Выхожу тебя искать

– Не переживай, мы сделали опись… Видишь ли, мои люди заняты сейчас поисками родных Оленина… Так что работай спокойно…

Она положила трубку и вернулась к Олегу, который в это время стоял на табурете и высматривал что-то на антресолях.

– Вы знаете, Юля, здесь около тридцати рулонов обоев, причем самого высшего качества, потолочные плиты, новые выключатели, дверные ручки… Это целое состояние… Сколько ручек? Около двенадцати… Я понимаю, что вы этим хотите сказать… Я тоже об этом подумал: все это куплено не для этой квартиры… Но для какой?

– Это надо снова обращаться к Сазонову и просить его узнать, не является… вернее, не являлся ли Оленин собственником какой-нибудь еще квартиры…

– А что, если он положил глаз на квартиру Инны?

– Там что, кто-то был? Вы что-нибудь увидели?

– Да нет, просто так сказал… Знаете, всякое в голову лезет… Но этот жук действительно собрался ремонтировать какую-то квартиру, это ясно как день…

В маленьком чемоданчике, найденном под обувной полкой в прихожей, они нашли пачку поздравительных открыток и записок, написанных Оленину некой Верой. Из текстов выходило, что эта женщина любила Оленина и каждый раз, поздравляя его то с днем рождения, то с годовщиной их знакомства, то с выздоровлением, непременно что-нибудь дарила.

«Захар, как я рада, что ты наконец-то выздоровел и у тебя закончилась твоя проклятая ангина. Посылаю тебе через соседского мальчика Антона виноград и вот эту милую штуковину… Я сейчас очень занята, у меня через полтора часа самолет, но, как только прилечу в Москву, сразу же позвоню тебе, и ты расскажешь мне, понравились ли тебе мои подарки… Целую нежно, твоя Вера».

– Мне почему-то кажется, что эти письма и записки написаны рукой довольно зрелой женщины… – сказал Олег, перечитывая записку. – Она любила его, причем очень сильно… Вот только кто она, эта Вера, и как ее найти? Она могла бы много чего рассказать о нем…

– Да, мне тоже кажется, что она старше Захара… Но у меня из головы не идет Лена, которая устроила здесь истерику и потом позвонила Чайкину в морг… Кстати, надо бы ему перезвонить… Может, Лена уже была там?

Она беседовала с Чайкиным всего пару минут.

– Нет, за ним никто не приезжал и никто не справлялся по телефону, когда можно забрать тело… Странно, правда? Где же Вера, которая так любила его, а когда он погиб, даже не появляется?.. Обратите внимание, Олег, что вот эти последние записки типа «Я была у тебя в 19 ч. Позвоню в 20.30. Целую. Вера» датированы прошлым месяцем, а это говорит о том, что они встречались практически до последнего времени… Разве что эта Вера снова уехала по своим делам и просто не знает, что случилось с ее любовником…

– А может, он собирался ремонтировать ее квартиру?

– Может, и так… – Юля вошла в ванную комнату и вскоре позвала туда Олега: – Здесь висит женский купальный халат, ночная сорочка… две расчески на полочке…

Олег вошел в ванную и тоже увидел несколько предметов женского туалета.

– Вот и разберись, кому принадлежат эти вещи: Вере или Лене? Но то, что Захар, встречаясь пусть даже и с обеими женщинами, жил один, очевидно… В квартире беспорядок, вряд ли такое было бы возможно, если бы здесь жила та же Вера… или Лена… Надо срочно их найти. Посмотрим, что даст экспертиза, ведь в квартире был убийца и мог оставить отпечатки пальцев или что-нибудь такое, над чем сейчас бьются люди Сазонова… Надо также найти топор… Кстати, почему они решили, что удар нанесен именно топором? Так, а это что такое? – Она сняла с пластмассового крючка, находящегося на стене ванной комнаты, шелковую грязную веревку с петлей на конце. – Смотрите, какая-то черная шерсть или волосы…

Юля достала из сумочки новый полиэтиленовый пакетик, несколько штук которых всегда носила с собой для подобных случаев, раскрыла его и осторожно, стараясь не смахнуть черные волоски, застрявшие в переплетениях шелковых нитей, опустила туда веревку.

На полочке ванной комнаты лежала пачка презервативов, какие-то мази, лекарства, которыми обычно пользуются мужчины, делящие свою постель со случайными женщинами… Здесь же, в ванной, под стопкой чистых полотенец Юля нашла несколько порнографических журналов… Она хотела по-быстрому запрятать их снова на полку, чтобы не травмировать Олега образом плейбоя, каким был, судя по всему, бывший жених или возлюбленный его сестры, но Олег все равно увидел и впервые за все время их знакомства выругался…

– Не понимаю, что она нашла в нем… – только и мог сказать он, когда они вернулись в комнату и Юля продолжила осматривать бельевой шкаф. Примерно четверть часа спустя она обнаружила под ворохом белья коробку со слайдами.

– Я не думаю, что вам надо видеть это, – сказала она довольно жестко, устраивая на журнальном столике проекторный аппарат и разворачивая на стене экран, найденный ею на кухне, за дверью. – Задерните шторы и подождите меня на кухне… Мне кажется, я знаю, что это…

Но Олег не ушел. Когда в комнате стало темнее и на экране замелькали увеличенные снимки обнаженных девушек и довольно откровенные сексуальные сцены, участником многих из которых был и сам Захар Оленин, Юля услышала, как хлопнула дверь. Олег все-таки не выдержал. Вышел. Защелкали кадры, Юля попыталась понять, не было ли на снимках Инны, но так ничего и не поняла, поскольку многие девушки были либо в масках, либо на глазах их были черные повязки… И никакого насилия. Все, что происходило на экране, явно делалось с обоюдного согласия. Вот только женщины, которая могла бы быть старше Оленина, Юля так и не увидела. В основном демонстрировали свои стройные худенькие тела совсем юные девушки.

Коробку со слайдами Юля положила в свою сумку.

– Вы увидели там Инну? – осмелилась она спросить его уже на кухне, где Олег курил, глядя с отсутствующим видом в окно.

– Нет, ее там не было. Но она могла там быть… И кто знает, сколько у него таких слайдов?

«И таких девушек?»

– Быть может, его убили именно из-за этих снимков? Пришел разъяренный муж одной из этих девиц и по пьяной лавочке зарубил его… Ограбление исключается… Мне вообще трудно понять убийцу, который решился на такое… и при этом не счел нужным прихватить с собой столько дорогих вещей и денег…

– Значит, убийца был принципиальный, а то и вовсе совестливый. Ведь если бы я его убивал, я бы тоже не притронулся к его грязным вещам и деньгам… А вам не приходило в голову, что эти доллары могли быть заработаны примерно таким же образом, как их зарабатывают… женщины… проститутки?

– Не знаю. Постараюсь найти этих девиц, и думаю, что сделать это будет не так уж трудно…

– Но ведь в городе больше миллиона жителей… Как же вам это удастся?

– Видите ли, женщины, способные сниматься в таком виде, вряд ли ограничивались обществом Захара… Ведь большинство женщин – нормальные, семейные… А может, они проститутки, тогда разыскать их будет еще проще… Вы мне скажите, мы не зря с вами пришли сюда?

Олег посмотрел на нее так, словно не понял вопроса.

– Вы что, хотите спросить меня, не раздумал ли я искать того, кто убил Инну?..

– Вы меня извините, но мне необходимо точно знать, работать мне в этом направлении или нет. Если да, то работа предстоит большая, с огромными затратами, мне придется поднять весь город в поисках этих девиц и всех тех женщин, которые были знакомы с Олениным… Возможно, что Инну убила женщина…

– Женщина?

– Да. Это тоже не исключается. Ревность – один из мощных эмоциональных рычагов… Кроме того, возможно, потребуется эксгумация трупа… Вы готовы к этому? Ведь мне тогда потребуется обращаться в прокуратуру и в другие органы… И еще: вы можете вновь написать заявление о возбуждении уголовного дела, хотя это уже чистая формальность, поскольку скорее всего вам в этом будет отказано по многим причинам… Я говорю вам об этом, чтобы вы знали…

– Я готов. Мне важно знать, что произошло тогда, год назад… И еще… я очень, очень жалею, что не встретился с вами раньше…

– Вы не должны так говорить и не должны обольщаться на мой счет. Не скрою, мне многое уже удалось за то недолгое время, что я работаю у Крымова, но повторяю: никаких гарантий… Если понадобится, я отчитаюсь перед вами потом за каждый потраченный рубль. Крымов научил нас считать и экономить… В одном можете не сомневаться: если только существует что-то, за что можно уцепиться в вашем деле, я непременно буду идти до конца, сколько бы времени и сил мне для этого ни понадобилось. В конце концов, это моя работа, и она мне нравится. А теперь нам надо уходить отсюда. Вот только позвоню Сазонову и доложу, что мы уходим… Да, еще квартиру опечатать надо…

* * *

Перед тем как поехать на квартиру Орешиных, Юля заехала в летнее кафе на бульваре Мичурина. Посетителей было немного, все городские бездельники стеклись к этому часу на Набережную, где через каждый метр были натыканы десятки подобных кафе, преимущество которых заключалось в их расположении на семи ветрах и криках чаек буквально над головой. Зато здесь, в самом центре города, можно было в отличие от временных кафе на Набережной прилично поесть и даже подремать в тени больших полотняных зонтов, не боясь, что тебя унесет ветром и бросит в теплые волны предгрозовой реки.

– Гроза будет… – донеслось над ухом Юли, едва она присела за столик с подносом, заставленным невесомыми пластмассовыми тарелочками с легкой закуской и бутылкой колы.

– Привет, Земцова! – Над ней завис огромный и толстый Серега Иноземцев, приятель ее бывшего мужа, хирург и просто веселый парень лет тридцати пяти. Он был во всем белом, и от него хорошо пахло лимоном. Все знали, что у Иноземцева дома целая коллекция дорогого парфюма. Быть может, поэтому у него, такого пухлого и тяжелого, всегда было много женщин, которые его просто обожали и не давали ему возможности жениться и обзавестись семьей. «От него всегда хорошо пахнет, а еще он умеет делать деньги…» – вспомнила Юля, как говорил Земцов о своем друге Иноземцеве. Их еще путали из-за похожего звучания фамилий.

– Привет, Иноземцев! – Юля придвинула к себе поднос, тем самым давая понять, что не возражает против соседства Сережи. – Как дела?

– Лучше всех, как всегда.

– Мне нравится твой ответ. Я уж думала, что и ты сейчас начнешь ныть по поводу… и без повода. Ты еще не женился?

– Сейчас я возьму себе немного салатика и вернусь к тебе, идет? – И Иноземцев чуть ли не вприпрыжку бросился к буфету, где на глазах посетителей в прозрачных грилях жарились цыплята, а чистенький повар в белом фартуке, обтягивающем толстый живот, готовил хрестоматийный салат из огурцов и помидоров, орудуя большим и острым ножом… Трудно было пройти мимо такой живой и дивно пахнущей кухни на свежем воздухе.

Иноземцев вернулся через минуту с подносом и подмигнул Юле.

– Хорошо выглядишь… Худенькая, стройненькая, красивенькая… Ты еще не соскучилась по своему Земцову?

– Давай лучше поговорим о твоих делах… Земцов – это для меня пройденный этап.

– А кто же не пройденный?