидкости, поэтому и бегала так часто. Когда она в очередной раз скрылась за кирпичной стеной туалета и заперлась, Зоя подперла дверь палкой, стараясь не шуметь, и бросилась в магазин. Захлопнув за собой дверь, она заперла ее на тяжелый металлический крюк и кинулась к кассе. Вернее даже, это была не касса, а просто картонная коробка в выдвижном ящике прилавка. Схватив пакет, сунула туда всю выручку, потом взяла другой пакет и начала засовывать в него консервы, хлеб, зачем-то сунула пачку масла и халву, вернулась к двери – прислушалась. Тихо.

Она вышла из магазина и спокойным шагом направилась снова к спасительным лопухам. И только спустя несколько минут до нее донеслись крики продавщицы, пытавшейся выйти из туалета: «Люди, помогите! Заперли!!!»

– Ну ты, мать, даешь! – в голосе Олега звучало неподдельное уважение и восхищение. – И как это ты его, подушкой! Вот я бы сроду не догадался!

– А что еще оставалось делать? Ждать, когда меня схватят и отведут в полицию? Надеюсь, ты ему не поверил, что я кого-то там зарезала? Все это чушь собачья.

– Но ты же ничего не помнишь!

– Ладно, Олег, хватит об этом. Ты мне лучше скажи, как ты сам-то до такой жизни докатился? И как вообще живешь? На что?

– Металлом пробавляюсь. Где что увижу – везу на площадку. Там мой кореш работает, платит мне. На эти деньги бензин покупаю, хлеб.

– Ты бы прекращал пить-то! Погибнешь.

– Не лезь в мою жизнь. Скажи спасибо, что тебя не выдал.

– Отвези меня на станцию. Я тебе денег дам. Пять тысяч хватит?

– Ба! Откуда у тебя деньги? – Он вытаращил на нее глаза.

– Не важно. Так отвезешь?

– Да я за такие деньги тебя куда хочешь отвезу.

– Мне в Москву надо. Мы сейчас где? Какая хоть область? Предполагаю, что не так уж и далеко от столицы.

– Владимирская.

– Примерно так я и предполагала. Так что, отвезешь?

– Ну да.

– Ставь чайник, поедим да поедем.

Всю дорогу до станции Олег посматривал на нее с опаской. Может, боялся, а может, просто был удивлен происшедшими с ней переменами. Чай они пили с маслом и халвой, возможно, он догадался, что она наведалась в магазин. Когда вернется, услышит, что магазин ограбили, а продавщицу заперли в туалете. Но будет молчать и молча дома доедать халву.

– Спасибо тебе, Олег, – сказала она ему на прощанье. – Может, когда-нибудь и свидимся.

– Ты это… поторопись… Вон проводница, иди договаривайся. Паспорта-то у тебя нет, может и не посадить.

– Заплачу ей – посадит, куда денется, – с уверенностью сказала Зоя.

– Ты так и не вспомнила, кто ты и откуда? Почему решила, что тебе нужно в Москву?

– Вроде меня Катей зовут, а про Москву сказала сама не знаю почему. Все-таки столица. Пойду в полицию, скажу, так, мол, и так, потеряла память. Может, в больничку положат. Память восстановят. Гипнозом там или еще чем.

– Рисковая ты девка!

– Не жалеешь, что меня подобрал?

– Жалею. Думал, приберешься у меня, поживешь немного… Да ладно, чего уж там! Давай иди к проводнице, а я подожду здесь. Вдруг не посадят, тогда обратно вернемся.

Но проводница, взяв деньги, разместила ее в своем купе. Даже чаю с лимоном дала.

– От мужа сбежала? – спросила она, когда поезд уже тронулся.

Зоя кивнула головой.

– Бил?

Она снова кивнула.

– Все наши беды бабские от мужиков, – озвучила сделанный на собственном опыте вывод проводница, молодящаяся женщина средних лет в синей форме и красивой пилоточке. Лицо ее было так густо напудрено, что, казалось, вот-вот растрескается, как старая штукатурка и начнет отваливаться кусками.

Зоя в третий раз кивнула, забралась под одеяло и закрыла глаза.

Главное теперь – добраться до Москвы. А там уже будет легче. Там Катя и дети. Хотя, возможно, за квартирой следят, но ничего, она найдет способ передать ей записку.

Ее разбудила проводница. Она совала ей в лицо лист бумаги с фотороботом, в чертах которого можно было увидеть сходство с лицом Зои.

– Ты, девонька, это… Я не хочу проблем. Сейчас будет станция, и сойдешь, поняла? Сам начальник поезда был, дал мне вот это. Сказал, что дамочка эта, то есть ты, – проводница ткнула пальцем в фоторобот, – опасная преступница.

– Но это не я…

– Ты это кому-нибудь другому расскажи. Может, и ошибочка вышла, да только повторяю: мне не нужны проблемы. Выйдешь – и все. Тысячу я тебе верну, не хочу грех на душу брать, но остальные останутся у меня. Ты поняла?

Ее высадили в Орехово-Зуево. Город. Что там делать? Если бы не слабость во всем теле, можно было бы договориться с таксистом, чтобы ее довезли до Москвы. Но голова кружилась так, что она в любой момент могла потерять сознание. Надо было где-то отлежаться. Но где? Денег оставалось совсем немного.

Она все же подошла к таксисту, одиноко курившему в сторонке, пожилому мужчине с озабоченным лицом.

– Помогите мне. От мужа сбежала, надо бы спрятаться где-нибудь за городом, снять комнату или дачу…

Мужчина окинул ее внимательным взглядом. Она и сама знала, что выглядит ужасно в старом свитере, бледная, без косметики.

– Я не наркоманка и не пьяница. Просто обстоятельства такие. У меня вот есть одна тысяча рублей, довезите меня куда-нибудь, помогите устроиться хотя бы на пару дней. А потом я что-нибудь придумаю.

– Что с мужем не поделили?