Загадай желание

Глава 1

Пролог

А затем он стреляет. Я вижу, как тело, бывшее секунду назад человеком, мягко подогнув колени падает навзничь. И я кричу, я вся – крик.

**Глава 1**

Самое первое дело, которое нужно сделать после пробуждения – это вспомнить кто вы и где вы. Но получается не всегда. Особенно, если у вас проблемы со сном.

Я просыпаюсь от громкого стука в дверь, колотят сильно, пару раз даже пинают. Белый потолок мне ничего не говорит. Телевизор на светлой стене, кресло, солнце пробирается сквозь щель в шторах. Вижу кусок окна, окна тут в пол. Я лежу на застеленной кровати и полностью одета, даже в кедах, рядом со мной – рюкзак. Так, я в отеле, в Тайланде, в городе Паттайя, я спала четыре часа, голова не соображает, а всё тело ломит. К началу экскурсии я не успела, а в дверь барабанит, наверняка, или гид или кто-то из отельных.

С рюкзаком в руке я тащусь к двери и резко её открываю, мужик с другой стороны, не встретив рукой сопротивления дверного полотна несколько теряет равновесие и хватается за косяк. Собственно, не мужик, а парень лет тридцати, и гулял он вчера явно не меньше моего. Да, и вид у него такой, будто в город заехал цирк, а клоунам дали выходной. Рост явно выше ста девяноста сантиметров, руки и ноги обгорели до красноты, в корпусе явно не помешало бы похудеть. На этот самый корпус надета весёленькая гавайка в сердцах, пронзённых стрелами, галлюциногенных ананасах и кактусах, из-под гавайки торчит пузо. Стоп, это просто поясная сумка с нарисованным на ней пивным животом, да еще и плотно набитая. Светлые длинные волосы собраны в хвост. Мне всегда казалось, что так должно выглядеть ростовское быдло. Ничего не имею против Ростова Великого, я там была, прекрасный город, красивая набережная, но по ощущениям именно где-то там, за дальними гаражами, именно такие ребята чинят оставшиеся от дедов запорожцы вот в таких рубашках. – Ну? Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Они серые и в них нет даже искры веселья.

– Пошли, солнышко, полчаса уже тебя ждем, а нам ещё два часа до Бангкока ехать, – резко говорит он, разворачивается и идёт по коридору к лифту. – За побудку должна будешь.

Ноги у него длинные, я надеюсь, раз лифт тут медленный, что пока он его будет ждать, я спокойненько подойду. Но, нет, он сворачивает на лестницу и топает вниз. Придётся захлопнуть дверь и пробежаться. На втором пролёте я его догоняю.

– Не знаешь, что за художества тут хозяин развесил по всему отелю? Одни рыжие бабы и умирающие мужики, – он делает взмах в сторону картины на стене. – Всё хочу умным поиском в сети найти, но за неделю так и не собрался.

– Что-то из девятнадцатого века. Кажется, английское, – зевая говорю я, бросив взгляд на картину. На ней несколько девушек в длинных платьях слушают игру на лютне некого господина в красном кафтане и полосатых брюках, расположившегося на мраморной лестнице в викторианском саду.

Отель бюджетный, потрёпанный. Картин в нём много, все они недорогие копии чего-то старинного и на удивление не сочетаются с остальным интерьером. Скорее всего, хозяин задёшево купил их на распродаже, понадеявшись, что древесная листва и всякие цветочки на полотнах будет сочетаться с тем оттенком зелёного, которым он выкрасил стены. Но просчитался. Потому что в такой жуткий оттенок стены красят, чтобы в жару в помещении меньше заводились мухи. И с ним ничто на свете не сочетается.

На первом этаже в столовой уже никого нет, воды – и той нет. Придется жить без завтрака. Ах, ещё я и ключ-карту забыла внутри номера, но это вечером вернусь, разберусь у администратора.

Возле отеля стоит серебристый внедорожник. Новенький Фантом Коллекшн. Сама бы себе такой взяла, но я не вожу машину, да и продаётся он только в Тае. Когда мы подходим, из него выпрыгивает крепко сбитый мужик среднего роста, весь в черном. Почти нет загара, зато есть борода-эспаньолка и живые зелёные глаза. Он энергично трясёт мою руку в приветствии. На обеих руках у него по несколько буддийских браслетов-чёток.

– Привет, Стелла. Еле вас нашли, хорошо хоть номер комнаты знали.

Вообще-то я не Стелла. Но когда берёшь экскурсию в уличном агентстве…

– Привет. Я вас где-то видела?

– Да, неделю назад, в экскурсионном бюро. Вы покупали у моей коллеги поездку в Камбоджу. Я тогда сказал, надо бросать вам эту затею и ехать со мной куда-то по Тайланду, ведь я смогу вам столько всего рассказать. Но если вы это забыли, то я заодно напомню, что меня зовут Егор.

– Я думала у нас будет большой автобус.

– Так вас всего четверо. Экскурсия же бонус от фирмы, а сейчас не сезон. Обычно мы на таких машинах возим тех, у кого частный тур, – улыбается он. – А так, бензин хоть экономим, да и живёте вы все в одном отеле. Залезайте, сиденье рядом с водителем свободно.

– Простите, у вас воды нет? – спрашиваю я. – Есть бутылка, правда открытая, но я не пил из неё. Пойдёт? Не хотелось бы заезжать в магазин, у нас в Бангкоке всё по часам распланировано, лучше позавтракаем прямо там. Хорошо?

– Хорошо, спасибо за воду.

В машине я смотрю в зеркало заднего вида на своих новых «приятелей-на-эту-половину-дня». Красивую блондинку я не знаю. А вот худого невысокого парня, косящего под лидера кей-поп группы, я узнаю. Именно его вместе с длинноногим чудовищем, которое меня разбудило, я вижу вечерами возле бассейна. Парочка обычно лежит на шезлонгах, курит купленный у местных стафф, пьёт всё что горит, пытается клеить существ женского пола, появившихся в радиусе пяти метров от них. Вот и сейчас уселись по обе стороны от блондинки. Видимо, сегодня в программе у нас ещё и «Великая битва за женское сердце». Прибоем жизни на меня вынесло партию фриков. Обычно на групповые экскурсии ездят бабушки-дедушки, мамы с малышами, одинокие тётки, а тут ты погляди… Хорошо, что это всего на несколько часов.

Машина едет по городу, Паттайя раскинулась рядом с нами, то унылая, то яркая как мозаика. Здания разной высоты, тайские домики, китайские домики, индийские домики, офисы, отели, провода между ними, реклама массажа, аптек, торговых центров и супермаркетов. Рай туристического потребления. Лёгкий туман, стоявший над ночным пьянством города уже рассеялся. Туман не только от влажности и выпивки, залитой в себя туристами на берегу моря, но, кажется, и от чего-то более… травянистого. Уж я-то знаю, я до часу ночи гуляла с девочками по Уокинг-стрит, кажется ни одного бара в этом блядском районе не пропустили. Алкоголь я переношу хорошо, а вот недостаток сна – нет. Определенно надо поспать ещё хотя бы часа два. Вода в бутылке слишком тёплая и не слишком приятная на вкус.

Но Егор собирается всех перезнакомить. Назовите имя, чем вы увлекаетесь, как вас занесло туда-сюда…

Марк, тот самый высокий и плотный парень с загаром цвета варёных раков и взглядом, отягощённым презрением к незадачливому миру вокруг. Внезапно, не самый последний менеджер из крупной айти-компании. Думаю, мог бы себе позволить жить в пятизвездочном отеле, и чувствовать себя наиприлучшенно и зашибись, – но укуривается марихуаной вместе с приятелем в старой трёшке.

Справа от девицы Артём, худощавый, бледный как рыба на столе в суши-баре. Есть такой тип мужчин, сколько не ходи в качалку, а вместо мышц одни сухожилия и какие-то канатики по телу. Говорит, что тестировщик, но по замашкам скорее диджей-неудачник. Постоянно пересматривает кусочки кода на телефоне, делая вид, что для него эта поездка не просто развлечение, а параллельно тренировка мозга (но не в той степени, чтобы ей заниматься на самом деле). Только слышала я пару дней назад, как он радовался бесплатным креветкам, который его приятель отжал после скандала с местной продавщицей на ночном рынке. Мол, накануне они там салатом или чем ещё отравились.

Хм, красотка Светлана. Натуральная блондинка, попа-орех, вылитая модель. Знаю я, что есть агентства, подбирающие для модных показов людей с такой внешностью, что самый мягкий эпитет по отношению к ним «нестандартные», но это не про неё. Возможно, до реальных модельных показов по другую сторону Атлантики ей не хватило всего-то пары сантиметров роста. Света у нас дизайнер.

А я, Стелла, рыжеволосая ошибка природы, работающая в соцсетях и копирайтинге, пока этим еще можно зарабатывать на жизнь. До этого была журналистом, но этим уже зарабатывать сложно, если пока не готов полностью продать душу дьяволу. Родись я лет на сто пятьдесят раньше, была бы вполне в моде. Возможно, нашлись бы мужчины, готовые затягивать меня в платья из шёлка и бархата, парочка, может быть, даже застрелилась из-за неразделенной любви. А сейчас такие лица и фигуры не носят, даже в соцсетях лишний раз фото не отсвечивают. В джинсах и футболке, я похожа на работницу птицефабрики или почётную доярку. А платье позапрошлого века пока не готова носить морально. Я не дизайнер. Всё потому, что чьей-то мамочке захотелось отдать ребёнка на филфак. Даже если у ребёнка по русскому трояк. Ведь-там-же-научат. Какая разница, что ребёнок рисовать умеет, а складывает буквы так себе.

Я прислушалась. В машине обсуждают, что настоящее название Бангкока на самом деле –это слово из ста шестидесяти букв. Самое длинное название города в мире. Егор пытается это слово произнести. Где-то до середины у него получается. Обычное туршоу. Всё это можно почитать и в Википедии.

Виды за окном интереснее, чем такая болтовня. Мы уже где-то на границе города, появляются большие буддийские храмы. Интересно, почему у них тут крыши всегда в золоте? На Шри-Ланке такого нет, в Китае – видела один раз золотую крышу у храма, но это исключение. В Индии буддийский крам еще найди попробуй…

В машине перешли на рабочие вопросы. На повестке дня: кодинг через нейросети, А/Б тестирование, дизайн интерфейсов. Спрашивают, не хочу ли я предложить им стратегию продвижения в директ морепродуктов для русских туристов на тайские соцсети. Тут намечается нехилый стартап. Изумляюсь, что у тайцев есть соцсети. Нет, спасибо, это без меня. Про себя решаю, что врежься в нас автобус – это станет подарком, чтобы разбить эту реальность с дикой скоростью.

За окном проплывает гигантская статуя Гуаньинь. Милосердная богиня, хотя я вижу её только со спины, просит быть благосклонной к малым тварям мира сего и злиться поменьше.

Я поворачиваю голову вправо и рассматриваю своих попутчиков уже напрямую.

Артём – там точно что-то не задалось с музыкой. Сейчас уже обсуждает с приятелем, как бы сделать ресторанчик в отеле и назвать его «Диджей». И с какой вероятностью там будут жареные птицы, если все петухи, которых они тут видели борцовских пород, а значит невкусные.

Марк презрительно скрипит зубами и кажется сейчас даст леща приятелю. Талант руления всем направо и налево у него точно есть, иначе бы ему столько за это самое руление процессами не платили. Мозги есть. А вкуса в одежде нет. Интересно, о чём мечтают такие люди? Не могу представить этого человека в костюме, показывающего начальству на таймлайне, как продвигается проект и нет ли перерасхода сметы. С гаечным ключом в гараже –могу, с пистолетом в охране магазина – могу. В модном офисе топовой компании – нет.

– Местный дизайн всегда цепляет европейцев. Здесь – сочетание фантастического цвета и мрачного азиатского склада, – заявляет Светлана. Кажется, она уже планирует, как сделать дизайн-макет для меню. У неё слишком дорогие часы и шмотки для дизайнера. Даже для дорого дизайнера. Значит либо своя дизайн-контора, либо дорогой сердцу друг. Тогда почему сейчас одна в убогой трёшке? Она излучает отстраняющее её от всех окружающих своеобразное магнитное поле. Ей даже не льстит настойчивое внимание мальчиков рядом, хотя те уже настойчиво к ней жмутся.

Предлагаю им всем сделать в нейросети рекламу ресторана, где бы плавали бактерии, выделяющие эндорфины при виде морковных роллов с маринованной рыбой и специфическим запахом дуриана и питахайи. А чо? Фантастический цвет и азиатское что-то там в комплекте.

Все смеются и переключаются на разговоры, кто что ел на ночном рынке, и сколько раз отравился. Не знаю, у меня всё было отлично, я даже вилку забывала протирать спиртовой салфеткой, хотя привезла с собой несколько пачек. Тут одна из самых вкусных кухонь в мире. Если у вас нет ненависти к сахару или диабета, конечно. Тут сладкий даже хлеб. Дальше начинают обсуждать тайцев и их необязательность. И то, что всё работает неизвестно как. Кроме магазинчиков «Севен-Элевен» и аптек.

– Всё просто, говорит Егор. – Ребята, у тайцев всё просто. Сабай. Никаких проблем. У него – никаких проблем. Твои проблемы – это твои проблемы. А у него только сабай. Было настроение закрыть магазин и уйти. Он ушел. Просто расслабьтесь и примите это.

Пейзаж за окном плоский и неинтересный. Видны только какие-то кусты вдоль дороги. Если прищуриться, то похож на Владимирскую область. Вроде и жаловаться особо не на что, но и смотреть тоже.

«Просто расслабься, мы просто едем», – бормочет мне под нос моя внутренняя монолога. И я проваливаюсь в забытьё, когда вроде и спишь, и одновременно слышишь разговоры окружающих, вплетающиеся в твои сны.

В машине обсуждают местные нравы. Гид рассказывает, что сами тайцы такое не одобряют, но прекратить зарабатывать на туризме не планируют. Хотя девушке из деревни после некоторых видов работ в родную деревню лучше не возвращаться. Да, и работают в секс-индустрии больше бирманки из соседней страны. Там такой ах в экономике, что хоть бы чем заработать. Днём они заметные, у них щёки в белой краске и узоры сверху, а к вечеру смоет такая девчушка свой «макияж», поди её от тайки отличи.

– Мне не нравится думать о том, что внутри такого красивого города может происходить всё самое отвратительное, а снаружи – красивая обёртка, – бормочет Светлана. Мальчики только что спросили её была ли она на местном стриптиз шоу. Она делает вид, что смущается.

Хах, красивая обёртка. На Уокинг-стрит снаружи не только огонёчки ночью светят. Там вдоль всей улицы стоят девушки, не-совсем-девушки, и парни с печатной рекламой того «что туристу первым делом нужно увидеть в нашем славном городе» во всех возможных ракурсах. Платья у всех действительно красивые. Бонги и колье из косяков на продавцах тоже сложно не заметить. Помню, когда-то мне довелось побывать на Новый год в Амстердаме. Количество заведений непонятного рода на квадратный метр в центре города там была явно меньше, чем в этом тропическом раю.

Я понимаю, что это сон, но в этот момент мне видятся «красивые» обёртки, намотанные на гигантских розовых котиков и дроны с рекламой стриптиза на борту, влетающие в окна всех местных отелей. И поверх всего этого доносящийся из громкоговорителя голос, перекрывающий шум двигателей, и почему-то похожий на голос Владимира Ленина: «…эта комбинация была бы легендарной в любых реалиях, даже если бы нам пришлось прятаться от силы духа товарища Будды».

– Приехали? – кричит на безупречном английском Егор, прерывая наш монолог о потенциальных печалях Тайланда и скрытых ценах на ночную суету. – Так, тут мы входим на территорию Уокинг-стрит. В переводе, «Улица знаний». Ибо во многих знаниях, многие печали. А здесь за толику малую вы познаете все телесные радости мира. – Он мнётся, похоже, экскурсии по традиционной сексуальной индустрии Тая не входят в его основную программу.

– Но лучше бы говорить НЕ о деньгах, когда ходишь по этой улице.

– А о чём именно говорить? – спрашивает Артём. В его глазах уже всплыли графики и тест-кейсы изучения местных достопримечательностей.

– Тут нужно говорить про открытость тела и духа одновременно! Считается, что здесь ты можешь найти всё: от дешёвого секса до духов… очень специфических. Но эти духи – это не просто воздух для носа, – он замялся. – Это секрет истинной любви. Духовной любви. Их производят местные призраки, или духи. Но не волнуйтесь.

Он пытается успокоить нас своим ритуальным жестом – взмахом рукава. На нем японская накидка хароми, вышитая стаями журавлей.

– Эта улица просто часть паранормального ландшафта тайского опыта. Просто знайте: если что-то пойдет не так…

– А что может пойти не так? – хором переглянувшись, спрашивает Светлана.

– Например, вы сфоткаете домик духов в неправильный момент. Это может их сильно расстроить, – он кивает на наш автомобиль, который стоит у самого входа на улицу. Тот вежливо превращается в домик для духов, точно такой, какой я видела прошлой ночью. Только не тут, а метров в трёхстах от этого самого места. Пластиковое игрушечное задние, фактически домик для кукол, метра полтора в высоту, населенное крохотными фигурками хозяев, воинов, обслуги, слонов, собак, других питомцев. Такие стоят почти возле каждого тайского дома, иногда они побольше, иногда – совсем маленькие. Местные каждый день подкладывают туда свежие фрукты и ставят красную сладкую воду в каких-то плошках. Мне казалось, чтобы муравьи и прочая живность тонули там, и не портили сами фигурки.

–Чистая наркомания в архитектуре! – восхищается Светлана, – У нас же нет преград, мы можем позволить себе пару фото!

Домик очень уж красив. Он само совершенство. Он переливается, он так и манит. Мы зачарованно достаём мобильные телефоны.

– Видите? – говорит Марк, вспыхивая от восторга. – Это же рай! Это лучше, чем райский сад! – он подбирает самый свежий фрукт и делает его фото, потом делает своё фото с фруктом, фото с домиком, ещё и еще. С разными предметами, с разных ракурсов.

Мы все делаем фото. Крупные планы, дальние планы, общие планы. Макрофото слонов, собак, воинов. Натюрморты из фруктов и красной газировки. Фуд порн фото. Фетиш фото. Селфифото. Мы делаем селфи, мы радостно снимаем друг друга на фоне этого прекрасного, фантастического, невероятного домика.

И тут под скрип торомозов вокруг нас взрываются красными фонтанами все емкости с жидкостью, окатывая нас волнами крови. Кровь настоящая. Я растираю её в руках, подношу руки к носу. Так пахнет скотобойня, так пахнут мясные ряды на рынке.

Ничего смешного в этом нет. Я не смеюсь. Света не смеётся. Продолжают смеяться только парни.

– Приехали, – говорит спокойным тоном Егор. – Мы в Бангкоке. Что-то на асфальте, наверное, странный звук был.

Марк и Тёма заливисто хохочут. Света непонимающе пожимает плечами.

– Про что вы говорили? – спрашиваю я. – Я заснула.

– Представляешь, – хихикает Атём, – мы тут выяснили, что у тайцев плохая примета есть. Если сфотографировать домик для духов, который они на своих участках ставят, особенно если селфи с ним сделать, то духи обидятся, и будут тебя преследовать, пока ты не сойдешь с ума. Или не умрёшь.

– А дело в том, – уже откровенно ржёт Марк, – что мы вчера были на этой блядской улице в центре Паттайи и видели такой домик. У нас штук десять селфи с ним. И, как выяснилось, Света там вчера тоже была. И у неё такое фото тоже есть.

– А теперь вопрос! – орут они оба хором, – есть ли такое фото у тебя?!

Как бы так сказать. Я прилетела в Тайланд неделю назад, хотя мне никогда сюда особо не хотелось. Просто самый дешёвый способ посмотреть храм Ангкор-Ват в Камбодже – приехать горящим групповым туром в Паттайю и купить в уличном агентстве за двести долларов экскурсию. А в Ангкор я собиралась десять лет. Не то, чтобы не было денег, просто то одно, то другое. Почти пятьдесят других стран и много других мест. И вот, я собралась и прилетела. Я купила экскурсию. А две страны надумали перекидываться на границе пирожками с боеприпасами и применением тактического вооружения. Так что экскурсий больше нет. Я каждый день пишу в агентство, а они предлагают списаться назавтра. А вчера отменяют эту экскурсию вообще. И предлагают съездить помыть слонов на какую-то там реку. Или на кораблике на остров. Я не хочу мыть слонов. На остовах я была, я неделю здесь. Спасибо, ничего смотреть я здесь больше не хочу. Да, я заберу деньги. Нет, спасибо, чемодан у меня забит сувенирами до отказа, покупать мне ничего не надо. Я возвращаюсь в отель и стучу в дверь к девочкам в соседнем номер. Мы прилетели одним самолётом, и у них была куча планов. Ах, у одной здесь нарисовался школьный приятель и он вечером показывает им секретные бары и пип-шоу самого развратного квартала Паттайи? Отличный план, я с вами. Когда у меня ещё будет шанс пропить двести долларов? У меня отличная переносимость алкоголя. Я знаю, когда мне хватит. Мне не бывает плохо по утрам после вечеринок. Мне не бывает плохо на вечеринках. Я никогда не пыталась напиться. Я никогда не пыталась напиться, даже когда мне отказывали в приеме на работу, когда меня бросал парень, или даже когда… После шестого бара, третьего стриптиза, одного караоке и перерыва на соджу и коктейли, распитые прямо на пляже, мы добрались до узкой улочки, залитой синим неоном. Металлическая дверь, обычный бар внизу. Если купить кружку пива, то пропустят по узкой лестнице наверх. Вау, а тут похоже на выставку для собак, я видела такие. На большой платформе стоят миниатюрные девушки, почти девочки в школьной японской форме, опираясь на вертикальные стальные пилоны и стараясь не сутулиться. Смена у них, походу, идёт часов уже восемь. Не сразу видно, что на шейках у них узкие ошейники с поводком, продетым в кольцо не этом же пилоне. Посетителей много, основной возраст лет пятьдесят-шестьдесят, но есть и молодые. У некоторых в руках меню, они подходят к понравившейся девушке, что-то тихо спрашивают. Иногда та зовет официанта, показывает какую-то строчку. Один коктейль и девушку можно раздеть прямо на помосте, другой – отстегнуть от шеста, третий – посадить к себе на колени, помять, пожать, потрогать. Потрогать тебя девушка тоже может. Помыть «собачку» или посмотреть, как она сама моется – не вопрос, в конце зала есть небольшой бассейн с душем. – У них тут что, прямо пункт в меню тут есть «раздеть тёлку»? – тихо спрашиваю я одноклассника своей соседки. – Или «выебать на людях»?

– Не, там пиво, кола, виски, всё обычное, – также тихо отвечает он. – Девочки просто самое дорогое в меню выбирают и по нарастающей. Такого прям секса не видел здесь, только оральный. Телефоны же на входе сдали, так что многие и не стесняются.

– На торговлю мясом похоже. Вырезку, грудинку, бедро? Отрежьте и заверните, пожалуйста. Пойдём что ли отсюда?

– Девочки еще пьют. На улице нас подождёшь?

– Ага, – говорю я и выхожу на улицу, протискиваясь к выходу мимо старой сушеной обезьяны, которая пытается щупать грудь молодой тайки. В общем, какое мне дело, женись такая обезьяна на этой девушке, в глазах общества всё было бы прилично. Здесь тоже всё прилично. В рамках, так сказать, законодательства.

На улице хочется вдохнуть чистый воздух, но вокруг такой аромат каннабиса, что лучше хоть немного отойти в сторону. Вот я и отхожу. За углом здания ещё один проулочек, освещение там похуже, но вот одно место освещено отлично. В пятне света стоит почти игрушечный пластиковый домик, я похожие уже видела, но в первый раз – такой большой и так близко. Можно рассмотреть все фигурки, множество фигурок, которые его населяют. Они все разные, разные позы, разная одежда, разные лица. Очень хочется потрогать, но я боюсь что-то сломать. А вот снять на телефон…

Я смотрю на своих попутчиков в машине, и понимаю, что это был бы очень длинный ответ.

Поэтому я говорю только:

– Да, у меня есть такое фото.