Окна

Зима была в самом разгаре, на улице было холодно и неуютно. В тот день она как раз вернулась с какого-то невнятного собеседования на невнятную работу, причем ей еще и отказали, по невнятной причине, на парковке какой-то умник занял ее место и ей пришлось припарковать машину в узком и неудобном месте, в почтовом ящике лежали счета на оплату квартиры, с заоблачной суммой за отопление, и вообще как-то день не задался. Настроение было весьма паршивым, и на звонок телефона она ответила неохотно.

Звонила подруга с прекрасной новостью – ее бывший женится! Откуда она знает? Да иди, найди его в соцсетях, там полно его фотографий с невестой и кольцом!

Фотографии нашлись быстро. У Алины тряслись руки и слезы подступали к горлу. Этот человек почти год говорил ей, что не готов к семейной жизни и все такое, а тут не прошло и двух месяцев – и он женится? Обида и ярость выросли до таких размеров, что даже Одиночество на их фоне стало казаться милым щеночком. Алина металась по квартире, как раненый зверь, не зная, толи что-нибудь разбить, толи позвонить этому обманщику, а еще лучше – его невесте, и рассказать ей правду о том, какой он подонок.

Демон стоял и наблюдал. Он ждал момента, когда она сорвется, и он дождался. Первый бокал она осушила почти залпом. Надо сказать, что ежедневная доза с «полстаканчика» уже давно перешла на «полбутылочки» и только крепкое здоровье пока еще помогало Алине выглядеть все такой же цветущей по утрам. Яд попал в кровь, механизм был запущен.

Бывший пытался бросить трубку раз пять, но она звонила, и звонила, и звонила. Он перестал отвечать или заблокировал ее, и она перешла на написание оскорбительных комментариев на его фотографии в тех самых соцсетях. Бутылка кончилась, а ее жажда не была утолена. Мозг был затуманен, но она как-то дошла до соседнего магазина, где ей радостно продали бутылку дешевого портвейна по страшно завышенной цене. Как именно она ее допила – Алина не помнила. Она даже не помнила, как именно дошла до кровати, и только когда проснулась, поняла, что спала одетая, с опухшими от слез глазами.

Пробуждение было тяжелым. Она открыла глаза, и даже это причинило боль. Комната кружилась вокруг нее, тело прикинулось мягкой ватой, и каждая мысль была весом с булыжник. Кое-как обвела взглядом комнату. Окна целы, стены тоже. Телефон лежал рядом, и оказалось, что батарея полностью разряжена. Ее мутило и тошнило, она с трудом дошла до кухни, чтобы увидеть там грязные бокалы и пустые бутылки. Выпила воды, и тело незамедлительно потребовало близости к унитазу, чтобы хоть как-то избавиться от того количества яда, которым Алина его вчера так щедро потчевала. Отдышалась. О еде не могло было быть и речи, сил хватало только на то, чтобы добраться до кровати и, все так же в одежде, на нее упасть. Чтобы хоть как-то унять страшную головную боль, она забылась тяжелым сном, но спать было тяжело, потому что сердце колотилось, как сломанные часы с кукушкой. Через полчаса она все же решилась встать и попытаться принять душ и привести себя в вид, приближенный к человеческому, заодно поставить телефон на зарядку. Из зеркала на нее посмотрела старуха с красными глазами и острым носом, и Алина отшатнулась от нее в ужасе. Во всем теле была слабость и дрожь. Душ омыл тело, но не смыл то ощущение омерзения, которое она чувствовала к самой себе. Помыла стаканы, выбросила бутылки, налила себе чаю и дрожащими руками взяла телефон. Много пропущенных звонков и сообщений – оказывается, ее сегодня утром позвали на собеседование в одну компанию, в которую она давно хотела попасть, звонил бывший и, судя по всему, перезванивали все те иные бывшие, которым она вчера тоже успела что-то написать. Когда она перечитала то, что написала вчера, ей в буквальном смысле захотелось провалиться под землю от стыда. Вчера она была хотя бы девушкой с чувством собственного достоинства, сегодня – уже нет. Чувство стыда было таким острым, что почти физически ранило. На собеседование в таком виде она пойти не могла, восстановить отношения с бывшим не представлялось возможным, да и головная боль усиливалась с каждой минутой. Она обхватила голову руками и застонала.

Демон наблюдал. Он стоял тихонько в углу, сложив руки на груди, и ждал. Он точно знал, что ему было нужно и знал, что он это получит. Он был последователен и терпелив, он сделал все так, как было нужно, и теперь он был вознагражден. Он получил ее стыд, ее отвращение к самой себе, ее вину и боль, ее унижение и отчаяние… Усмешка искривила его тонкие алые губы, и он глубоко вздохнул, пропуская через себя энергию ее страдания, наслаждаясь ею, чувствуя, как по его телу пробегали волны блаженства и насыщения.

Алина была раздавлена. Чем глубже она погружалась в болото самобичевания, тем больше Демон был доволен. Через пару часов он окончательно насытился и собрался уходить, но тут к нему пришла идея и он подошел ближе к Алине.

– Говорят, если выпить пива, похмелье пройдет быстрее, – тихо и мягко сказал Голос в ее голове.

Пока он провожал взглядом Алину, собирающуюся идти в магазин, он улыбался. Он знал, что вернется завтра за новой порцией ее отчаяния.

Похмелье было тяжелым, и окончательно Алина восстановилась только через несколько дней. Ее пригласили еще на одно собеседование и через пару недель она вновь вышла на работу. Работа была скучной, но хотя бы давала возможность содержать саму себя. Один из тех бывших, кому она звонила в ту ночь, даже предложил встретиться и выпить кофе, и Алине стало казаться, что жизнь налаживается. Она прилагала все усилия к тому, чтобы максимально отказаться от алкоголя, и даже научилась отшучиваться от вопросов, не беременна ли она и не пьет ли она антибиотики, на вечеринках по поводу празднования дней рождения и прочих посиделках, немыслимых без алкоголя, с точки зрения большинства ее знакомых. Хотя выпить хотелось, чего уж тут скрывать.

Демон ждал. Спокойно ждал.

Прошло три месяца. День был разыгран, как по нотам, как хорошо отрепетированный спектакль. Утром ее вызвал к себе начальник и сказал, что по результатам испытательного срока Алина им не подходит, и они вообще недовольны ее работой. Пока она, в слезах, собирала свои вещи в коробку, телефон тренькнул сообщением от того парня, с которым она несколько раз пила кофе и даже думала о варианте вновь сойтись. Он писал, что более не может с ней встречаться. Или не хочет. Когда она доехала домой и открыла компьютер, дабы удалить их совместные фотографии из соцсетей, она случайно – конечно же, случайно! – увидела сообщение от подруги, которая писала, что жена того бывшего, который не женился на Алине, а женился на другой, беременна, причем, судя по сроку, еще с того момента, когда Алина и тот бывший были еще парой.

– Полстаканчика? И полегчает….

Разница была, по большому счету, только в том, что вместо портвейна был коньяк, и утром она думала, что умрет от безумного похмелья. Демон почти купался в волнах ее негатива и презрения самой к себе, наполняясь и упиваясь ими.

Так прошел почти год, в постоянном противостоянии здравого смысла Алины и Демона. Она пыталась перестать пить вообще, придумывая всякие ухищрения и приемчики, но несколько раз все равно срывалась, к огромному удовольствию Демона. В конце концов, она наловчилась выпивать по праздникам и только в компании, как все, и Демон, казалось, затих. Жизнь пошла своим чередом, бывшие больше не женились, и Алина стала спокойнее. Потом появилась неплохая работа, а потом появился Антон. С ним было хорошо, уютно, хотя иногда ее раздражало его непринятие выпивки, вот это «по бокальчику». Но быт был хорош, ладили они хорошо, и еще до свадьбы она переехала к нему и стала работать из дома. Почему она напилась на собственной свадьбе – она и сама толком не знала. Похмелье было довольно гадким, но Антон снисходительно списал ее возлияния на «свадебную нервозность», и утром Демону было нечем поживиться.

Время шло, и спокойная размеренная жизнь начала казаться скучной. Да и мозг, который ничего не замедляло, начал перегреваться. По вечерам Алине все чаще хотелось свои «полстаканчика», чтобы отключить «мыслемешалку». Антон сначала поддерживал ее в выпивке, а потом перестал, да и ей стал запрещать. На этой почве и возник первый семейный скандал, да такой, что они спали в разных комнатах. От этой ссоры Алине было плохо и тяжело, но гордость не позволила пойти на примирение первой, и это было первой победой Демона.

Через пару лет брака Алине стало казаться, что она в этом самом браке несчастлива. Антон был хорошим парнем и хорошим мужем, спокойным домашним человеком, которого не интересовали вечеринки и кураж, по вечерам он чаще всего читал книги, а еще больше любил вырезать поделки из дерева. Женщины стиля drama queen, к которым однозначно относилась Алина, любят думать, что они хотят такого мужа, а потом, получив такого, не знают, что с ним делать, потому что оказывается, что их психованная театрально-наигранная нервозность совершенно не востребована, скандалы закатывать некому, да и повода нет. Никаких тебе африканских страстей, разбивания тарелок и разговоров на повышенных тонах. Муж дарил ей цветы просто так, а не по праздникам, готовил ее любимые блюда и был равнодушен к рыбалке и футболу. Как с таким жить – совершенно непонятно. Она смотрела голливудские фильмы – про любовь и не только – и там, в фильмах, все пили шампанское из красивых бокалов, бурно объяснялись в любви, вставали на одно колено с кольцом, или же были обнаружены в постели с другой женщиной, или бежали за самолетом – там была настоящая жизнь! Не то что эти ваши тихие ужины дома на кухне… Ей хотелось, как в кино, потягивать шампанское из красивого бокала, или просто потягивать шампанское. Вот всем можно пить, а ей нет? Все пьют, что тут такого? Но Антон был весьма упрям. Бокальчик по пятницам, и все тут. Пару раз он уезжал в командировки, и она радостно мчалась в магазин за бутылкой шампанского. Открыть, налить, насладиться первым глотком холодного шипучего напитка, ощутить эти волшебные пузырьки… Ровно четыре больших хрустальных бокала в бутылке, причем на третьем бокале это была уже просто желтоватая жидкость, которую она просто пила, как воду, но не допить бутылку было невозможно, в ее понимании. Потом она тщательно заметала следы и старалась не разговаривать с мужем по телефону, чтобы не выдать себя.

Наутро чаще всего болела голова и приходило чувство вины, так что Демон мог немного утолить свой голод. Но Демона можно понять, ему хотелось большего.

Первый раз она выпила днем потому, что у нее болела голова. Она пожаловалась подруге, и та посоветовала «народный» метод – выпить коньячку. Алина выпила рюмочку, и голова и правда прошла. Антон ничего не заметил, и это создало прецедент, как говорят юристы. В следующий раз поводом было просто плохое настроение или скука, и «полстаканчика» помогали. Но, как и следовало ожидать, «полстаканчика» стало слишком мало. В один из дней «полстаканчика» перешли в «полбутылочки». Когда Антон вернулся с работы, она встретила его в таком радостном настроении, что он насторожился. Не заметить разницу в количестве вина в бутылке, которую он лично открыл несколько дней назад, был невозможно. Он сердился, ругался, выговаривал Алине за неразумность и грозился выбросить все спиртное из дома. Она слушала, и понимала, что нужно как-то выкручиваться. Пообещала не пить днем – что же еще в такой ситуации пообещать? Не смотреть же на то, как муж и правда выливает в раковину дорогой коньяк.

Пару недель она держалась. Было много работы, что радовало мозг и не давало вариантов заскучать, она почти не спала, стараясь все успеть. Заказчики попались привередливые, заставляли переделывать то, что, на ее взгляд, было написано идеально, но даже на то, чтобы злиться на них, времени не было, нужно было уложиться в сроки. Она уложилась. Отправила заказ, получила подтверждение, что все хорошо, и почувствовала, как бремя этого задания спадает с ее плеч. А тут, как раз, позвонила подруга, и предложила пойти выпить кофе в соседнюю кофейню, на что Алина радостно и согласилась.

Казалось бы, какая опасность в том, чтобы выпить чашечку кофе? Никакой! Но как раз в тот день в кофейне проходила дегустация новых кофейных коктейлей. Что-то вроде – «заплати за один, выпей два», причем любых, в том числе алкогольных. Может быть, «Айриш Крим»? Или «Кофе Джек»? Или что-то с текилой, она не помнила названия. Симпатичный бармен за стойкой подмигнул Алине.

–Такой красавице, как вы, все бесплатно!

Домой она шла, танцуя и рассылая улыбки прохожим. Она была довольна собой, что закончила сложный заказ, поболтала с подругой, и что все молодые люди в кофейне ей улыбались. «О твоей прическе все мечтают», звучала песенка в голове, «когда кружишься в танце». Ей казалось, что весь мир должен танцевать вместе с ней.

Волна радости разбилась о недовольный взгляд Антона.

– Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Оказывается, Алина поставила телефон на режим вибрации, и так увлеклась дегустацией и улыбками, что совершенно забыла, что ей еще и муж может позвонить.

– Я с Надей была в кофейне, – ей казалось, что ее голос звучит игриво, – там была дегустация!

– Это прекрасно, – совершенно не в тон ей ответил муж, – я не об этом спросил. И потом, ты что, пила? Белый день на дворе!

Алине неожиданно стало обидно, и все ее хорошее настроение слетело. С чего он вообще взял, что может ею командовать? Он что, ее начальник? В конце концов, она взрослый человек и может сама решить, что ей делать! И даже если ей хочется выпить днем, ну и что тут такого? Другим, почему-то, можно, а ей – нет? Что за несправедливость?

– А чего ты вообще раскомандовался? Даже если и пила, то что? Я и так все время дома сижу и никуда не хожу, уже и в кафе с подругой посидеть нельзя? Может, ты меня к батарее наручниками прикуешь? – весьма зло парировала она.

Антон растерялся. Такого ответа он не ожидал, да и ссориться с женой не входило в его планы.

– Ну хорошо, я же не говорю, что совсем нельзя…. Просто я звонил, ты не отвечала, я беспокоился, – примирительно пробормотал он, и подошел, чтобы ее обнять.

Алине бы и пойти на примирение, да и признать, что негоже на мужнины телефонные звонки не отвечать, и мягко вырулить из ситуации, но Демон был уже очень голоден.

Она оттолкнула Антона.

– Ты мне вообще все запрещаешь! Нормальные люди по вечерам могут выпить вина или еще чего-нибудь, только ты один сидишь, как бука! Сам пить не хочешь – не пей, а я хочу! И мне надоели твои запреты! Я сама буду решать, пить мне или нет!