Код Самаэля

– Жив. Но при этом мёртв. Я сам видел, как его в чёрный мешок засунули.

– Кто?

– Менты, кто же ещё! – выпалил я и похолодел.

Взгляд Кабанова сказал даже больше, чем мог сказать сам Кабанов.

– Я же сказал не впутывать меня в этой дело, – схватив меня за куртку, заревел Славка. – Какого хрена, Фундук?

Мой взгляд метнулся в сторону видеокамер, и Кабанов явно это понял, потому что выпустил меня и мотнул головой в сторону дороги.

Мы пошли.

– Я тебя не слил, – буркнул я. – Да дело не в ментах, пойми ты. Дело в игре.

– В какой ещё игре?

– В игре «Упырь».

– Чего?

– Того. Мужик в бордовом пиджаке угрожал мне ножом и спрашивал, где «оно».

– Что «оно»?

– Вот и я не понял. Постой-ка! Я же карту только-только успел на телефон сфоткать. Ещё не смотрел, что получилось.

У меня руки тряслись, пока я открывал папку.

– Смотри.

Кабанов пригляделся.

– И что это?

– А ты что не видишь? Фрагмент карты! Может, этот тип, который на меня налетел, хотел знать, где спрятано то, что показывает карта.

– Но она ничего не показывает!

– То-то и оно. Этот придурок, наверное, не в курсе. Думает, что там ему сразу же на первом уровне выложили всю карту сокровищ.

– Каких сокровищ, Орехов? У тебя крышу сорвало?

Я пожал плечами. Сам не понимал, в чём дело. И как втолковать этому стукнутому башкой о поребрик, что из-за игры мы вляпались в какую-то фигню… ёпрст…

– Девчонки!

– Чего?

– Светка с Маринкой! Они же не знают ничего! А что, если этот чел на них нападёт.

Кабанов скривился.

– Ладно, идём в клуб, посмотрим, что там с игрой, и что там за чел. Может, и девчонки там.

Мы свернули во двор, чтобы срезать. Стемнело уже конкретно, а фонари всё не думали включать. У нас всегда так. Раньше я бы только радовался. Идёшь в темноте, никого не видишь, никто тебя не видит, не узнаёт, можно не здороваться ни с кем со спокойной душой. Но не сегодня. Сегодня я инстинктивно сторонился кустов, а Кабан посматривал на меня с подозрением. А вот я бы посмотрел, что бы он сделал, если бы на него с тесаком напали. Это тебе не в зале морды бить подросткам.

Я достал телефон. Посмотрел время. Типа. На самом деле зашёл в контакты, нашёл следака. Аккуратно, чтобы Кабанов не запалил.

– Здарооова, – протяжно поприветствовал нас Шпала, а я, отвлёкшись на телефон даже не заметил, откуда он взялся.

– Привет, – почти хором ответили мы со Славкой.

Шпала остановился в шаге от нас. Мы тоже встали. Он лыбился, может, под кайфом был.

– Слышал, ты карту нашёл. Что там?

Я дёрнул плечами.

– Да ничё. Кусок всего лишь.

Кабан локтем пихнул меня.

– Покажи, – обнаглел Шпала.

– Девки показывать будут, – моментально нашёлся Кабан.

Шпала вроде бы разочаровался и уже повернулся, чтобы идти своей дорогой, как вдруг передумал.

– Ладно. Сам посмотрю, – с этими словами он прыгнул на Славку, тот не удержался и повалился на спину.

– Беги, Фундук! – заорал Кабанов хрипло, потому что Шпала принялся его душить, придавливая шею к земле, а Кабанов схватил за шею Шпалу, и видно было, как рукопашник Славка напрягся, будто Шпала был не тощим студентом, а опытным борцом.

– Эй! – окликнул я Шпалу, медленно отступая с телефоном в руке.

– Придурок, беги! – заревел Славка, а Шпала повернулся.

Его лицо исказилось в улыбке.

Именно исказилось, потому что улыбка, открывающая два ряда зубов, которые можно использовать вместо ножниц по металлу, а ещё лучше в качестве дырокола, особенно клыки, не может украшать.

Я застыл.

Выпустив Славку, Шпала кинулся на меня.

Вот, что чувствуют люди, которых заваливает во время землетрясений. Я прям всем телом это ощутил. Будто я в эпицентре. Не вдохнуть – так сдавило грудную клетку. Бывший студент, а теперь оживший мертвец, всем телом прижимал меня к земле, пытаясь вырвать телефон из моих закостенелых от страха пальцев.

Удар.