Одно преступное одиночество

Не знаю, где я нашла слова, чтобы убедить Игоря поехать ко мне домой. Глубокой ночью.

– Ты права, тебе действительно нужно туда. Вот откроешь дверь, зайдешь, увидишь эту комнату… Может, и вспомнишь, как все было. А может, припомнишь, кто еще к вам тогда заходил. Может, знакомый? Или сосед? Кто-то же там был, пока ты прогуливалась по улицам и мечтала о ромовых бабах. Кто-то вошел и застрелил твоего мужа.

Игорь дал мне свою одежду, я переоделась, высушила феном волосы, и мы поехали ко мне.

Я обрадовалась, когда увидела, что дверь в мою квартиру не опечатана. Это говорило о том, что эксперты закончили там свою работу, и я, если бы меня не арестовали, могла бы туда вернуться.

– А если там… как бы это сказать… кровь на полу? Может, я первый зайду и помою пол? – предложил Игорь. Он был очень заботлив, боялся, что мне станет дурно, когда я увижу кровь.

– Думаю, что когда я открою дверь, то мне навстречу выйдет Коля, – я сказала чистую правду. Я не могла поверить в то, что его больше нет. Быть может, вообще убили не его! Или же мне все это приснилось?!

На один лестничный пролет выше, в кадке с большой искусственной пальмой (подарок подъезду одной из жилиц), был спрятан запасной комплект ключей от нашей квартиры.

– Безумие какое-то, – покачал головой Игорь, глядя, как я выуживаю пакет с ключами из горшка, отряхиваю от земли. – Как можно держать ключи в земле? Она же мокрая!

– Земля сухая, а пальма искусственная.

– Да у вас даже консьержки нет! Заходи и бери – не хочу!

Я пожала плечами, мол, что ж поделаешь, такая вот я легкомысленная. На самом же деле ключи эти я приготовила для Мирем. Мало ли…

У меня руки тряслись, когда я отпирала замки. Наконец, Игорь не выдержал и сам открыл дверь. В лицо мне сразу пахнуло знакомым теплым духом моего собственного жилья, без примеси крови, смерти, кошмара. Все как обычно. Приятный такой сладковатый, сухой запах. Так пахнет чистота, уют.

Но, включив свет, я поняла, что все не так, и с запозданием в нос ударил застарелый запах табака и еще чего-то тошнотворного. Я увидела, что все в квартире перевернуто, а полы затоптаны. Да и ковер тоже. А то место, на выходе из гостиной, где я и нашла труп Коли, просто почернело от грязи. Кровь, которая собралась под телом, теперь уже высохла, смешалась с пылью и грязью, и у меня просто руки зачесались – так захотелось все отмыть.

– Ну? Ты как? – услышала я над самым ухом и вздрогнула. Тряхнула головой. Так, стоп, я зачем сюда приехала-то?

Я медленно двинулась вперед, к окну, думая лишь об одном: хоть бы они были на месте.

Подойдя к подоконнику, я медленно раздвинула тяжелые шелковые шторы зеленого цвета и сделала вид, что смотрю в окно, в ночь. Затем медленно подняла голову и тотчас опустила. И снова посмотрела в синее окно, где вместо собственного отражения увидела бледное личико улыбающейся Мирем. Я едва сдержалась, чтобы не помахать ей рукой.

Все было на месте. Мне не о чем было беспокоиться. Теперь, когда я знаю это, мне надо сосредоточиться на другом, не менее важном – доказать всему миру, что я никого не убивала.

– Какая грязь кругом, – сказала я, морщась. Думаю, Игорь заметил, что я заметно повеселела.

– Ну, раз тебе так не терпится все отмыть, значит, с тобой все в порядке, – сказал он. – Но убирать будем потом. Ты мне скажи, все на месте?

– Сейчас посмотрю… – Я обошла квартиру, открывая шкафчики, ящики, сейф. Все – деньги, драгоценности – было на месте, о чем я и сообщила Игорю.

– Ну, и главное, – сказал он, – ты что-нибудь вспомнила?

– Конечно! Я вернулась, Коля лежал вот здесь… Видишь, кровь? Рядом лежал пистолет. Его кто-то убил. Но к нам в тот вечер никто не заходил, это я хорошо помню. Да к нам вообще никто и не заходил в последнее время.

– Ты сама вызвала полицию?

– О, нет! Когда я вернулась, меня здесь уже, как бы это помягче выразиться, поджидали! Надели мне наручники – и все! Дело в шляпе! Убийцу поймали! Соседи вызвали, когда услышали стрельбу.

– Ясно. Ну, что, все? Поедем?

Он так это сказал, так мягко и как-то заботливо, мол, поехали отсюда быстрее, нечего тебе здесь делать, что я подошла к нему и обняла. Прижалась к нему с единственным желанием – чтобы он меня защитил. Чтобы поверил, что я никого не убивала!

В какой-то момент моя квартира, которую я еще недавно так любила, стала мне чужой. А еще мне стало страшно. Словно меня лишили жилья, и я теперь должна жить на улице. Ведь теперь, когда все будет мне напоминать о том страшном дне, вряд ли я смогу оставаться здесь.

Игорь сам запер квартиру на все замки, ключи положил себе в карман, и в этом жесте я увидела хороший знак, он как бы положил в карман все мои проблемы. Хотя тогда я слишком много внимания уделяла разным мелочам, во всем искала скрытый смысл, божественную подсказку.

Мы вернулись домой. Да, именно домой, потому что, лишь войдя в квартиру Игоря, я успокоилась, словно обрела свой новый дом. Не знаю, как объяснить это внутреннее чувство.

В квартире было так тихо, что слышно было, как на кухне тикают настенные часы.

Игорь взял меня за руку и привел в спальню, закрыл за нами дверь.

– Кажется, ты любишь спать справа? – спросил он, имея в виду ту кровать в гостиничном номере, где мы провели столько счастливых часов и где у каждого уже было свое место.

Я разделась, легла, положив свою голову ему на плечо и чувствуя его руку на своем теле, но впервые за два года, что мы были знакомы, я не испытала к Игорю ничего, кроме нежности. Мое тело стало другим и никак не реагировало на мужчину, присутствие которого прежде вызывало во мне сильнейшее желание. И самое горькое во всем этом было то, что и он, кажется, тоже теперь воспринимал меня не как женщину, а как друга.

Я хотела заплакать, но на какой-то момент забыла, как это делается, и крепко уснула.

Костров

Утром я уже знал сумму залога, приехал Игорь, привез деньги, и мы поехали с ним к Гене Неустроеву. По дороге Игорь признался, что ночью они с Леной были в ее квартире, рассказал и о том, где взяли ключи. Я был потрясен. Львовы – люди не бедные, и в квартире есть, чем поживиться ворам. Как можно было оставлять запасные ключи в цветочном горшке на лестнице? Видимо, и Игорь тоже недоумевал, я же в душе порадовался тому обстоятельству, что он держал меня в курсе всего, что происходило с ним, то есть он доверял мне куда больше, получается, чем Лене.

– Как она объяснила свое желание поехать домой?

– Я так понял, что она и сама бы хотела вспомнить все, что произошло тем вечером, до мельчайших подробностей, и мы, можно сказать, вместе решили, что, оказавшись в ее квартире, у нее будет больше шансов освежить память.

Но оказалось, что ничего особенного она не вспомнила. Повторила лишь то, что мне и без того было известно.

Я попросил Игоря в точности передать мне все, что происходило в квартире, что Лена делала, на что обращала внимание.

– Я не сказал бы, что она испытала шок, оказавшись на месте преступления, вернее, я хотел сказать, на месте убийства ее мужа. Думаю, это связано с тем, что она как бы еще не осознала, что его нет. И ее очень беспокоила грязь в квартире. Думаю, это была нормальная реакция женщины, домохозяйки, которая любила свою квартиру и дорожила комфортом и чистотой.

Я был с ним совершенно согласен. Но самый важный вопрос, который интересовал меня, я не мог не задать.

– Как вы думаете, Игорь, она могла убить своего мужа и забыть об этом?

– На сто процентов уверен, что нет. Они ссорились из-за ребенка, которого Львов отказывался взять из детского дома. Думаю, в их отношениях наступил кризис, поскольку вместе они уже жить не могли, во всяком случае, Лена. Она хотела определиться и начать уже жить своей жизнью, и для этого ей нужен был ребенок, пусть даже и приемный. Львов же продолжал удерживать ее рядом с собой, словно для того, чтобы продолжать создавать видимость брака, и ему дети не были нужны, во всяком случае, приемные – дурная наследственность и все такое. Возможно, он искренне полагал, что, живя с Леной под одной крышей, и он не будет так одинок. Иначе зачем бы ему все это было нужно? Лена полагает, что у него была женщина, но по какой-то причине они не могли сойтись. Или не хотели. Не знаю.

– Что подозрительного было в поведении Лены? – Я знал, что временами бываю жесток, но что поделать?

– Не то, что подозрительно… Просто я никак не ожидал, что она в столь поздний час захочет поехать к себе домой. Она много времени провела в ванной комнате, и любая другая женщина на ее месте, поужинав, легла бы спать. Я же видел, что она утомлена, что едва держится на ногах…

– Быть может, там, дома, она что-то искала? Открывала ящики шкафа, стола…

– Да нет, ничего такого я не заметил. Она как бы между прочим сказала, что ноутбук забрали, но сказала это спокойно, просто констатируя факт.

– Она сильно нервничала, войдя в квартиру?

– Поначалу да.