Принцессы бывают разные

Когда я выходила из комнаты, то постаралась не хлопнуть дверью. Из соседней комнаты доносился плеск воды, так что я немного расслабилась и без страха спустилась на первый этаж. Никто меня не задержал, никто не спросил, куда же я направляюсь без своего спутника. Возможно, никто просто не узнал во мне ту чумазую девчонку, какой я была час назад.

Стараясь держаться поближе к расхаживающим по улицам матронам, дабы никто не удивился моим прогулкам в одиночестве, я добралась до нужного мне закоулка и оказалась перед заветными воротами. Несколько секунд не могла решиться, но потом постучала.

Пришлось подождать какое-то время, пока наконец не раздался скрип отодвигаемого засова и дверь распахнулась, впуская меня внутрь.

Глава 5

Матерь Эфина с нескрываемым раздражением просматривала лежавшие перед ней бумаги, стараясь не досадовать столь откровенно. Все сейчас ей не нравилось. И особенно сама ситуация.

Девушка, недавно появившаяся на пороге храма, утверждала, что ей необходима защита от супруга, но ни матерь Эфина, ни другие матери не видели на Ализе следов чужой жестокости, которая задевает душу куда больше, чем тело, оставляя вечные шрамы в сердце.

На душе Ализы шрамов не наблюдалось. Даже царапин.

Молодой же человек, представившийся мужем, не походил на того, кто плохо обращается с женщиной, даже с такой юной. Ко всему прочему оказалось, что девушка не просто маленькая запутавшаяся горожанка, а принцесса. И хотя святые матери не слишком чтили законы и никогда не преклонялись перед титулами, но все же не стремились наживать себе врагов среди правителей.

Данная ситуация матери Эфине совершенно не нравилась. Она пыталась отыскать хоть какую-то причину отказать молодому человеку во встрече с женой, но не находила таковой. Не обижал, не бил и не изменял. Сил матери хватало, чтобы понять это. Подобным умениям, в чем-то схожим с магией, их учили с самого первого дня служения.

Но… Разве можно пустить мужчину в храм, нарушая тем самым все законы их тихой обители? Матерь Эфина вздохнула, принимая решение. Документы она аккуратно свернула и подвинула визитеру.

– Я поговорю с ней и приведу в южный садик, – озвучила женщина свои мысли. – Так будет лучше, чем если вы войдете в дом.

Молодой человек пожал плечами и позволил матери Трисе увести себя. Посмотрев посетителю в спину, матерь Эфина поднялась из-за стола, поправила длинное полотно молитв, разостланное поперек столешницы, и направилась в дальнюю часть храма, где в одной из келий разместили Ализу.

Первые сутки девушка почти ничего не ела, только спала. Матери ее не расспрашивали, решив, что время терпит. А на второй день явился ее муж. К всеобщему удивлению, скандалов он закатывать не стал, сразу испросил аудиенции у старшей матери и молча протянул ей стопку бумаг…

Женщина вошла в келью без стука, за долгие годы приучив и себя, и других служительниц, что матерям нечего скрывать друг от друга.

Девушка сидела у окна, рассматривая покачивающуюся ветку орешника.

– Дочь моя, – начала служительница, – мне необходимо поговорить с тобой.

– О чем, матушка Эфина? – с виду кротко ответила девушка, но женщина уловила некую подозрительность в глазах Ализы.

– Сюда прибыл твой муж, – не стала ходить вокруг да около матерь.

– И чего же он хочет? – тут же напряглась девушка и поднялась.

Строгое темно-серое платье, которое ей подобрали матери, не добавляло Ализе смирения в облике. Она выглядела такой же взбалмошной и резкой, как и в тот день, когда только пришла в храм.

– Я обещала, что он сможет с тобой поговорить, – отчеканила матерь Эфина. – И сейчас я провожу тебя.

– Но!.. – Девушка обиженно застонала. – Как же так? Вы же защищаете всех.

– Сейчас тебе не грозит опасность, – матерь подошла и попыталась погладить Ализу по щеке, – а в случае чего ты можешь сразу же уйти.

Девушка непокорно вскинула голову и прикусила губу, сдерживая рыдания. Матерь ждала, что Ализа что-нибудь скажет, но она промолчала, только горько шмыгнула носом.

Обув мягкие туфли, девушка последовала за старшей матерью, предпочтя не устраивать скандалы в святом месте.

***

Слова буквально срывались с языка, но я сумела сдержаться. Лучше не злить матерь Эфину, мало ли что она тогда обо мне подумает. Вполне ведь может и не принять в храм, и тогда придется возвращаться к Заку, а этого я хотела меньше всего.

Принц сидел на лавочке в крошечном садике и рассматривал цветы с видом мученика. Я прошла и остановилась в нескольких шагах, надеясь, что он как можно дольше не заметит моего присутствия. Но, как и всегда, когда дело касалось Леожа, он не дал мне передышки, сразу же повернул голову, прожигая меня злым взглядом. Хотелось отступить, спрятаться и не видеть его. Не чувствовать прожигающей до костей ярости.

– Ну здравствуй, – хмуро произнес Закари и встал, кивнув на лавку: – Сядь!

Я послушно прошла вперед и плюхнулась на каменную скамью.

– И в какой момент ты до этого додумалась?! – резко выпалил он, не собираясь сдерживать ни гнев, ни обиду. – В первый же день или после?

Я пожала плечами, решив, что мой ответ ничего не изменит.

– Ты хоть знаешь, что из храма так просто не уйти? Или собиралась податься в служительницы? – продолжил Зак. – Ализа, учти, после нашего разговора ты пойдешь со мной. По своей воле или против, но ты уйдешь отсюда со мной. Матери препятствовать не станут. У них нет права тебя удерживать.

– Я уйду, когда захочу, – непокорно вскинула голову я. – Не тебе решать.

– Мне! – выплюнул Зак и шагнул ближе, глядя в глаза. – Я твой законный супруг и я в своем праве. Ты моя. И я обращаюсь с тобой достаточно хорошо, так что матери не будут вмешиваться.

– А может, я не хочу уходить? – возмутилась я, отводя взгляд.

– А так ли ты хочешь стать одной из них? – усмехнулся принц. – Всю жизнь посвятить служению, не выходить за пределы храма и носить лишь этот отвратный серый цвет.

– Мне не обязательно принимать служение, – сама понимая, что говорю неубедительно, пробормотала я.

– А в качестве кого ты собиралась остаться? – взорвался Леож, но никто не явился его успокаивать. – Храм для матерей, Лиза!

– Я все равно останусь, – упрямо гнула я свое. – Может, это моя судьба – быть святой матерью.

– Моя жена не будет храмовницей, – выдохнул он, шагнул ко мне, рывком поднял на ноги, после чего взвалил на плечо.

– Отпусти! – закричала я. – Я нажалуюсь!

– Кричи, – разрешил Зак, вынося меня из сада.

Встреченная им матерь смотрела на нас испуганно, но не пыталась что-либо предпринять.

– Помогите! – послушно завопила я. – Меня украсть пытаются! Спасите!

Он нес меня по коридору мимо матери Эфины, шикнувшей на других матерей, мимо удивленной толпы послушниц. Никто его не остановил. Лишь когда за нами закрылись ворота, Зак отпустил меня, позволяя соскользнуть по нему на землю. Я непроизвольно отшатнулась от принца, но, будто я собиралась броситься наутек, Леож крепко сжал мой локоть и притянул к себе. После чего направился к черной неприметной карете на другой стороне улицы.

Внутрь меня запихнули довольно бесцеремонно, но я даже вскрикнуть не успела, а принц уже сел следом и стуком известил кучера, что можно ехать.

– Что ты сделал? Как ты их заставил?

– О них ходит больше слухов, чем есть на самом деле, – отмахнулся он. – Матери защищают всех, да, но лишь тех, кому на самом деле нужна помощь. А тебе она не нужна.

– Да, мне нужна не защита, а развод! – бросила я, отодвигаясь от Зака подальше.