Купалка. Тайна затопленной деревни

Мне часто снится один и тот же сон: голубой рассвет над хатами, деревья замедленно качают голыми ветками, брошенный плуг, перевернутые бочки, бесконечная пустота на дороге и кукла, со встормошенными волосами.

Она повисла в воздухе, окруженная мелкими пузырьками, бегущими наверх. Кукла словно парит в голубом свете. Нет, это не в воздухе, это все в воде, покрывающей крыши домов, бродящей по забытым улицам, стучащей в распухшие двери, заполняющей все вокруг…

Когда-то давным-давно, до войны это было или после – мало кто знает, но стояла в Новгородской губернии небольшая деревенька. Ничем особым она не выделялась, кроме того, что бабки-сказочницы поговаривали, что в древние времена там водились русалки.

Славные, справные юноши и девушки могли выходить на время из воды и удивлять местных своей необыкновенной красотой, ясными, блестящими глазами и длинными русыми волосами, с оттенком зеленой тины.

Но опасно было заговаривать с русалами. Увлеченных их красотой, дивные существа могли затащись с собой под воду. Оттуда и пошла традиция, в которой влюбленным перед венчанием нужно посмотреться вместе в зеркало, якобы это к счастью, но на самом деле так делали в старину, чтобы увидеть, не отражается ли на любимой чешуя.

Вот, в одну из весен молодой мужчина вернулся в родимую сторонку. В деревне не был давно, до войны ушел, а после скончалась старая мать, а он никак не решался взглянуть на покосившийся отчий дом. Но вот, наконец, пришло его время собирать камни.

Приехал он не один, а женой и дочкой пяти лет от роду. Жена была хорошей, покладистой и приятной женщиной по имени Клавдия. Она сразу приглянулась деревенским, быстро со всеми познакомилась и обрела друзей. Единственный человек, о ком женщина не слышала и не знала – была юродивая по кличке «Купалка».

Купалку не любили местные. Когда она проходила, то кидали в нее камни и бранили ее, плевали ей в след, перекрещивались и переходили на другую сторону дороги.

Гонимая девушка была худая, грязная в царапинах и синяках, спала в старом, заброшенном доме, не работала, только плакала и просила подаяния.

Клавдия несколько раз видела издалека, как обращаются с Купалкой, ей было очень жаль девушку. Она спросила соседку, отчего все так относятся к бедняжке. Та удивилась, но что Клавдия не знает, как несколько лет назад Купалка понесла от неведомо кого-то, говорила, что русал приходил к ней, что он и отец ребенка. Как только девушка родила, так отнесла новорожденного на речку и там утопила его. Народ не знал, как наказать детоубийцу: сдать законникам или оставить на божью милость.

Только Купалка с тех пор не унималась и все больше рассказывала про русалок. Сошла с ума – так решили. И трогать ее не стоит. А так она была сирота, никому не нужна, дома нет. А за бредни и прозвали Купалкой, мол, русалкой.

Лишь только соседка отошла прочь, как у калитки Кладвии залаяла, а потом и вовсе жалобно заскулила собака.

– Мама, там тетя упала, – прибежала с новостью дочь.

У калитки сидел пес хозяйки и пищал, как щенок, будто жалел кого-то. Никогда прежде он не вел себя так, всех чужих облаивал, тут как рвался на помощь.

За забором лежала Купалка и тяжело дышала. Было видно, что она совсем оголодала и упала без сил.

– Пойдем, – открыла калитку Клавдия, и повторила приглашение, – Пойдем в дом, я дам тебе молока.

Удивленный взгляд Купалки сдерживал слезы, не скрывая удивления. А когда Клавдия взяла ее за руки, чтобы помочь пройти в дом, девушка застыдилась своей грязи, съежившись, чтобы не испачкать хозяйку.

– Это не мой надой, – засмущалась Клава, наливая девушке большую кружку и предлагая пирог, – Я не умею, корову приходит доить соседка.

– Ты городская? – прошептала отрывисто Купалка, ее речь была сбитой и нервной.

– Ага, – кивнула женщина, разглядывая юродивую.

– В городе люди лучше?

– Люди везде одинаковые, – задумчиво вздохнула хозяйка, – Переживают за свои семьи, борются за счастье, боятся непонятного…

– Ты была у реки? – резко сменила тему юродивая.

– Нет еще.

– Когда будешь у реки…если услышишь звук…, – она изобразила неизведанное цоканье и кряканье, – То беги. Это русалы. Они красивые на вид и поют прелестные речи, но они обманщики.

Клавдия увидела странные порезы в виде крестов на запястьях девушки. Купалка заметила взгляд собеседницы и тут же спрятала руки в рукава.

– Весной, когда река разливается, ближе к лету они выходят. Они будто ангелы – сияют. Их кожа, она излучает какой-то особый блеск, как отражение луны на воде. Они говорят по-нашему и знают наши обычаи, – Купалка вдруг прервалась, будто собираясь с мужеством и продолжила, – Я встретила его на танцах. Он был прекрасен, как свет солнца и луны слившиеся воедино. Он назвался Яшей и заставил меня полюбить его, а потом сказал, чтобы я ждала. Но он больше не вернулся, а я понесла. Я родила мертвого ребенка и решила отдать ему его, поэтому пошла на реку. Меня линчевать хотели за детоубийство, повесить.

– Почему ты не сказала, что не убивала ребенка?

– А я убила, – повинно произнесла она, – Точнее мое тело убило его.

– Это не так… – Клавдия хотела убедить девушку, что та не виновна в смерти ребенка, но юродивая перебила:

– За каждым из нас есть грешок, правда, Клавдия?

По спине женщины прошел легкий холодок, она поняла, что совсем забыла представится, хотя, может, девушка услышала от кого, как ее зовут, многие говорили о приезжей семье из города.

Собака залаяла, скрипнула калитка – это вернулся муж Клавы.

Купалка занервничала, сорвалась с места:

– Где выход на задний двор?

Клавдия быстро показала дверь, а Купалка схватила со стола маленькое зеркальце на ножке, вложила его в руку хозяйки, и, заглянув ей в глаза, прошептала:

– Их видно в зеркало, они сияют в нем, чешуя отражается.

На том и пропала.

А добрый поступок Клавдии не остался незамеченным, хоть Купалка и выбежала, не столкнувшись с мужем. Но соседка видела юродивую и рассказала всем, что новая жительница принимает у себя нелюбимую всеми отщепенку. Оттого и муж Клавдии знатно колотил ее весь вечер до синяков. Но это уже не было ново для женщины – муж часто бил ее и бесновался, с тех пор, как бросил свою другую женщину в городе.

Долгое время Купалка не появлялась в деревне, говорили, что она пошла по соседним селам милостыню просить, жители даже радовались этому событию.

Как-то решил муж Клавдии отправится на рыбалку, а она с ним и ребенком пошла. Муж рыбачил, а жена неподалеку вдоль берега гуляла. Отошла далеко, никого не видно. Слышит странное цоканье и лязганье, будто зазывает кто. Испугалась Клавдия, достала зеркальце, завернутое в платочек, и почудилось ей, будто в ухо кто-то шепотом защебетал. Не разбирая слов, и не заглядывая в отражение, с ужасом бросилась Клавдия бежать к месту, где муж с дочкой. Видит: вдалеке они сидят на берегу – успокоилась. Повернулась назад посмотреть, а на песке не только ее следы, а еще чьи-то, точно за ней шел кто-то.

На следующий день Купалка вернулась. Клавдия увидела, как ее избивал ногами местный житель, обвиняя в бесовщине. Бабы кричали ему, как лучше обойтись с девушкой.

– За волосы ее и в церковь! – командовала одна из них.

– Хватит! – не выдержала Клавдия, – Она же человек! Так поступать – варварство!

– Ищь, защитница нашлась! Ты здесь без году – неделя и будешь наш учить, как жить? – не унималась баба, – Мужем своим командуй.

Женщины выругались, но отступились, забирая с собой мужчину, который угрожал, что в следующий раз и Клавдию не пожалеет, если та вздумает еще раз вмешаться.

– Ты добрая женщина, – сказала ей девушка с благодарностью, когда Клавдия стала поднимать ее и вести к себе во двор, – Но муж тебя все равно бьет. Почему не уйдешь от него?

– Все терпят, и я терплю. Люблю его.

– Нет, не его ты любишь, а свою любовь к нему.

– А ты значит, любви знаток? – хмыкнула Клавдия, вспоминая печальную любовную историю юродивой.

– Я правду вижу, она как чистая водица, как волна, которая твои ноги окружает.

Девушка выскользнула из рук Клавдии, не успела та довести ее до своего дома.

– Мне идти надо.

– Может, хотя бы хлеба возьмешь?

Купалка лишь отрицательно кивнула и побежала прочь.

Но долго без вестей о ней не жила деревня. На утро пришла весть, что она утонула в реке, тело так и не нашли, но один из местных хулиганов отчетливо видел, как она топилась.

А потом к новому рассвету река разлилась из берегов и быстрой повозкой, запряженной пенными лошадьми покатилась на деревню.

Мужа дома не было, Клавдия спряталась в наполняющимся водой доме, успокаивая плачущего от страха ребенка. Женщина понимала, что пришел им конец.

Знакомый кляцкающий звук прорывался сквозь шум воды и что-то будто плескалось или плавало вокруг. Клавдия чувствовала, что они с дочерью не одни в доме, но не могла ничего разглядеть во тьме.

Наконец, она увидела очертания обнаженного женского тела, оно будто сияло. Это была девушка с чистой белоснежной кожей, дивной красоты, ее мокрые волосы цвета болотной тины прикрывали нагую грудь.

Это стояла Купалка.

– Здравствуй, Клавдия, – проговорила девушка в более спокойной манере, чем обычно. Она преобразилась не только внешне, но приобрела вместе с королевской статью уверенность в себе.

Ничего не сумев ответить, Клавдия скрежетала зубами от холода, пытаясь укачать всхлипывающую дочь.

– Он вернулся за мной и теперь я могу отомстить всем, – говорила Купалка, приближаясь ближе к женщине, – Но ты не бойся, тебя я пощажу, ты была добра ко мне. Тебя и ребенка отпущу, но мужа забрала, он был как все они…

Купалка протянула руку.

– Спасибо, – еле прошептала Клавдия, беря ее за холодную и скользкую ладонь.

– Но погоди… Все мы должны отвечать за свои грехи. Мужа приворожила? От другой женщины увела? Вот он и колотил тебя… В наказание все твои дочери никогда не выйдут замуж, а сыновья будут умирать и так до седьмого колена. Согласна?

– На все согласна, только помоги.

Русалка протянула то самое зеркальце, что всегда лежало на столе Клавдии и произнесла на прощание:

– В зеркало посмотри.

Только взглянула Клавдия в отражение, как мигом оказалась с дочкой на лесной поляне. Отпустив с рук ребенка, она еще долго стояла и не могла понять, почудилось ей это или нет, пока чей-то мокрый нос не уткнулся в ладонь.

– И ты пожалел Купалку, а она тебя, – заплакала женщина, обнимая своего пса. Все было позади, но страх не отпускал ее еще долго.

А деревни той как будто и не было вовсе, сколько не ходила Клавдия, найти не могла, только зеркальце на память и осталось.