Герцогиня

Я глянула на дату. С момента записи прошел год. Интересно, почему Ричард не сказал о покушении? Не хотел пугать? Скорее всего.

Я грустно улыбнулась. Как же Джеймс любил жену. От строк так веяло теплом и

заботой. Очень жаль, что их жизни так рано оборвались. А с другой стороны, что бы было со мной, не погибни герцогиня? От раздумий отвлёк стук, и в покои вошла Мара с подносом еды. А следом и Генри с бокалом. Мара поставила поднос мне на колени и тихонько удалилась, повинуясь моему кивку.

– Генри, а Вы не могли бы со мной поговорить, – спросила у лекаря, пока он не ушел.

– Конечно, леди. Что Вы хотели узнать?

– Вы же знаете, что я ничего не помню. Что слупилось со мной? Как я могла отравиться?

Мужчина вздохнул и с жалостью посмотрел на меня. Немного помявшись, заговорил:

– Когда молодой герцог погиб, Вы ждали ребенка. Срок ещё был маленький, всего два месяца. Смерть супруга Вас сильно расстроила, Вы постоянно плакали и теряли сознания. Через неделю беременность оборвалась.

– Выкидыш значит, – рассеянно прошептала я, чувствуя, как на глазах выступили слёзы.

– Да, леди. Потеря ребенка чуть не свела Вас с ума. За Вами следом всегда ходила Мара и один из подчинённых Оливера. Они три раза снимали Вас с крыши. Я готовил успокаивающую настойку, но она мало помогало. За неделю до отравления, Вы наконец успокоились и даже начали улыбаться и гулять. Видимо, на прогулке незаметно набрали ядовитую ягоду. А за

день до происшествия, мы решили, что сопровождение Вам больше не надо. Но ошиблись, простите, леди.

– Какой кошмар, – я прижала ладонь к губам, чувствуя, как непрерывно текут слёзы. Лекарь замялся, а потом решительно сказал:

– Леди, простите мою дерзость, но я рад, что Вы всё забыли. И лучше бы Вам не вспоминать. Конечно, тяжело жить, не зная своего прошлого, но пусть лучше так, чем умирать от горя. Простите ещё раз.

– Я не обижаюсь, – отмахнулась от лекаря и горько вздохнула. – Вы полностью правы, Генри. Я тоже рада, что не помню этого ужаса. Выполните мою просьбу?

– Всё, что пожелаете, леди, – склонил голову мужчина.

– Прошу Вас, прикажите кому-нибудь из слуг нарезать большой букет цветов. А после, проводите меня на могилу к мужу. Хочу попросить прощения и попрощаться.

Генри окинул меня сомневающимся взглядом, но всё же кивнул:

– Хорошо, леди. Только пообедайте и выпейте укрепляющий отвар. А я пока передам Ваше распоряжение.

Лекарь направился к двери.

– Генри! – окликнула я мужчину.

– Да, леди?

– Пусть это будут любимые цветы покойного герцога.

– Обязательно, леди, – грустно улыбнулся лекарь, и покинул покои.

Никто тебя не травил, Элизабет. Ты сама решила уйти, вслед за мужем и нерождённым малышом.

Глава 5

– Леди Крин, всё готово.

Я вздохнула и встала с кровати. Мара подала накидку, чтоб не замерзнуть, а Генри стоял в дверях, держа большой букет белоснежных цветов. Лилии. Я их тоже когда-то любила. Когда ещё верила в чистую и искреннюю любовь, когда смотрела в любимые, зелёные глаза и замирала от восторга. После своего юбилея я возненавидела цветы, в том числе и лилии. Особенно их.

Пятое мая, мой тридцатый день рождения. Юбилей, на который собрались родные и близкие. Дорогой ресторан, оплаченный мужем, и который был нам явно не по карману. Это был подарок, как и белоснежный букет, перевязанный атласной, кроваво-алой лентой. День рождения действительно прошел весело. Руслан много шутил и целовал меня, подружки хихикали, посматривая на меня и супруга. Как же, пять лет брака, а такие телячьи нежности. Для меня это тоже было в новинку, но я списала всё на праздничное настроение и пару коктейлей. А зря. Как только мы с Русланом вошли в квартиру, настроение мужа резко изменилось. Виноватый, но упрямый взгляд. Слова, разбивающие сердце: "Ты не можешь дать то, что я хочу. Прости, но мне нужна полноценная

семья!". И чёртовы лилии, которые выпали из моих ослабевших рук и рассыпались по полу. Я смутно помню, чем закончилась та ночь. Помню, как Руслан закидывал вещи в спортивную сумку. Помню, как запихивала его подарки в мусорный пакет, проклиная предателя. Помню, как выла на одной ноте, бережно собирая цветы окровавленными пальцами, порезанными об осколки фоторамки. Особенно запомнилось свадебное фото на дне мусорного ведра. Крах счастливой жизни и начало затяжной депрессии. Воспоминания нахлынули лавиной, заставляя пошатнуться. А следом пришел вопрос. А жалею ли я, что умерла там, на Земле? И поняла, что ни капли. Поняла, что ещё немного, и я бы злила сама, шагнув из окна одинокой квартиры. Может, поэтому я так хорошо понимаю поступок Элизабет. В этом средневековом мире не было психиатров, не могли простые слуги понять, что резкое веселье у человека с суицидальными мыслями не значит, что человек отступился от мысли убить себя. Наоборот. Он решился, и понял, как это сделать.

В носу снова засвербело. Глубоко вздохну, расправила плечи и шагнула вслед за Генри. Сегодня я в последний раз буду держать в руках проклятый букет.

Я думала, что герцог Крин похоронен на кладбище. Но нет, меня привели в подземелье, освещённое сотней свечей и с гробами, стоящими на постаментах. К одному из них меня и подвёл Генри.

– Здесь покоится герцог, леди, – голубые глаза смотрели с тревогой и сочувствием.

– Попрощайтесь, я отойду.

– Нет! – я вздрогнула и схватила мужчину за руку. Остаться наедине с десятком гробов, да ещё и в подземелье?

К такому я готова не была. Суевериями не страдаю, но байки о покойных и их духах помнила хорошо.

– Не переживайте, не уйду, – согласился лекарь, не пытаясь больше отойти. Я развязала тесёмку, которой был перевязан букет, и разложила цветы на крышке гроба.

– Прости меня. Прости, что забыла и не уберегла ребенка. Спи спокойно.

Слова проговаривались лишь для Генри, а в голове был абсолютно другой монолог. "Прости её, она была всего лишь слабой и юной девушкой, с которой судьбы обошлась слишком жестоко. Я сделаю всё, чтоб твоё наследие процветало. Чтоб память о тебе жила вечно. Я не знаю, каким ты был человеком, но та любовь, с которой ты писал о Бетти, достойна восхищения. Прости и меня, за то, что заняла чужое место и что открыла дневник. Прости и прощай, Джеймс Крин, последний из рода герцогов Истских."

Постояв ещё немного, кивнула Генри, и мы двинулись на выход из подземелья. Как только лестница на первый этаж, которую не замечала прежде, закончилась, я обратилась к лекарю:

– Генри, Вы осматривали меня после потери ребенка?

– Да, леди. Я Ваш личный лекарь. Никого больше и не допустили бы к Вам.

– Это хорошо. Ответьте честно, я ещё смогу иметь детей?

Этот вопрос был болезненным для меня. Лишённая счастья материнства в прошлой жизни, мне безумно хотелось родить малыша здесь, в этом мире.

– Никаких причин, что Вы не сможете родить, я не увидел. Организм молодой, а срок был маленький, так что ребенок у Вас будет. Единственное, не желательно беременеть ближайшие пол года, а лучше год. Вы слишком многое перенесли.

– Спасибо, Генри, это лучшая новость за последние несколько дней, – искренне обрадовалась возможности быть мамой. – Расскажите, как погиб мой муж? Он же был совсем молодой.

Мужчина замялся, сомневаясь, нужно ли мне рассказывать, но мой умоляющий взгляд убедил.

– Мне не следовало бы об этом говорить, так как король запретил Вам напоминать и расстраивать. Но я вижу, что это не просто интерес, а попытка узнать о своей жизни больше, – Генри на миг замолчал, задумавшись, а потом продолжил. – Три месяца назад Вы и герцог решили объявить о беременности. Лорд был счастлив, не мог молчать и готов был раструбить о будущем наследнике всему миру. Вы лишь посмеивались, но дали согласие на небольшой праздник. Было объявлено о званом вечере и охоте на следующий день. Вот на охоте это и произошло. Лошадь понесла, и герцога

сбило веткой. Такова официальная версия. То, что я Вам сейчас расскажу, может стоить мне жизни, леди.

Я серьёзно посмотрела на мужчину и произнесла:

– Клянусь всё услышанное от Вас сохранить в тайне. Клянусь жизнью.