ДоРеМи, дети и блины

– Не стыдно? – проревела До. – Пожилая женщина, а детей обижаешь!

– Он первый начал! – возразила Яга, болтая ногами в воздухе.

– Фасоля ещё маленькая, её воспитывать надо, а не заклинаниями раскидываться, – сказала Ми.

– Вот и воспитывай! – не сдавалась Яга. – Ты же её мать!

– Я ей не мать! – рявкнула Ре так, что у Яги заложило уши. А потом вдруг смутилась, оглянулась на испуганную дракошку и мягко пояснила: – Нас же теперь трое.

– Три мамы! – возликовала Фасоля.

– Поставьте бабушку на место, – попросила Яга, тоже немного остыв. – Бабушка старенькая, зубы уже не жуют, вот и решила себя рыбкой побаловать. Еле долетела, голова последнее время кружится. Села, удочку закинула. Вижу и слышу тоже плохо, чадо ваше сразу не заметила. А оно мне с разбега в глаз – соплями! Реакции уже не те, а выдержки вообще никакой, я и рассердилась!

– С кем не бывает, – пожала плечами До. – Пойдём, бабуся, мы тебя блинами накормим. Они легко жуются.

Яга возражать не стала. А Фасоля уже проголодалась и радостно запрыгала вокруг всех трёх мам. По пути До, Ре и Ми рассказали бабе-Яге всё, что с ними случилось за последние дни, и бабка только охала, представляя масштаб трагедии. Идти пришлось пешком: Ми, боявшаяся высоты, согласна была летать в составе трёхглавого дракона, но не самостоятельно.

– Ого, какое у вас хозяйство! – воскликнула Яга, всплеснув руками. – Коровка какая хорошая! А курочки – просто загляденье! Ммм… а блины-то какие вкусные! Ну, бабушка отдохнула, поела, подобрела, можно обратно превращать.

– Кого? – захлопала ресницами Ми.

– Вас.

– Не надо обратно, – потупившись, сказала До.

– Хм. Ну ладно, – пожала плечами Яга. – Как надумаешь – прилетай.

***

На следующее утро всех разбудил истошный визг До. Она вылетела из логова, противно вереща, и долго кружила над логовом, не в силах успокоиться. Попытавшись разобраться, что произошло, Ми и Ре тщательно обследовали логово и нашли возле мешка сахара муравьёв. Маленькие чёрные сладкоежки разведали, где лежит вкусняшка, и привели с собой полмуравейника. До ужасно боялась муравьёв.

– Так дело не пойдёт, – покачала головой Ре, стряхивая с мешка насекомых, и взглянула на Ми: – Вам нужно бороться со своими страхами.

– Какими? – захлопала ресницами та.

– А кто вчера пешком с озера топал, будто у него крыльев нет?

– Все…

– А почему?

Ми насупилась.

– Можно подумать, можно подумать, – пробубнила она. – Сама-то?

– Я, – приосанилась Ре, – взглянула своему страху в лицо, и теперь ничего не боюсь.

И Ре решила избавить сестёр от страхов.

– Вообще-то, ты боролась со страхом, когда была в составе нас, – дрожа, сказала До, когда сёстры подвели её к большому лесному муравейнику. Маленькие насекомые деловито сновали туда-сюда, каждый делая своё дело. – Успокоиться в общем теле, где одна голова боится, а две не боятся, намного проще!

– Будь смелее, До! Ты же дракон! Ты большая, а они – вон какие маленькие! – уговаривала её Ми.

– Поэтому они свободно могут забраться ко мне в нос и уши, и там куснуть! Они очень больно кусаются! А ещё их много, очень много, а я одна! – упираясь всеми лапами, причитала До.

Но сёстры её не слушали. Они боролись со страхом. Но помогли не они, а Фасолька. Неотрывно следуя за мамой, дракошка заинтересовалась маленькими чёрненькими насекомыми, такими интересными, деловыми, серьёзными… и вкусными.

– Фасоля, нет! – истошно крикнула До, увидев, что делает дракошка. – Фу! Выплюнь каку! Немедленно! Уйди оттуда!

До рванулась вперёд, сняла Фасольку с муравейника и отряхнула от наползших ей на лапы насекомых. И уж потом вдоволь навизжалась, пытаясь стряхнуть муравьёв с себя.

– Ну вот, уже есть результат, – довольно заметила Ре. – У меня даже уши не заложило.

– И в обморок ты не упала, как в прошлый раз, – улыбнулась Ми.

– Всё, хватит с меня, – тяжело дыша, сказала До. – У нас ещё один страх есть.

Ми улыбаться перестала.

Заставить летать нелетающего дракона оказалось даже сложнее. Ми зажмуривала глаза, закрывала уши и только мотала головой, пытаясь не видеть и не слышать уговаривающих её сестёр. В конце концов, те решили вопрос по-другому. Устав уговаривать, они кое-как подняли в воздух сестру. Медленно и аккуратно, крепко зажав в лапах её крылья. Ми визжала и пыталась вырваться, что сильно осложняло дело. Но двое сильнее одного, и Ре и До победили. Им нужно было только немного подняться вверх. Не сильно высоко, но чтобы Ми успела испугаться. А подняв, отпустили. Ми, истошно вереща, забарахталась в воздухе, словно забыв, как пользоваться крыльями. Но, ещё не коснувшись земли, вспомнила. Расправила их и пролетела над самой кручей по дуге. Приземлилась чуть дальше, и замерла, пытаясь понять свои ощущения. В тот момент, когда она почти упала, но не упала, у неё захватило дух, и было очень страшно. Но одновременно приятно. Ми ещё немного подумала, прислушиваясь к себе, и, расправив крылья, невысоко полетела над землёй. До и Ре радостно ей аплодировали.

– Мама летает! Мама летун! – комментировала Фасолька, прыгая от радости. Она тоже пыталась взлететь, но крылышки пока не окрепли.

***

Так, изо дня в день борясь со своими страхами, драконихи наконец их победили. Они привыкли вести хозяйство и следить за Фасолькой. Одна из драконих оставалась следить за дракошкой, пока другие улетали на охоту или по своим делам. До теперь не приходилось скучать по утрам, ожидая, пока сёстры проснуться. Драконихи наловчились доить корову: одна приподнимала животное, другая доила, третья держала ведро с молоком. Да и печь блины втроём было легче: До пекла утром, Ми – в обед, а Ре – вечером.

Так прошла неделя, другая, третья. Всё было замечательно, но каждая из голов чувствовала какую-то неправильность во всём, что происходит.

– Девочки, простите меня, – наконец не выдержала До. – Я всегда была недовольна тем, что вы торчите у меня по бокам. Но я бы не справилась без вас! Я очень вас люблю, правда-правда!

Ре и Ми растроганно обняли сестру. Фасолька тут же присоединилась к обнимашкам.

– Мама, я тоже тебя очень люблю! – сказала она. – Всех трёх!

Драконихи крепче обняли ребёнка и серьёзно посмотрели друг на друга.

– Обратно? – спросила Ми.

До и Ре кивнули.

***

– О, блины! – обрадовалась баба-Яга, встречая гостей. – А я думаю, что-то не приходишь. Жду, а тебя всё нет, как нет. Уже и воду достала, и мёртвую, и живую.

– Зачем мёртвую? – насторожилась Ми.

– Чтобы срослось. Иванушку же когда на куски порубили, сначала мёртвой водой обрызгали, чтоб тело срослось, а потом живой, чтоб очнулся.