Няня для дочки Олигарха

Думаю так.

Действую на опережение.

Надеюсь, времена изменились, и босс не послал меня к себе в кабинет, чтобы применить пытки. Черт меня дернул коллажи на босса делать, но… было смешно. Поначалу.

Проходит, по ощущениям, чертова уйма времени. Я устаю ждать Коршунова, сворачиваюсь кошечкой на мягкой поверхности и прикрываю глаза буквально на секундочку, чтобы отпустить скопившееся напряжение.

Какое-то слишком удобное кресло. Дьявольское просто. Я засыпаю. А просыпаюсь от ощущения, что кто-то смотрит на меня.

Прожигает взглядом.

Распахиваю веки и столбенею от того, как Демьян Сергеевич близко. Сидит, опершись своим крепким задом о полированный стол, и смотрит на оккупировавшую его кресло меня.

– Я все могу объяснить! – выпаливаю, прежде чем меня начнут убивать, но Демьян Сергеевич не реагирует.

Приближает ко мне свое демоническое лицо, вглядывается, а затем крепкие пальцы смыкаются на моем запястье и как пушинку сдергивают с кресла…

– Убивать будете? – ляпаю первое, что приходит на ум.

– Хуже. Николаева. Гораздо хуже, – и взгляд такой демонючий – демонючий.

Внезапно понимаю, что меня как -то зажали между мощных ног, а я упираюсь своей тушкой в литое тело босса.

– Я тащила этот ноутбук к программисту, он восстанавливал информацию, вот, это не моя вина, что все так вышло! Простите. Я не хотела срывать вам контракт! Честно!

Ухмыляется, красивые губы искажает нечто отдаленно смахивающее на оскал, бррр, вампирюга сумеречный Эвард как-его-там – Колин, прежде чем он хлебнет кровушки.

– Как раз наоборот. Контракт подписан.

– Тогда я молодец? – задаю вопрос с надеждой.

– Ремня тебе, – отвечает босс злорадно.

Оу… говорю же в нем что-то определенно есть от Греюшки.

– Правда? – с надеждой.

Ну а что. Можно же пофантазировать?!

– Нет, Николаева, я женщин наказываю иначе…

Так и хочется спросить, как милый, накажи – я на веки твоя! Бэ… нет это уже из другой арии. Я против харазмента!

Не успеваю озвучить ни одну из своих гениальных мыслей, демонюка спустя паузу, сам отвечает:

– Ты ходячая катастрофа, Николаева. Даже не знаю, что мне с тобой делать.

Любить! – это в уме, а в слух:

– Я написала заявление. Увольнять меня не нужно. Я сама уволилась.

Прищуривается.

– Да что ты говоришь?! Увольняется она. Дорогуша. Ты сегодня опустила Коршунова так, как ни один человек до тебя. В живых я и за меньшее не оставляю.

– Это вы так шутите, да? Образно говоря, фигурально выражаясь?

Закатывает глаза и теплые ладони босса скользят вверх по моей спине, аккуратно заправляют мне локон за ушко.

Нежный жест, но такой маньячный, что я гулко сглатываю.

А ведь Демьян Сергеевич Коршунов во всех вселяет ужас. Это общеизвестный факт. Ему дорогу ни один конкурент не рискует переходить.

– Ты ходячее несчастье, Николаева, заноза, но что-то в тебе есть. Никак не раскушу.

– Не надо меня кусать! Я не съедобная.

Вот чувствовала, что босс из тех самых.

– Из каких “тех самых”?!

– Ой! Я что это в слух сказала?!

– Так, Николаева, плюс ко всему ты еще и расстройством сознания страдаешь?

– Чего?!

– Ни чего, а что. Говори правильно. Мысли в слух – это повод пойти к психиатру.

– Это вы меня так корректно дурой назвали?!

Босс хмурится еще сильнее, а рука на моей талии сжимается. Силищи в Демоне много. И глаза синие. Бездонные темнеют. Хочу отодвинутся, но не дает. Прижимает меня к своему сильному телу атлета. И у меня от этой близости, от аромата голова кружится, даже язык без костей который и то обмякает, говорить не могу.

Так бы простояла в этих руках целую вечность, только я не обманываюсь. Заглядываю в глаза босса. По его лицу ничего прочесть не могу. И именно это и пугает. Что-то странное скользит в его взгляде, опасное.

Дзинь!

– Тьфу ты! Зараза! – подпрыгиваю от неожиданности. Телефон босса на вибрации и прямо в кармане штанов, а ноги его в опасной близости от моих.

Дзинь!

– Вы ответите? У вас там в штанах неприятно дергается!

Что я несу?!

Дзинь!

– Ответьте, – рявкаю от шока и краснею, – это что ко мне там сейчас прижимается помимо телефона?!