Жена по завещанию

– Пока… просто поговорить.

Чеканит ответ и прищуривает свои леденящие душу колючие глаза.

Это его «пока» звучит как-то уж очень многозначительно.

– Поговорить? – переспрашиваю. – О чем вам говорить со мной?!

Ухмылка кривит чувственные твердые губы мужчины. Он будто соглашается с моим высказыванием. У человека его уровня разговор со мной может быть только в плате заказа и уточнения меню.

Мы оба это хорошо понимаем. Я как обыкновенную реалию, а он… он смотрит на меня, как на букашку, и от этого и странность всей ситуации.

– Имя Бахтияров Альберт Генрихович говорит тебе о чем-то?

Спрашивает будто между прочим, а вот глаза словно вспыхивают сталью и губы свои сжимает в линию. От одного взгляда мужчины у меня мороз по коже идет.

Пожимаю плечами.

– Нет, – отвечаю тихонечко и напарываюсь на откровенно презрительный взгляд.

– Уверена? – переспрашивает с нажимом.

– Я не знаю этого человека! – повышаю голос и сжимаю руки в кулаки. – Если у вас на этом все, то отпустите меня и я домой пойду!

– Зато он знал тебя.

– Знал? – цепляюсь за слово в прошедшем времени… что-то мне говорит о том, что этого человека больше нет, иначе зачем незнакомцу использовать это время в отношении Бахтиярова Альберта Генриховича.

Я силюсь вспомнить, напрягаю память, но ничего не нахожу. Полный штиль.

– Послушайте, я правда не знаю того, о ком вы спрашиваете, возможно, вы ошиблись, спутали меня с кем-то, словом, я не та, кто вам нужен, и ничего не знаю!

Теряю терпение, проговариваю уверенно.

– Мне скрывать нечего. Я не знаю ни вас, ни этого мужчину. Так что… просто выпустите меня из этого автомобиля!

Несмотря на то, что я держусь, последняя фраза вылетает с надрывом.

– Не знаешь, значит… Как интересно…

Говорит с плохо скрываемым раздражением, чуть подается вперед и до меня доходят хвойные нотки аромата парфюма мужчины. Этот запах на мгновение окутывает и заставляет сделать глубокий вдох, чтобы утонуть в терпком, пряно-холодном аромате.

Это не просто парфюм, здесь четко ощущается сам запах мужчины, его аромат, столь же тяжелый, как и его аура, придавливающая меня к сиденью.

Опять его светлые глаза с уклоном в золотой цвет скользят по моему лицу, будто оценивают, неожиданно крепкая рука опускается на мой подбородок, который он сжимает указательным и большим пальцами.

Обжигает этим прикосновением и мне бы дернуться, отстраниться, но я не могу шевельнуться, словно загипнотизированная, продолжаю смотреть в стремительно темнеющие глаза мужчины.

– Красивая девочка, наивный и открытый взгляд, юность… в тебе есть многое, что можно использовать для того, чтобы вскружить голову, только я не понимаю, как и когда тебе это удалось!

Слова, пропитанные едким презрением, а вот большой палец проходится в ласке, слегка очерчивает контур моей губы и у меня мурашки по телу рассыпаются иголками. Жар от этой руки проскальзывает по моему телу, салон автомобиля будто сужается, придавая странную интимность нашей беседе с этим мужчиной.

– Как простая девочка смогла провернуть подобную аферу?

Будто спрашивает меня и засматривается в мои явно шокированные глаза.

– Я ничего не понимаю. В чем… в чем вы меня обвиняете?!

Смотрю в его волевое лицо с хищными линиями. Глубоко посаженные умные глаза, широкие ровные брови, нос с легкой горбинкой, чуть островатый. Чисто выбритый подбородок, тяжелый, с маленьким шрамом, который можно заметить только на расстоянии поцелуя…

Сглатываю гулко и вновь смотрю в глаза мужчине. Вблизи он буквально завораживает своей мужественностью. Это не красота модельного мальчика с обложки журнала. Нет.

Теперь понимаю слова Веты, которая говорила, что есть мужчины, когда на них смотришь, коленки слабнут… и трусики падают…

И Игнат Юсупов именно такой… он сшибает своей энергетикой и харизмой.

Я буквально замираю пойманной птичкой в его руках.

– Какая наивная девочка, и я бы тебе поверил, если бы не запись…

– Запись?! – поражаюсь до глубины души. – Какая-такая запись?!

Откидывается в кресле, смотрит на меня не мигая.

– Запись с камер видеонаблюдения ресторана, на которой ты так мило общаешься с тем самым Бахтияровым Альбертом Генриховичем, которого якобы не знаешь… и который приходил до недавнего времени каждый день в ресторан и занимал именно тот столик, который обслуживаешь ты!

Делает многозначительную паузу, словно дает мне время на осознание, но до меня ничего не доходит.

– Еще раз повторяю, я этого мужчину не знаю! У нас в ресторан ходят многие и я…

– Каждый день. Он приходил каждый чертов день! И ты подходила к нему, улыбалась, заигрывала… Ты привязала его к себе!

Явно мое непонимание выводит мужчину из себя. Его энергетика, аура, все становится каким-то тяжелым. Мне хочется забиться в какой-нибудь дальний угол и просто спрятаться от подобного испепеляющего взгляда.

– Все ли посетители забегают в такое дорогое заведение как на работу, да при этом выбирают один-единственный столик у окна?! – вскидывает бровь и его лицо в полутьме салона приобретает какие-то дьявольские черты.

Хочу возразить, но вдруг меня словно молнией ударяет. Я вспоминаю… вспоминаю импозантного седовласого мужчину в летах, с ухоженной бородкой и в костюме-тройке, бабочке, с внимательными темными глазами.

Он словно сошел с картинок модных журналов времен шестидесятых годов прошлого века.

– Вижу, пришло осознание. Или ты решила закончить свою нелепую игру в непонимание.

– Просто вспомнила одного пожилого посетителя. Этот добрейшей души старичок впервые вошел в ресторан, будто растерялся, потерялся и я была неподалеку, опередила нашего администратора и подошла к нему. Проводила за свой столик, а затем… затем этот импозантный седовласый старец часто захаживал, выбирал черный кофе, иногда в добавок шло какое-нибудь пирожное, которое он всегда оставлял нетронутым. Так странно…

– Что странно? – цепляется к моим словам и я пожимаю плечами, бросаю осторожный взгляд на мужчину и все же решаюсь говорить правду до конца, потому что четко ощущаю, что таким людям, как Игнат Юсупов, врать себе дороже.

– Странно, что он выбирал баснословно дорогие пирожные и не притрагивался к ним. А я убирала этот столик…

Прикусываю губу. Не знаю, как высказаться в верном ключе. Тем более глядя на человека, в руках которого сконцентрирована такая власть. Мне кажется, что Юсупов сейчас сдерживается. Заставляет себя быть со мной цивильным, мне отчего-то кажется, что у него в венах кровь кипит. Он напоминает вулкан. Затишье которого продлится недолго и скоро рванет не по-детски.