Поклонник

Сначала ему кажется, что девушка не дышит, и он на всякий случай проверяет ее дыхание. Склоняется к ней и понимает, что Ангелина просто спит. Он не боится ее разбудить – знает, что ее сон не чуткий, да и действует очень аккуратно. Однако вместо того чтобы покинуть ванную комнату, он, сам не зная, зачем, касается ее волос, пробегает кончиками пальцев по бархатной коже лица, касается шеи. А потом склоняется так близко, словно хочет поцеловать.

В его венах бушует адреналин.

Проснется или нет?

Увидит или нет?

Закричит или?..

Или он закроет ее маленький ротик рукой, и, пока она будет пытаться освободиться, запустит пальцы в волосы, намотает их на кулак – так, чтобы она почувствовала легкую боль, и заставит ее быть покорной.

Почти касаясь губами ее скулы, парень вдруг осознает, что сейчас ставит на кон всё, сам не понимая, что делает. Неужели он сошел с ума? Он впервые так близко от Ангелины, впервые касается ее так откровенно, впервые чувствует такую власть над ней – что это? Из проклятья она стала вдруг наваждением?

Может быть, брат чувствовал то же самое? Она что, ведьма?

Эта мысль приводит его в норму. Он хочет отстраниться, но не успевает – она тянется к нему во сне, их губы соприкасаются, и его, словно молнией, ударяет в солнечное сплетение.

– Тихо-тихо, – хриплым голосом говорит он. – Слишком рано, не находишь, принцесса?

И уходит.

Когда Ангелина открывает глаза, он тихо-тихо закрывает дверь ее квартиры.

Он уверен – в этой девчонке есть что-то, от чего срывает крышу.

Цветы присылать ей он пока не будет. Пусть пытается понять, куда он пропал.

Уже в своей квартире он вспоминает парня, с которым она сегодня встречалась. И усмехается – это не конкурент, ведь от него он с легкостью избавится.

Пора начинать второй раунд.

Засыпает он перед монитором, глядя на то, как она ждет его у двери, то и дело заглядывая в глазок.

Глупая. Или притворяется такой? Никто ведь не знает, какая это маленькая тварь на самом деле. Но будет приручена, как собака.

Почему он только назвал ее принцессой?..

Глава 7

Это было втрое утро, когда цветов от Поклонника не было. Да, я ждала его, кусая губы, но не потому что безумно хотела заполучить его цветочки, или жаждала его внимания, я просто не понимала. Почему модель его поведения изменилась? Что за этим кроется? Могу ли я воспринимать это как хороший знак? Или, напротив, это предвестник беды?

Я все делала на автомате – готовилазавтрак, убирала квартиру, выкидывала засохшие цветы (при этом их общее количество в моей спальне всё еще оставалось внушительным). Я не слышала музыку, которая играла в колонках, не чувствовала желания танцевать и подпевать любимым песням, как делала обычно, даже голода неощущала, а думала о Поклоннике.

Возможно, это и было его целью – заставить меня всегда помнить о себе, «заякорить» – с помощью внешнего стимула вызывать определенную реакцию, создать этакий условный рефлекс, как у подопытной собачки. Наверное, он добился своего – едва я вижу цветы (любые цветы, не только те, которые безмолвно ждут своей смерти у меня в комнате), я невольно вспоминаю о нем.

Демон энергично кивает.

Условные рефлексы – основа приобретённого поведения. А я не хочу вести себя так, как хочет кто-то другой.

«Ты просто ничего не знаешь, – радостно шепчет Демон. – Ты просто ничего не помнишь. Какая ты настоящая?»

Он безумно надоел мне. Проходя мимо большого зеркала в прихожей с кружкой в руках, я останавливаюсь и смотрюсь в него.

Распущенные волосы, после сна в ванной кажущиеся запутанными.

Бледное, осунувшееся лицо.

Угловатая и зажатая.

Я никогда не казалась себе красивой. Я бы изменила в себе многое.

«Ты ведь не сможешь этого сделать, – тоненьким голосом говорит Демон. – Ты не сможешь изменить себя. Ни внешне, ни внутренне».

Я не отвожу взгляда от своих золотисто-ореховых, с темной каемкой, глаз.

«А ведь в тебе сокрыто столько тайн. Почему ты не помнишь своего детства? – спрашивает Демон лукаво. – Почему ты до сих пор видишь Монстра во снах? Почему к тебе обрывками приходят кровавые воспоминания из прошлого? Так много «почему»…»

«Пошел прочь», – с отвращением думаю я и поворачиваюсь спиной к своему отражению.

«Может быть, тебе стоит задать пару вопросов мамочке, моя маленькая убийца?»

Я не могу сделать ни шага. Кружка падает и разбивается. Меня накрывает страх и ненависть. Кислорода не хватает, кажется, что я вот-вот задохнусь, руки, которыми я зажимаю рот, чтобы не закричать, дрожат. Не в моих силах контролировать это. Я не могу ничего сделать с паническими атаками, от которых, казалось, я успешно избавилась.

В себя я прихожу, сидя на полу. Всё лицо залито слезами, сердце выпрыгивает из груди, и я слышу его шум в ушах. Передо мной – осколки. То ли кружка разбилась, то ли я сама, и эта мысль меня почему-то смешит.

Я собираю осколки, но пальцы всё еще дрожат, кажутся неловкими. И режусь, сама не знаю, как. Из раны на ладони течет кровь и явно не собирается останавливаться. Я обрабатываю ее, как могу, попутно заливая кровью белую домашнюю футболку до колен. Наложив бинт, я снимаю ее с себя и иду отстирывать пятна. Выйдя из ванной комнаты, шагаю в свою спальню, в который уже раз чувствуя на себя чей-то пристальный взгляд. Мне хочется прикрыться, и я инстинктивно прикрываю обнаженную грудь, хотя в следующий момент ко мне приходит осознание, что это мой дом. И я здесь одна. Всё остальное – мои выдумки, и мне нужно перестать бояться всякой чуши. Поэтому я убираю руку.

Спустя пару часов я прихожу в себя – словно и не было никакой панической атаки. Переписываюсь с Алисой, включив фоном первый сезон «Шерлока» с любимым Бенедиктом Камбербэтчем. Домашних заданий в начале семестра еще не так много (хотя промежуточная аттестация, а следом за ней зачетная неделя всегда начинаются неожиданно, как первый снег), и я имею полное право немного полениться в законный выходной.

Подруга расспрашивает о свидании со Стасом – ей всё ужасно интересно. В итоге она благословляет меня на отношения с ним.

«Знаешь, Ланская, а ты смелая, – записывает она мне голосовое сообщение, а где-то на заднем фоне капризничает ее младшая сестра. – Молодец, что пошла на свиданку, я бы, наверное, не решилась. Мне бы этот твой Поклонник всюду мерещился. Но Стас внушает доверие, познакомь нас потом!»

«Ты ведь сама меня к этому подтолкнула!» – возмущаюсь я.

«Неа, подруга, ты сама этого хотела, я же видела, – отвечает Алиса. – Ты упрямая девочка – если чего-то не хочешь, никогда не сделаешь».

В полдень мне пишет Стас. Видимо, он только проснулся. И мне приятно, что он сразу же вспомнил обо мне.

«Доброе утро, Ангелина! – читаю я, лежа на диване. – Как спалось?»

«Доброе! Хорошо, Стас, – набираю я ему тут же. – А тебе как? Я больше не снилась?»

«Я думал о тебе весь вечер:) Чувствовал себя идиотом, потому что не пошел провожать. Давай договоримся – в следующий раз я доведу тебя до подъезда. Хорошо? Для меня это важно».

«Хорошо…» – соглашаюсь я. У нас будет следующий раз? Интересно, когда?

«Ты не занята сегодня? – словно читает он мои мысли. – Может быть, сходим в кафе?»