Зверь

Барр промолчала, всё её существо на уровне инстинктов хотело доверять ему, но разум упорно твердил, что она знает его всего несколько часов. Бишоп вздохнул, сложил вещи у крыльца и спустился к ней.

– Слушайте, я вас нашёл, я несу за вас ответственность, – он почувствовал её сомнения и, казалось, это его расстроило. Бишоп склонился к ней так, чтобы смотреть прямо в глаза, потому что Эллен едва дотягивала ему до плеча. – Мне бы не хотелось объясняться перед вашим братом, если вдруг с вами что-то случится. Когда вы его найдёте, я передам вас ему в целости и сохранности.

Она хотела возмутиться, что она взрослый человек и сама способна нести ответственность за себя, но поняла, что едва не угробила себя в лесу. Это было слишком самонадеянно, и Эллен нехотя признала, что в этот раз ей не обойтись без помощи.

Бишоп улыбнулся так тепло и искренне,что Эллен расплылась в ответной улыбке против воли, но напоминание о брате стало ударом под дых. На глаза навернулись слёзы. Барр улыбалась, стараясь незаметно смахнуть с лица предательские капли, надеясь, что Адам не заметит её слабости.

– Я в долгу у вас, – Эллен закашлялась, прежде чем произнести эти слова, чтобы Адам не услышал, как дрогнул её голос.

– Да перестаньте, – он покачал головой и пошёл назад к двери. Барр посеменила следом, почувствовав, что от усталости вконец сдалась.

Резкий, раскатистый лай за спиной заставил её вздрогнуть. Эллен услышала позади топот и свистящее дыхание стаи собак. Они неслись прямо на неё. Услышав псов, Бишоп резко развернулся и посмотрел куда-то поверх её головы. Едва совладав с ужасом, она посмотрела туда же. К ним мчались три собаки, они скалились, подвывали и заливались низким, утробным лаем, и Барр поняла – ещё секунда и они просто разорвут её на части. Ноги приросли к земле, а мозги отключились, превращая восприятие в месиво замедленных кадров. Ни кричать, ни бежать. Страх парализовал тело, отключая элементарный инстинкт самосохранения, она ничего не могла сделать. Эллен зажмурилась и закрыла руками лицо, ожидая боли.

Боли не случилось. Никто не напал, не свалил на землю, не вонзил в неё зубы, никто не рычал возле неё, стараясь загнать в угол – увидев Бишопа, обе огромные сторожевые псины заскулили и, поджав хвосты, бросились под вагоны. Немыслимо. Бишоп не произнёс ни звука – им хватило лишь одного его взгляда. Псы боялись его и Эллен наверняка следовало бояться тоже – так вопили вдруг обострившиеся инстинкты, которые словно глушил кто-то извне.

– Не ходите одна по территории. Они не любят чужих.

Её трясло. Открыв дверь нараспашку, Адам спустился за ней, аккуратно взял её под локоть и помог подняться. Впав в оцепенение от страха, Эллен больше не сопротивлялась.

Первый этаж таунхауса не был жилым: в нём был гараж, подсобка и мастерская. Краем глаза Эллен заметила полки с инструментом, электрогенератор и небольшую эстакаду. На верстаке висела синяя униформа в пятнах машинного масла – наверняка Адам занимался ремонтом и обслуживанием всей той техники, которую Барр видела на территории лесопилки. Лестница на второй этаж была закрыта крышкой люка. Она была тяжёлой на вид, словно хозяин в целях безопасности задраивал все пути наверх. Оставив на верстаке диски, Бишоп отпер люк и подал Эллен руку, помогая забраться по крутым ступенькам.

Наверху было теплее, чем на первом этаже, Барр сняла куртку и осмотрелась. Дом не показался ей ни уютным, ни обжитым, скорее он походил на крепость: на окнах были толстые деревянные ставни и дверь, выводящая на внешнюю, пожарную лестницу, оказалась заложена кирпичом. В комнате не было ничего лишнего, кроме камина, украшенного лепниной – его часто использовался по назначению, судя по свежей золе. Напротив камина стояли стол и диван, на который Эллен почти упала, откинув голову на спинку.

– Есть хотите? – донеслось с кухни, отделенной от комнаты лишь фанерной перегородкой, на что Эллен промычала что-то невнятное.

Барр не хотела ничего, лишь закрыть глаза и оказаться снова в норме. Она не владела своим телом: нервное напряжение и усталость физическая измотали её до предела. Разум отказывался впитывать новое, язык комом застыл во рту, а на глаза против воли наползали отяжелевшие веки. Эллен завалилась на бок, едва не упав с дивана, и заснула. Последнее, что она почувствовала – чужие заботливые руки, которые аккуратно отодвинули её от края и укрыли пледом.

Эллен проснулась, услышав возню на кухне. Умопомрачительно пахло свежим кофе; она осторожно поднялась с дивана и заглянула за перегородку. Адам варил кофе над мерно шипящей газовой конфоркой, он был в простой серой футболке, и ткань её натягивалась слишком сильно, подчеркивая широкий разворот плеч, острые грани лопаток и мышцы спины, вышколенные тяжёлым физическим трудом. У него были красивые руки, покрытые густой сетью тёмных волос. Эллен поймала себя на мысли, что бессовестно разглядывает его. Адам почувствовал, что на него смотрят. Он обернулся, поприветствовал её молчаливой улыбкой и вернулся к процессу.

При свете дня Адам Бишоп оказался непростительно хорош. Эллен одернула себя, стараясь вернуть себе деловой настрой. Она приехала сюда, чтобы найти брата, не более.

– Сколько времени?

– Почти двенадцать. У меня перерыв, – ответил Бишоп, снимая с огня турку.

Вчерашнее странное происшествие с собаками осталось в памяти бледным оттиском, незначительным событием, от которого разум старался избавиться, потому что не понимал. Гораздо ближе ему были более объяснимые и очевидные вещи, например, голод. Эллен убедила себя, что придала слишком большое значение этому эпизоду. Она снова чувствовала себя в безопасности.

Запах кофейных зерен туманил мозги, ровно как и мужчина, который ловко управлялся на кухне. Эллен невольно задумалась, есть ли у него вообще недостатки. «О чём ты думаешь, Эллен, совсем с ума сошла?» – Барр потерла заспанное лицо, стремясь избавиться от дурного наваждения.

– Зря вы меня утром не разбудили, – в её голосе сквозили нотки недовольства, но Адам, казалось, не услышал их.

– Поверьте мне, я пытался, – он лишь плечами пожал. – Будете кофе?

Непробиваемый. Казалось, он не ощутил, как Эллен ощерилась, будто сама себя наказала за неуместные мысли. Ей положено скорбеть. Она потеряла семью, мужчину, поставила под угрозу карьеру и своё будущее, но отчего-то в присутствии Бишопа всё это терялось на дальнем плане. Он занимал собой всё пространство маленькой кухни, но не вытеснял её, а обволакивал своим теплом, пониманием и невероятным магнетизмом, который Эллен почувствовала ещё тогда, в лесу. Хорошо и спокойно – именно так она ощущала себя рядом с ним, и это её злило. Ей не может быть хорошо, пока она не найдёт Натаниэля.

Бишоп варил изумительный кофе. Она проглотила остатки завтрака почти не жуя и ощутила, что наконец приходит в относительную норму. Посторонние мысли вытеснил железный самоконтроль и желание поскорее достигнуть цели.

– Я отведу вас к шефу, пока он еще здесь,– Адам окинул её придирчивым взглядом с головы до ног, задержавшись на груди у глубокого выреза майки, оголявшей плечо, и на ногах, обтянутых в узкие, рваные джинсы. – У вас что-нибудь другое есть?

– А что не так? У вас дресс-код? – Эллен не находила свой внешний вид развязным, ей было удобно в этом и колкость сорвалась с языка сама собой.

– Оденьтесь потеплее, там холодно сегодня, – Эллен снова почувствовала жгучий стыд. Она восприняла его слова в штыки, а Бишоп всего лишь в очередной раз заботился о ней.

При свете дня лесопилка напоминала муравейник. Под навесами рабочие делали распил, грузчики складывали пиломатериал в вагоны, вдалеке, у распахнутых настежь ворот КПП с машин выгружали цельные сосновые бревна. Эллен шла вслед за Бишопом к административному корпусу, возле входа в который толпилось несколько человек. У её лица клубился пар, кончик носа и щеки кусали утренние заморозки, Барр натягивала манжеты рукавов на ладони, пытаясь согреться. На её голые коленки откровенно пялились рабочие. Они цокали языком и растягивали рты в слащавых улыбках, а Барр куталась в утепленную кожанку и прятала лицо в меховом вороте, отбивая назойливый интерес злыми взглядами исподлобья. Бишоп оказался прав и здесь – будь она в безразмерной спецовке и сапогах, то привлекла бы гораздо меньше внимания.

– Это Эллен. Я говорил о ней вчера.

Адам привёл её к высокому худощавому мужчине. Он снял перчатку и протянул ей руку.

– Эйдан Хилл. Рад познакомиться.

На вид Хиллу было не больше сорока, он был жилист, энергичен, в его светлых глазах горел огонь юношеского азарта и страсти к делу. Его истинный возраст выдавали лишь рано поседевшие виски.

– Адам, там лебедку заклинило, проверь, – Хилл махнул рукой в сторону КПП, где шла разгрузка. В его голосе не было приказных ноток, казалось, он просил его об услуге. Адам молча кивнул головой и направился в сторону ворот, по ходу надевая рукавицы.

– Бишоп говорил мне о вас. Тяжёлая дорога была, да? – он сочувственно улыбнулся ей, словно плохое расположение лесопилки отчасти было его виной, как хозяина.

– Да, – Эллен передёрнула плечами, вспоминая, что могла бы погибнуть там. – Если бы не Адам…

– Да уж, это везение. Бишоп у нас незаменимая единица, мастер на все руки. Он достался мне в наследство, как и большинство рабочих.

За недолгое время пребывания Хилл ещё не успел заработать авторитет, а вот у Бишопа он был несомненным. Барр посмотрела в его сторону. Рабочие обступили его, наперебой рассказывая свои версии случившегося, а водитель погрузчика виновато чесал затылок. Казалось, рабочие держались на уважительной дистанции, избегая панибратства, которое щедро проявляли друг к другу, словно эта его необъяснимая внутренняя сила действовала на всех без исключения.

– Знаете, я купил предприятие полгода назад. Бывший хозяин очень спешил избавиться от него, и я забрал его по дешевке. Тут был полный бардак. Кадровую документацию я сдал в архив, мне не до неё было. Имя мне не знакомо, наверное, ваш брат работал здесь до меня.

Они неспешно шли вдоль длинного ряда построек с проржавевшими от времени табличками на фасадах, и Барр ощущала, как нарастает тревога с каждым пройденным шагом. Она словно ткнулась лбом в тупик: единственный человек, который мог помочь ей, не знал ничего.

Пахло кухней. Из хозяйственного корпуса вышла немолодая темнокожая женщина: она несла в руках ведро, полное мутной, горячей жидкости. Кивнув Хиллу в знак приветствия, она недовольно взглянула на Эллен и следом вылила содержимое прямо на землю. От мокрой земли заклубился пар и лёгкий, сизый иней растаял, оставив после себя чёрную прогалину, словно дыру в земле. Опрашивать рабочих без фото не имело смысла, ведь даже Бишоп, родившийся в Форт-Келли, не слышал его имени. Другие фото хранились в «облаках», и при отсутствии интернета к ним невозможно было пробиться. Нужно было срочно возвращаться за машиной и чертовой папкой, иного варианта она не видела.

– Слушайте, Эллен. Мне жаль, что я не могу помочь вам сам, но если хотите, оставайтесь здесь, я дам вам жильё и доступ к архивам.

Эйдан Хилл искренне сочувствовал ей, но от этого было ничуть не легче. Эллен не хотела оставаться здесь, надеясь, что её вопрос решится быстро. Взяв незапланированный отпуск, Барр клялась, что сдаст все незавершенные проекты по электронке, но наличие связи здесь было под большим вопросом. Она достала телефон. Ничего не изменилось, индикатор всё так же беспомощно искал сеть.

– Как вы без телефона обходитесь?

– У шерифа есть проводной. Если кабель исправен, то можно звонить хоть на Аляску.

– Про интернет можно не спрашивать?

Хилл лишь виновато пожал плечами. Эллен просто не представляла, как будет жить здесь без него. Спасало лишь то, что перед поездкой она догадалась сделать копии текстов на жёсткий диск ноутбука. Жаль, что не догадалась сделать то же самое с фотографиями Нэйта.

– Как вы оплачиваете счета?

– Я езжу в Портленд раз в месяц. Восемь часов в одну сторону, – устало вздохнул он. Его не особенно устраивал такой расклад, но, казалось, что-то изменить Хилл был не в силах.

Он остановился возле длинного, как поезд, здания. Оно было жилым: на окнах кое-где висели простые марлевые шторки и жалюзи, на подоконниках стояли жухлые цветы, пепельницы и прочий мелкий бытовой хлам. Стёкла остальных окон были покрыты толстым слоем пыли, а внутри царила вечная ночь, настолько они были черны. Кирпичная кладка по углам неумолимо превращалась в труху и сыпалась, оседая на растрескавшемся от времени фундаменте жёлтой пылью.

– Если хотите, можете остановиться в общежитии, там есть изолированные комнаты, но ванна и туалет одни на этаж. Еще можете занять таунхаус, правда через всю территорию придётся идти. Или вы передумали?