Миф Коко Банча

Леня осторожно вышел из своего укрытия и теперь стоял, привалившись к стене и тяжело дыша, и скороговоркой выдавал все, что только знал об Амфиарае:

– Он то ли грек, то ли ассириец, хрен его знает. Я продавал ему твои пузырьки, он брал, не торгуясь, и помногу. Я еще, грешным делом, подумал тогда, уж не обкалывает ли он баб. Потому что однажды нечаянно подслушал его телефонный разговор, и мне показалось тогда, что он имеет отношение к порнофильмам. Ну, знаешь, обкалывают девушек, запускают к ним мужиков, тоже обкуренных или обколотых, я не знаю, а потом те такое вытворяют… И все это снимается на пленку и потом продается за бешеные бабки.

Оскар застонал.

– Это хорошо, что ты пришел, – начал он тихо, медленно двигаясь в сторону побелевшего от страха Лени, – это очень даже хорошо, что ты пришел…

– Ты это, того… Ты сейчас ничего не соображаешь и, вместо того чтобы думать, как спасать свою жену, собираешься бить ни в чем не повинного человека, меня – своего друга! Ты разве еще не понял, что твоя жена ушла с ним сама, по своей воле. Вот и делай вывод, старый пень!

Он говорил так быстро, что Арама едва понимал его.

– Спрашиваю последний раз: ты знаешь, где она?

– Откуда же мне знать?

– Тогда выкладывай, где познакомился с этим греком, что о нем знаешь. Адрес, телефон…

– Адреса не знаю, а телефон вот, пожалуйста… – И Леня, словно заранее зная, что его будут спрашивать номер телефона Амфиарая, четко, без запинки назвал совершенно немыслимое количество цифр. – Хочешь ему позвонить? Пожалуйста, я даже сам могу набрать номер. Вот только о чем вы с ним будете говорить? О том, чтобы он вернул тебе сбежавшую жену? Подумай…

До прихода Лени телефон Амфиарая представлялся Оскару тайной за семью печатями, и вдруг теперь, когда номер стал известен и стоило только набрать его, нажать заветные цифры, он вдруг растерялся. А что, если эта греческая сволочь спокойно отзовется и даже сама предложит ему поговорить с Ритой? Как будет тогда вести себя Оскар? О чем говорить?

– Все равно. Звони, – решился он. – Так я хотя бы узнаю, жива ли она и здорова. А там… пусть сама решает. Она же не маленькая девочка, чтобы ее можно было привести за руку, отшлепать и поставить в угол.

И Леня позвонил. Он звонил минут двадцать, но никто так и не ответил.

– Раз так, значит, надо звонить в милицию. Пусть она ушла от меня, пусть бросила, все равно я не успокоюсь до тех пор, пока не услышу ее голос, пока не увижу ее собственными глазами. А уж после того, что ты мне рассказал про этого парня, тем более…

– Постой, не спеши. – Леня ласково, как женщина, положил Оскару руку на плечо и насильно, манерно и даже как-то театрально усадил в кресло. – Послушай меня внимательно и не говори, что ты меня не слышал. Я ведь, собственно, затем и пришел, чтобы кое-что предложить тебе. У меня есть один человечек, имя назвать не могу, который мог бы помочь тебе разыскать Риту. Он, конечно, дорого берет, но зато работу выполняет… – И он с чувством, изящно поцеловал свою щепоть, растопырив пальцы лепестками ядовитого плотоядного цветка. – Мало того что он узнает адрес, где находится клетка, в которой сидит птичка, он же еще и делает снимки специальной техникой. Может по желанию клиента и запись разговора сделать на большом расстоянии. Если хочешь, могу посодействовать.

– Леня, какая же ты все-таки свинья… Сколько?

– Для начала две штуки, а потом, когда появятся снимки, еще столько же. Амфиарай – таинственная фигура, его в Москве почти никто не знает, а потому работа будет сложная, кропотливая…

– И твои десять процентов, скотина? Хочешь поживиться на чужом несчастье?

– О чем ты говоришь, Арама? И чем только голова твоя забита?! Проценты… Нет, вы только посмотрите на этого несчастного брошенного мужа! Неужели тебе все равно, что делают где-то там с твоей Ритой? А что, если на самом деле фильм снимают? Ты вот что, время не тяни, а соглашайся. У тебя на раздумье всего пять минут. Я же деловой человек.

– Не понял…

– Он там, внизу, в машине ждет. И вообще, старик, две штуки в наше-то время – это еще по-божески.

– Когда-нибудь, Леня, тебе башку…

– Вот только не надо угроз. – Леня выставил ладони и занял оборонительную позицию. – Каждый живет так, как может. Я свожу людей, делаю полезное дело и получаю за это деньги. Чем не бизнес, не понимаю… Ты – достаешь свои деньги… не буду даже называть это священное… Так что, все, доставай свои денежки и спускайся вниз, я тебя там подожду. Только без глупостей, я имею в виду милицию… Этим ты только все испортишь.

Глава 16. Друзья по несчастью

Она вот уже неделю не появлялась во дворе дома, и доктор Арама выходил из подъезда один. Устраивая наблюдательный пост возле окна, Саша даже развернул свой письменный стол с компьютером перпендикулярно подоконнику, чтобы весь двор был у него как на ладони. Зная примерное время, когда Рита выходила из дома по хозяйственным делам (Саша к этому времени уже успел выучить наизусть ее маршрут: все магазины, рынки, аптеки…), он словно прилипал к окну и до рези в глазах всматривался в прямоугольный козырек подъезда, обрамленный, будто портретами в белых рамках, окнами первого этажа со всей прилегающей к этому центральному объекту местностью, включающей в себя посаженные как попало липы, тополя и кусты сирени, серую асфальтовую площадку и невзрачный слепой уличный фонарь. Иногда в появлявшейся в поле его зрения женщине он явственно видел Риту и даже угадывал ее походку, но спустя несколько мгновений понимал, что это самый настоящий обман зрения, и только лишний раз убеждался в том, что человек – удивительное существо, склонное к самообману, которое всякий раз видит то, что хочет…

Между тем версии исчезновения Риты, одна чудовищнее другой, бродили в голове, как привидения. А ведь она могла умереть… Скоропостижно. Но, с другой стороны, если бы она умерла, то ее бы хоронили, и весь бы подъезд собрался, чтобы поглазеть на это пышное, торжественное и, главное, бесплатное зрелище. Нет, значит, она не умерла. Но тогда куда же она могла деться? Разве что доктор Арама убил свою жену? А труп закопал, как водится, в лесу.

Рисуя страшные картины зверского убийства Маргариты, Саша стал находить в этом какое-то щемяще-сладостное, сродни мазохистскому, наслаждение. Но это скоро прошло, и тогда другая мысль овладела им: Рита заболела, и доктор на своей машине ездит ее навещать в больницу, возит цветы и фрукты. И хотя ни того, ни другого Саша не видел в руках своего ставшего в одночасье одиноким и несчастным соперника, все равно, Оскар мог купить все это по дороге в больницу. И тогда Саша решил во что бы то ни стало выяснить, где именно лежит его возлюбленная, с тем, чтобы самому купить ей букет роз и принести в больницу. Представляя, как его с огромным букетом пропускают в палату, где лежит обложенная подушками и изнуренная капельницами Маргарита, он весь покрывался испариной, до того нежной и трогательной казалась ему эта необыкновенно красивая и страшно несчастная в браке (Саша в этом никогда не сомневался) женщина.

Приняв решение разыскать ее, он, представившись пасынком Маргариты Арама (сыном он не решился, главным образом из этических соображений и попросту чтобы не накликать беду на собственную мать; для племянника же поиски пропавшей тетки выглядели бы не столь, на его взгляд, убедительными, не говоря уже о других категориях родства), сначала позвонил в бюро по регистрации несчастных случаев. И там, предварительно успокоив его тем, что женщина с такой фамилией у них не числится, Саше на удивление вежливо и с сочувствием объяснили, как ему следует действовать дальше, куда звонить, чтобы выяснить, в какой больнице лежит его мачеха. Он звонил почти целый день, но ничего полезного для себя так и не узнал. Обзванивать же морги не решился. Оставался один выход – идти к самому доктору Араме и любыми путями выведать у него, где он прячет свою жену.

По природе замкнутый и внешне стеснительный и робкий, но в глубине души дерзкий и упрямый, Саша в этот же день вышел из дома, и сел на скамейку возле подъезда, где жил Оскар, и стал поджидать его возвращения с работы. Он еще не знал, о чем говорить с незнакомым ему человеком, но на всякий случай запасся пакетом с бананами, которые якобы предназначались больной. Без какого-либо плана, полагаясь лишь на интуицию и решив действовать в соответствии с обстановкой, он, дождавшись приезда Оскара, встал со скамейки, подошел к нему и, краснея, произнес первое, что пришло ему в голову: «Добрый вечер. Меня прислала подруга вашей жены…» И тут, на его счастье, Арама, которого вывел из задумчивости голос незнакомого молодого человека, вдруг вздрогнул, резко повернулся и нечаянно выдал ему чудесную подсказку. Он спросил: вы от Веры? «Да, от Веры, – радостно солгал Саша. – Она хотела прийти к вам сама, но у нее что-то там не получилось… Вы не могли бы сказать, где находится ваша жена, Маргарита, чтобы Вера навестила ее? Она бы съездила в больницу уже сегодня…» – «В какую еще больницу?» – «А разве ваша жена не в больнице?» Но, вместо того чтобы ответить, Арама внимательно оглядел стоящего перед ним паренька с головы до ног и вдруг пригласил его зайти к нему. Понимая, что самое страшное, что может произойти в квартире Арамы, это полное Сашино разоблачение, тот немедленно согласился. Они поднялись, и за это время доктор не произнес ни слова. Открыл дверь и жестом пригласил Сашу войти.

– Проходите сюда, молодой человек… Можете не разуваться. Вот кресло, присаживайтесь. Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, я не пью…

– Вот и замечательно. Так, значит, вы от Веры? И что же вам сказала Вера о моей жене?

– Ничего… – Саша почувствовал, как защипало его глаза, а в ушах зазвенело. Ему захотелось ясности, и немедленно. – Больше того, я не знаю никакой Веры. Я ваш сосед, живу в доме напротив. Мы с вашей женой немного знакомы, – он посчитал это вполне безобидной ложью, поскольку сейчас самым важным для него было все-таки выяснить хотя бы что-нибудь о ее исчезновении. – Я несколько раз помогал ей донести сумки, мы разговаривали… А потом она стала давать мне книги… (Он не смог придумать ничего более нейтрального и безобидного, чем книги, тем более, что они наверняка имелись в каждом доме, и что могло быть дурного в том, что взрослая женщина по дружбе, просто в знак симпатии к соседу, почти мальчику, снабжала его хорошей и, главное, полезной в его возрасте литературой?)

– Значит, наврал? – Арама выглядел разочарованным.

– Наврал.

– А про Веру откуда знаешь?

– Так вы же сами сказали.

– А… И правда. Значит, ты подошел ко мне, чтобы выяснить, где моя жена? Ты, случайно, не в юридическом учишься? На следователя или прокурора?

– Нет, а почему вы так решили?

– Это не я решил, а ты наверняка решил, что я убил твою соседку, то бишь свою жену…

Саша густо покраснел и, не выдержав, улыбнулся.

– Да, примерно такие мысли у меня и были… Это глупо?

– А ты не боишься, что не выйдешь отсюда?

– Боюсь, – честно признался он. – Но перед тем, как дать мне выпить яд или застрелить меня из пистолета с глушителем, все-таки скажите: где ваша жена?

И тут он увидел, что в глазах Арамы блеснули слезы. Самые настоящие.

– Если б я только знал…

– Но ведь вы же были в тот вечер вместе! – выпалил Саша, не успев подумать о последствиях. – Я же сам видел!

– Бедолага! Да ты никак влюблен в мою Риту… Ты следил за ней? Понятно. Интересно, и много вас таких?

– И где же вы ее потеряли? – не обращая внимание на издевательский тон доктора, спросил Саша. – Поссорились, она вышла из машины…

– Не фантазируй. Все гораздо проще. Мы были в гостях, и оттуда уже она ушла с другим мужчиной. Вот и все.