Только бы зеркало уцелело

– Не просто во дворце, – Авгурион поднял палец, подчёркивая важность своих слов. – В крыле королевского совета. Здесь отдельный вход, отдельные кухни и все службы, что и позволило нам так легко изолировать девять почтенных мессеров. Кстати, вот список с моими комментариями, кто из членов совета чем занимается.

Я забрала листы бумаги, исписанные на диво ровным, красивым почерком, а Миша продолжил пытать Авгуриона вопросами.

– А слуги? Хотелось бы получить список слуг, которые подавали обед, и вообще, имели возможность войти сюда или в малую столовую.

– Но таких нет! В зале совета по вторникам не допускается вообще ничьё присутствие, кроме этих двенадцати лиц. А в столовой слуги всё сервируют, уходят, и дворецкий магически запирает дверь. После того, как мы возвращаемся сюда, закрывается дверь между столовой и залом, и тогда начинается уборка.

– Сурово. И что, никто вообще, ни при каких обстоятельствах?..

– Ну, нет, конечно! В зал совета может войти личный секретарь доминуса, личные помощники членов совета…

– Личные помощники? – переспросил Миша.

– Да. Иногда при обсуждении какого-то вопроса могут понадобиться дополнительные материалы. Ну, например, когда обсуждалась реформа школьного образования, то доминус захотел видеть расчёты, и мессере Галлиус вызвал своего помощника и попросил принести подробные записи. Но в тот день никто из них в зале совета не появлялся.

– Понятно. Тогда последнее: список вопросов, которые обсуждались в первой половине дня, и те, которые планировалось обсудить после обеда.

– О! – замявшись, Авгурион даже несколько порозовел. – Вообще-то это секретная информация…

– Да неужели? – Михаил иронически поднял левую бровь.

– Ох, действительно, глупость сказал. Хорошо, дайте мне полчаса…

– Мы готовы дать вам даже два или три часа, потому что прежде хотелось бы посмотреть, как там дети, побывать в своей комнате и составить план расследования.

– Тогда… сейчас вас проводят в ваши апартаменты, а вы, когда будете готовы к продолжению разговора, вызовите меня.

– Как?

– Вот, возьмите, – на стол между Авгурионом и Михаилом лег… предмет.

Я даже не знаю, как это можно было бы назвать: вырезанное из какого-то очень твёрдого дерева человеческое ухо в натуральную величину, и такой же рот. Эти детали были связаны обыкновенной верёвочкой, бечёвкой, какой я связываю кусок мяса перед запеканием в духовке, и на бечёвке висела дощечка со значками.

– Это что? – дотрагиваться до этой мечты расчленителя Миша не спешил.

– Амулет для связи. Да берите же, – сказал Авгурион нетерпеливо. – Чтобы связаться с одним из членов совета, достаточно коснуться его цифры, моя – четыре. Сделано по аналогии с вашими айфонами, только контактов пока очень мало можно внести. Но наши инженеры и артефакторы над этим работают.

* * *

Словечко «апартаменты», вызвавшее у меня недоверчивое хмыканье, оказалось тем не менее чистой правдой. Это и в самом деле были апартаменты из четырёх с половиной комнат – двух спален, гостиной, кабинета и небольшой гардеробной. Нас привёл сюда молчаливый человек в раззолоченном сверх всякой меры камзоле, распахнул дверь, поклонился и исчез. Впрочем, пытаться разговорить его нам было некогда, налетел вихрь возгласов и поцелуев. Как обычно в таких случаях, мне показалось, что у нас не двое детей, а восемь или шестнадцать. Катя тормошила нас и восторженно пищала, Макс что-то басил, вторя ей…

Наконец все успокоились, и дочь потащила нас показывать место временного житья.

– Смотри, класс какой! – восклицала она. – Гардеробная, м-м-м! Давай дома такую устроим? Вот эта спальня для нас с Максом, конечно, лучше бы две отдельных, но мы привыкли в гостиницах, не подерёмся, не думай! Устроено очень правильно, да?

Устроено и в самом деле было разумно: комната была угловой и имела форму буквы «Г» – или латинского «L», кому что нравится. В короткой стороне буквы располагалось одной спальное место, в длинной – второе; здесь же, в длинной «ноге», был журнальный столик с двумя креслами, комод, узкий и высокий книжный шкаф и камин.

– Камин не разжигать, – тут же сказала я.

– Ну ма-ам, – заныла Катя. – А если я замёрзну? Я, может, уже замёрзла…

– Наденешь тёплую пижаму, – отрезал Михаил. – Знаю я вас, разожжёте огонь и завалитесь спать. Уголёк стрельнул и привет, спалили королевский дворец.

– Тут, вообще-то, стоит магическая защита от пожаров, потопов, несанкционированного вскрытия комнат и чего-то ещё, – с долей презрения сообщил сын. – Нас привёл не кто-нибудь, а дворецкий, мы его подробно расспросили.

– А ты отличаешь дворецкого от всех остальных? – спросил Миша с подозрением.

– Конечно. Чем больше золота на ливрее, тем ниже ранг слуги, вас привёл вообще младший лакей. А дворецкий носит тёмно-коричневый костюм с единственной золотой дубовой веткой на правом обшлаге.

– Очень интересно… А что ещё вы выяснили? – счастливый отец продолжал расспросы.

Ну вот. А потом, когда мы останемся одни, он будет спрашивать уже у меня, как это так получилось, что дети такие взрослые…

– Ну-у… Мы выяснили, что у короля есть жена, её полагается называть домина, а детей пока нет. Но будут, просто они совсем недавно поженились, он и королём-то стал всего года три назад. И, кстати, это вовсе не сам дворец, – Макс обвёл рукой всё вокруг. Это флигель, который с дворцом соединяется потайным переходом, и закрыт этот переход магическим замком. У них тут вообще во многих случаях применяется магия в тех местах, где у нас бы запихали технологии и углеводородами заполировали. Никаких вонючих двигателей внутреннего сгорания, никакого пластика, который разлагается миллион лет и засоряет всё, что можно и нельзя. Мне нравится.

– Мне тоже, – поддержала его дочь, и подняла на меня такой до невозможности ясный взор, что сердце моё ухнуло в пятки.

Стало понятно, что нас с Мишей ждут тяжёлые времена.

– Ладно, – ответила я деловым тоном. – Показывайте, что тут есть ещё. Потом я бы хотела выпить кофе и поговорить с папой о деле, надеюсь, как попросить принести еду, вы узнали?

– Разумеется, – ответила дочь светским тоном. – Прошу следовать за мной. Здесь ваша спальня, отделана в зелёных тонах, и балдахин над кроватью.

– У тебя тоже балдахин, – хмыкнул её любящий братец.

– Это занавеска, – парировала она. – Тут кабинет. Ну, а через гостиную вы входили. Так что, кофе?

– Хотелось бы.

В гостиной Катя подошла к толстому витому шнуру приглушённого бордового цвета, и дёрнула за него дважды. Не прошло и пары секунд, как в дверь постучали. Там стоял всё тот же раззолоченный лакей, которому она и сказала:

– Пожалуйста, сервируйте кофе на четверых, и сладостей к нему подайте.

Всё так же молча лакей поклонился и исчез.

– Такие же шнуры есть во всех комнатах, – откомментировал Макс. – Один раз дёрнуть – горничная, чтобы убрать или подать, например, ещё одно полотенце, или сделать вечернюю причёску. Дважды – лакей с едой или выпивкой, он же принесёт бумагу и перо или заберёт в чистку одежду и обувь. Трижды – рассыльный.

– То есть, вы всё вызнали? – Михаил устроился в кресле, откинулся на спинку и наблюдал за всем вокруг из-под полуприкрытых век.

Эту позу я знала: он обдумывает план расследования.

– Не всё, а то, что необходимо.

Разговор прервался: лакей прикатил тележку с кофейником, чашками, сливочником, блюдом с булочками и ещё какими-то яствами. Мы дождались, пока он расставит всё на столике и удалится, и Катя разлила кофе по чашкам. Пахло хорошо. Даже очень хорошо. Михаил пригубил напиток и удивлённо хмыкнул.

– Давненько я такого не пил!

Катя выпила свою чашку в два глотка, поставила её на блюдце, потом сложила руки на коленях, посмотрела на нас с отцом и сказала: