Двое против всех

– Ты её вырубил?

– Нет.

– А следовало бы. Она же совершенно дикая.

– Не зря же вампиры открыли на неё сезон охоты.

Меня сгрузили обратно на диван.

– Что, кузнечик, не отпускает спортивное прошлое?

– Как ты меня назвал? – я повернулась к Дэну

– Кузнечик. Ты же все время прыгаешь.

Алекс посмотрел на меня вопросительно, глядя на странное выражение моего лица.

– Просто тот, который из джипа, ну который из кустов, которого…

– Я тебя понял. Твой спарринг партнер. Дальше.

– Он тоже назвал меня кузнечиком. Сказал: «что, кузнечик, допрыгался».

– Значит, вампиры за тобой следят. Вопрос как давно.

– Что они прям реальные вампиры, пьют кровь и спят в гробах?…

– В гробах не спят, а кровь сосут, у тебя, кстати, какая группа?

– Первая положительная…

– О, их любимая. – Дэнский опять издевается.

– И что мне теперь делать? – растерянно спросила я.

– Сегодня уже ничего, а завтра видно будет – загадочно улыбается Алекс.

– А что демонам делить с вампирами?

– Власть, территорию, да много чего еще… – отвечает Дэн.

– А оборотни? Они существуют? – не унимаюсь я.

– Волколаки. Еще как существуют. – Алекс.

Дэн сунул мне очередной раз в руку рюмку.

– Накатим?

– Да что вы за люди такие пьяницы, – возмутилась я

Алекс зыркнул на меня как-то не добро.

– Это моя реплика.

– А что? Он достал уже спаивать!

– Поговори мне сейчас. – возмутился Дэн – Тару не задерживай.

Мы немножко выпили…Потом еще немножко…И тут Остапа понесло…

«Короче, жизнь, ещё короче, отрываемся и мочим.

На танцполе лица корчим и любовь с тобой разлочим…»

26 мая

Пробуждение оказалось крайне болезненным. Последним воспоминанием было: Дэнский валяется на диване, Алекс сидит в кресле, я вяло танцую под Энрике Иглесиаса «Байландо», пытаясь еще и подпевать. Алекс поднимается и со словами: «все, концерт окончен», – выключает музыкальный центр, закидывает меня на плечо. И вот мое почти бесчувственное тело волокут наверх, а я начинаю стенать как мне плохо. Дальше чистый лист. И почему-то очень не хочется, что бы память возвращалась. Голову хочется оторвать и выбросить в мусорку. Интересно, у них есть обезболивающее. Тело после сна начинает снова обретать чувствительность, и я ощущаю сопенье в затылок и руку на своем бедре. А еще что-то твердое упирается мне копчик.

– Леднёв?

– Мммм…

– Чем ты тыкаешь мне в спину?

– А ты угадай, – бубнит Алекс

– Ты маньяк озабоченный!

– В моей постели лежит голая женщина, какой еще реакции ты ожидала?

Я заглядываю под одеяло, я абсолютно голая! Я резко сажусь на кровати. Слишком резко, кажется, что голова так и осталась лежать на подушке.

– Где моя одежда!?

– Пропил.

– Чего!?

– Блин! Да в стирке. Ты перебрала, пошла поговорить с «белым другом», уделалась как свинтус. Я тебя раздел, помыл, спать уложил, вещи твои постирал. Прекрати истерику. Давай поспим еще. Не буди мою темную сущность.

– В задницу твою сущность!

– Как скажешь. Любой каприз, душа моя! – Алекс резко вскакивает и наваливается на меня.

Неожиданно в дверях спальни появляется Дэнский.

– Я там вам кофе сварил.