Девочка Хозяина Порока

– Я была гимнасткой, на меня возлагались большие надежды, участвовала в соревнованиях. Выигрывала не только медали, но и получала финансовые призы. Так заработала на первоначальный взнос за квартиру и покрывала кредит пока… – голос предает и я замолкаю, но, собравшись с силами, продолжаю вновь, – пока не навернулась. Я была перспективной спортсменкой, господин Кириан, но одно падение перечеркнуло все.

Выдыхаю с шумом, закончив с признанием, опять смотрю в черные, словно небо перед рассветом, глаза, и буквально каменею, когда он выстреливает в меня вопросом, бьет на поражение, прямо в сердце:

– Сама упала, красивая, или помогли?

Глава 17

Не могу ответить. Опускаю глаза и вцепляюсь пальцами в ручку чашки. Наверное, надави я сильнее, и весь стол был бы уже в осколках.

– Почему ты не в сборной, красивая? – раздается резкий вопрос, и я смотрю в черную бездну. Слишком резко, неожиданно и вот меня смятение окутывает, когда отвечаю тихо:

– Моя спортивная карьера закончилась падением и травмой… я не хочу говорить об этом. Все в прошлом. Поднимать эту тему – только рану бередить. Ничего не изменить.

Тереблю пальцы, провожу ногтями по мозолям на ладонях. Делаю себе больно, отвлекаю от той незаживающей раны, которая живет в сердце.

Сколько лет прошло, а меня не отпускает. Да и вряд ли отпустит. Есть такая боль – фантомная.

Она не покидает ни на секунду, и ты учишься жить вместе с ней, привыкаешь… Корежит тебя уже не так, как поначалу, но все внутри свербит и свербит.

Я просто приняла свою боль и в какой-то момент продолжила жить.

– Посмотри на меня, Белла, – бархатный голос имеет оттенок стали. Мне приказывают, и я подчиняюсь.

Смотрю на мужчину с вызовом. Я не готова делиться своей болью ни с кем, а судя по тем вопросам, которые продолжает задавать Кириан, жалеть меня никто не собирается, и я благодарна за это. Пусть так. Жестко. Больно. Но на равных.

– Ты сорвалась, Белла?

– Да.

Прищуривается и в уголках глаз собираются веселые лучики морщинок. Ему подходит. Этот мужчина похож на благородный коньяк. Чем больше выдержка, тем богаче вкус.

– Причина падения?

Режет меня словами, пытается добраться до сути. Зачем ему это? Любопытство? Нет. Скорее, хочет понять, что за кадр собирается взять на работу.

– Рука соскользнула с перекладины, – отвечаю ровно.

Улыбается и отчего-то становится очень страшно. От него изморозью веет и… мне вдруг кажется, что он убивал.

Это холодное лезвие проскальзывает в интонациях и черном глубоком взгляде.  На мгновение пелена будто слетает, и я замираю перед опасным хищником. С таким вымороженным лицом хребты переламывают.

– Соскользнула? – слово растягивает, на вкус пробует, а я под столом сильнее коленки сжимаю. Все тело ноет, и я не могу понять своих ощущений. Меня то в жар бросает, то в холод.

Не отвечаю.

Мне нечего сказать, некого обвинять. Спорт жесток. Каждый борется за свое место под солнцем.

Прямо как в жизни…

– Темная у тебя история, Изабель.

Прищуривается сильнее. Опасный. Такие мужчины просто бомба замедленного действия. Они притягивают к себе и бьют наповал.

Не то чтобы опыт у меня огромный, он у меня как раз скудный и далеко не радужный, заставляющий чувствовать свою ущербность и неполноценность.

Но здесь…

Я просто чувствую, что от Кириана лучше держаться на километровом расстоянии.

– Родители где?

Опять вопрос. Допрос продолжается, а магнетизм мужчины не дает не ответить на поставленные вопросы.