Супруга рига Оина

– Вейя ушла в подземные пещеры. Все знают, что у неё есть жених-ириу, – продолжал Дваар. – Девушка, разумеется, испугалась расправы.

Каирн нахмурился.

– А Роан? Почему она оказалась у тебя в доме?

– В качестве наложницы, риг, – широко улыбнулся Дваар.

Я с отвращением взглянула на него. Все знают, что Роан недолюбливает Дваара. Вот у него и нашёлся повод отомстить. А ведь воин Роан в отцы годится. Хотя Каирн не намного моложе, разница у нас с ним лет шестнадцать-семнадцать, если не больше.

– Твоё право, – задумчиво сказал риг. – Хочешь – бери. Но осторожнее с девушкой: она нужна мне как маг. Так что не перестарайся, Роан не должна быть усталой, нервной и, тем более, больной после твоих развлечений.

Дверь бесшумно отворилась. Побледневшая Иния вошла с подносом. Каирн буравил её взглядом, пока девушка подходила к столу. Иния поставила поднос на стол и принялась переставлять с него три закрытых глиняных горшочка, бутылку креплёного вина, три бокала, столовые приборы, завёрнутые в салфетки. Движения Инии были чуть резче, чем обычно, на переносице появилась тревожная морщинка, но руки девушки не дрожали.

– Это в замке такой новый обычай – входить в комнату без разрешения и приветствия? – с откровенной иронией поинтересовался Каирн.

– Риг, при Оине так и было, – торопливо вступила я. – Если кто-то заходил во время совещания, то молча делал, что нужно, и быстро выходил. Иния не знала, что ей надо заговорить. Она не хотела вас задеть!

– Тебя не спросил, заступница! – бросил он. – Девчонка что – немая? Сама ответить не в состоянии?

– Я действительно не знала, – Иния старалась не смотреть на Каирна. – Мне сказали принести еду и тут же уйти.

– Подожди.

Риг открыл крышку горшочка. Комнату заполнил аромат тушёного мяса с грибами. Каирн попробовал блюдо и одобрительно кивнул.

– Можешь заниматься кухней. Если кто соберётся тебя запереть, скажи, что я запретил это делать.

– Благодарю… – Иния запнулась и покосилась на меня, но всё же продолжила: – риг.

– Теперь иди, – милостиво кивнул он.

Всё правильно. Ириу должны признать Каирна своим ригом, если хотят не только выжить, но и вообще нормально жить.

– Сегодня же пойдёте к подземным ходам, объявите, что никого не тронут, – Каирн повернулся к Дваару. – Пусть все, кто хочет, выходят оттуда и завтра приносят клятву верности на площади.

– Все? – переспросил Дваар.

– Все. Раз райги и ириу могут уживаться мирно, стоит прекратить вековую вражду. Если ириу готовы мне служить и присягнуть на верность – значит, будут жить на земле ригов. Не скрою, я отправлю на казнь одного человека – главного приспешника Оина. Луры просили выдать им Эйга.

Я сжала руку в кулак, ногти до боли впились в кожу. Луры разорвут воина на части! Я не сомневаюсь: Эйг отказался бы присягать Каирну на верность, даже если бы ему это предложили. Только бы он не вышел из подземелий ириу. Поди найди Эйга в лабиринтах подземных ходов!

– Я видел, как он попал под разрыв кайери, – проговорил Дваар. – Эйг мёртв или серьёзно ранен. У меня не было времени это проверить.

Мне хотелось завыть от безысходности. Гэркон, Вероника, а теперь ещё и Эйг… Хорошо, если друг и преданный телохранитель Оина мёртв. Раненый, он не сможет постоять за себя, месть луров будет ужасна. Я ощутила пристальный взгляд Каирна. Да, таких эмоций, как сегодня, риг от меня ещё не чувствовал.

Я думала, самое страшное происходило, когда я только попала в этот мир. Теперь поняла – нет, тогда мне было некого терять. Я была сама по себе, не связанная ни с кем, и, как могла, боролась за жизнь и свободу. А теперь я за сутки потеряла всех, кого любила и с кем дружила.

Рука Каирна накрыла мой сжатый кулак, слегка прижимая руку к подлокотнику кресла.

– Кусок в горло не лезет? – в его голосе прозвучала лёгкая насмешка. – Напрасно, эта девица недурно готовит.

Я остановила рассеянный взгляд на стоящем рядом горшочке с закрытой крышкой. Ах да, Дваар с Каирном с аппетитом уплетают свой ужин.

– Я не голодна, риг.

– Хочешь, чтобы я сам тебя накормил? – осведомился Каирн. – Так я могу.

Я молча подняла крышку горшочка. Раньше ригу было всё равно, что и когда я ела. Меня постоянно подкармливала Вероника. Каирн ещё и правило установил: наложница не должна есть перед его посещениями. Сейчас-то что изменилось? Если бы риг притащил меня в свой мир за волосы, устроил пытку в постели, отдал меня слугам, запер в подвале и морил голодом – это было бы больше похоже на Каирна. Я помогала лишить его власти, вышла замуж за его врага! А риг ни с того ни с сего смягчился, можно сказать, заботу проявляет. Раньше Каирн разве что ноги об меня не вытирал. Сейчас – когда у него действительно есть повод свернуть мне шею – риг, по меркам этого мира, пылинки с меня сдувает. Плед принёс, руки согрел, заставил мать сделать успокоительное и глинтвейн, теперь ещё и заботится, чтобы поела.

Почти добрый Каирн устрашал не меньше, чем жестокий и безжалостный. Что у него на уме?

Под взглядом правителя я отправила в рот кусочек мяса. Вкус почти не чувствовала. Сознание ухватилось за подвернувшуюся логическую задачу. Надо хоть как-то отвлечься от мыслей, сводящих меня с ума.

Что может быть нужно Каирну? Мои советы? Он прекрасно без них обойдётся. Наследник? Помнится, Вероника говорила, что Каирну пора о нём подумать. Меня передёрнуло при одной мысли о ребёнке от рига. Допустим, Каирн хочет продолжить род. Но почему именно со мной? Думает отомстить таким образом и мне, и Оину? Это была бы, с точки зрения райгов, красивая месть – заставить меня родить ригу наследника. Только вот заботиться здесь начинают, если наложница уже беременна, и её хозяину нужен ребёнок. Во всяком случае, так рассказывала Вероника, а она хорошо знала этот мир. Непохоже, чтобы дело было в наследнике. Для этого Каирну совсем не обязательно устраивать вокруг меня ритуальные брачные танцы.

Он говорил, что не отказывается от меня и мог бы даже жениться. Вот только когда риг изменил ко мне отношение? И, главное, почему? Что стоит за его поведением?

– Дваар, пришли сюда кого-нибудь из целителей-ириу. Скажешь, что я обещаю ему неприкосновенность в замке, – заговорил Каирн. – И объясни несведущим, как можно избавиться от оживших слуг рига. Завтра с утра приведёшь Роан, мне нужно с ней поговорить. Если удастся, убеди прийти Вейю, только предупреди, чтобы её никто не тащил сюда силой. Не придёт завтра – явится позже.

– Хорошо. Думаю, проблем не возникнет.

Я отвлеклась от психологической (или психиатрической) головоломки и подняла глаза на Каирна. Маги ему нужны, это понятно. С целителем тоже не слишком удивил – мало ли кому и когда может понадобиться лекарь, пусть лучше будет под рукой.

– А как можно избавиться от живых мертвецов? – хрипло спросила я.

– Наконец-то сама заговорила, – усмехнулся Каирн. – У Оина на совещаниях ты наверняка не молчала. Избавиться от них очень просто. Они должны получить то, из-за чего вернулись в мир живых. Как думаешь, что это?

– Ваше возвращение к власти, риг, – я старалась говорить твёрдо.

В памяти всплыли слова Гэркона о том, что убить Каирна было бы надёжнее, чем изгнать. Тогда они казались мне жестокими.

– Когда подданные снова принесут мне клятву верности, мои мёртвые слуги обретут покой, – неторопливо проговорил риг.

– Даже если не получат жизнь Эйга? – вырвалось у меня.

Каирн иронически улыбнулся.

– Наташа, мне не нужен здесь сильный и решительный враг. Если Эйг жив, у него два пути – в изгнание или в могилу. Могила будет надёжнее.

– Но тогда логично было бы отправить в могилу и меня, – слова срывались прежде, чем я успевала их обдумать. – Я помогла Оину убить лура и прийти к власти…

Дваар закашлялся, подавившись мясом с грибами. Ах да, для него это новость. О том, что именно тогда произошло, знали только Оин, Каирн и Гэркон.

– Ешь, не отвлекайся, – Каирн кивнул мне на почти полный еды горшочек. – Я сам отдал тебя Оину, а ты – девочка послушная, и действовала по его приказу или, по крайней мере, с его согласия. Это понятно? – жёстко спросил он, глядя на кашляющего Дваара.

Тот с трудом кивнул.

– Во всём виноват Оин, – ровным голосом продолжал Каирн. – Ты, правда, увлеклась им слишком сильно, но это – не повод для наказания. На моей земле за все проступки, прежде всего, отвечают мужчины. Эйг добровольно служил самозванцу, был его правой рукой… – он усмехнулся. – Хотя нет, скорее, левой. Правой всё-таки была ты.