Только бы зеркало уцелело

– Читать нам не перечитать… – ответила я со вздохом.

Следующий член совета был огромен. Метра два ростом, с гривой рыжих кудрей, с руками, напоминающими хороший окорок… Подозреваю, что я, со своим кнопочным росточком, прошла бы у него под мышкой, не приседая. Голос у вошедшего тоже был огромный, громоподобный, как бы он ни старался его приглушать.

– Добрый вечер, – рыжий гигант едва пошевелил губами, но в шкафу звякнули чашки; он неловко улыбнулся. – Извините, от меня много шума. Жена мне всегда велит дома помалкивать, в крайнем случае – говорить шёпотом. Разрешите представиться, Публий Варий Сеян, адмирал королевского флота.

– Мессере адмирал, вспомните, пожалуйста, всё вокруг смерти мессере Галлиуса. Что вы видели, чего, может быть, не видели? Кто первым вышел из малой столовой, кто задержался?

Мне вдруг представился парусник в море, среди десятка мелких злых судёнышек, огрызающихся дымными выстрелами, идущий на него прямым ходом второй почти такой же корабль с чуть иной парусной оснасткой, с палящими пушками по правому борту, и нашего адмирала на мостике, легко перекрывающего голосом и пальбу, и шум моря, и вопли нападающих… Тряхнув головой, я вернулась к разговору.

– Первым… – мессере Варий задумался. – Первыми вышли доминус и Авгурион. Доминус вообще ест очень мало, а Авгурион хотел непременно закончить разговор до начала второй части совета, торопился договорить. Потом я на пару минут отвлёкся… на естественные надобности, а когда пришёл в зал, там уже были Вителлий Сабин, Афраний Стелла и… по-моему, Сципион Терцион, но я не уверен.

– А мессере Гай Валерий Басс?

– Его точно не было, – мотнул головой адмирал. – Он вошёл после меня, и, кажется, кто-то ещё был между нами. Не помню, кто, потому что я стал перечитывать материалы ко второй части, меня живо интересует реформа гвардии.

– Поня-атно… А кто должен был представлять реформу гвардии?

Тут адмирал хмыкнул, это прозвучало, словно дальний раскат грома где-то в горах.

– О, тут доминус проявил всё традиционное коварство дома Юлиев! Должны были быть подготовлены два доклада, с разных точек зрения, от мессере Вителлия и от Валерия Басса, и, соответственно, защита. Я-то уверен, что решение уже принято доминусом, но он пожелал лишний раз встряхнуть членов совета, стравить двух его членов, пошедших на сближение, понимаете?

– Понимаю, – Михаил улыбнулся. – Доминус молод, но искушён, так?

– Несомненно, – твёрдо ответил адмирал.

Опросы мы закончили часам к девяти вечера, когда я уже готова была позорно дезертировать. Публий Сальвий Скрупула, Руфрий Невий Руфр, Тит Корнелий Секунд – все члены совета прошли перед нашими глазами, все отвечали на вопросы, и все лгали. Когда за последним из них затворилась дверь, я вздохнула и спросила:

– А почему у них король, а не император?

Михаил поперхнулся начатой фразой.

– Ну ты нашла, что и у кого спросить… Вот сейчас мы вызвоним нашего Авгуриона, если тебе не хватило ответов на вопросы, поинтересуешься у него.

– Вызвоним?

– Он же оставил нам местный аналог телефона… Правда, это всё в наших комнатах, а туда ещё надо как-то вернуться.

– Ради ужина и кровати я готова практически на всё, – твёрдо ответила я. – Встаём?

– Встаём.

Мы поднялись и, поддерживая друг друга, выползли в коридор.

* * *

В камине пылал огонь.

Я остановилась в дверях гостиной, ледяным взглядом пришпилила сына к креслу и процедила:

– Мне кажется, я ясно сказала: камин не разжигать.

Макс шевельнул пальцами руки, и пламя погасло.

– Как видишь, твой запрет не нарушен, – сказал он.

– Та-ак… – я тяжело опустилась в кресло. – И что ещё ты умеешь?

– Пока мало, – пальцы снова шевельнулись, и огонь взметнулся вверх.

Не знаю, показалось мне или нет, но он бушевал строго внутри каминной пасти, словно ограниченный прозрачной, но непроницаемой стеной.

– Огонь – это всё?

– Нет, ещё воздух. Но огонь – это самое простое, как мне объяснили, поэтому пока так. Воздух попробую завтра. Может быть, будет ещё вода, но это не точно.

– Хорошо, молодец, – муж занял своё место у камина. – Катя, а ты?

– Ой, – дочь махнула рукой. – Со мной сложно.

– В смысле?

– В смысле, что младшенькой, как всегда, остался такой большой подарок, что она не в состоянии его поднять и унести, – хмыкнул Макс.

Показалось мне, или в его голосе прозвучала зависть? Ай-ай-ай, это надо срочно купировать… Вот только как?

– Катюш, так что за сложности? – продолжал пытать Миша. – Не получается?

– Получается, только зачем мне ментальная магия? – воскликнула она чуть ли не со слезами. – Я думала – ну, раз уж есть магические способности, это хорошо, супер. Пусть будет земля, я бы выучилась на ландшафтного дизайнера. А ментал я куда приспособлю? В чужих мозгах копаться? Не хочу!

– Не хочешь – и не надо, – пожал плечами старший сын. – Прелесть этих способностей в том, что ты можешь на них плюнуть и забыть. Вот поэты, говорят, не могут не писать, или композиторы, у них музыка внутри звучит, и её надо выпустить. А ментальная магия не проснётся, пока тебе не захочется узнать, что на самом деле думает о тебе Маша Козырева или Сашка Демьянов.

– Да? – спросила Катя с заинтересованностью. – Ну-у… ладно…

Я выдохнула и мысленно перекрестилась: нет, не было зависти. Показалось. Всё хорошо.

– Доставай местный гаджет! – скомандовал тем временем муж. – Надо поговорить с мессере Авгурионом, да и поесть бы неплохо было.

– Тогда закажу ужин, – Макс протянул руку и дёрнул за шнур.

– Долго ждать придётся?

– Ни минуты. Магическим образом всё сохраняется горячим, – сказал он с забавной гордостью.

Катя воскликнула:

– Вот! Я ж говорю – огонь куда нужнее ментала!

Ужин и в самом деле сервировали мгновенно. Под серебряными крышками скрывались горячие равиоли, помидоры и моцарелла были свежайшими, а зелёное оливковое масло, которым их полили, чуть горчило. Всё как надо.