Главная партия для третьей скрипки
– Когда?
– Сегодня.
– Вы его уволить пригрозили, если он правду расскажет? – Аринины глаза округлились, налились слезами. – Почему вы меня защищаете? Ведь это я виновата!
– Фух, как с тобой тяжело! – Откинулся в кресле начальник. – Все. Ни слова больше про Волынского. Ты в Америку едешь?
– Нет, – твердо ответила она.
– Почему?
– А зачем теперь?
– Ох ты дура! – Пожал плечами шеф. – Хочешь здесь остаться? Полуживого забавлять?
– Не говорите так!
– Тимуру твоему и без тебя найдутся желающие подушки поправить, – безжалостно доковеркал Пушкина Людоед. – А ты отправляйся в Соединенные Американские Штаты.
Крутанулся на кресле, открыл сейф. Вынул конверт. Перебросил через стол. Велел:
– Посмотри.
Ее паспорт с визой. Три стодолларовые купюры. И билет в красивой синей обложке.
– Вылет завтра, – прокомментировал начальник. – Из Пулково.
– Но мне надо домой съездить! В Москву.
– Зачем?
Она хотела повидать дядю Федю. И съездить на мамину могилку. Но пробормотала совсем другое:
– У меня летних вещей никаких.
– Ничего, – глаза Людоеда весело полыхнули. – В Америке купишь. – И посерьезнел: – Арина, доверься чутью взрослого человека. Тебе надоубираться отсюда, как можно скорее.
– Зачем?
– Твой разлюбезный теперь на голову стукнутый. Сегодня идет на мировую, а завтра может и передумать.
– Пусть передумывает! Я перед ним виновата.
– Опять-снова! Заучи накрепко. Он – упал сам. Я – как работодатель – оплачиваю ему лечение. А твое дело – тихонько исчезнуть и человека в искушение не вводить. Поняла?
– Поняла, – она опустила голову.
Пол в кабинете у начальника красивый. Паркет желто-солнечный, теплый.
Надо решаться:
– А вы тоже приедете в Америку?
– А ты по мне скучать будешь?
Она смутилась окончательно.
Но мозг лихорадочно соображал. Арина никогда не видела шефа с другими женщинами. Но может ли быть, что всесильный начальник, миллионер, вдруг обратил внимание на нее, ничтожную желтоглазую?
Людоед выбрался из-за начальственного стола, подошел. Властной рукой поднял ее опущенный подбородок. Взглянул в глаза, подмигнул:
– Ты мне нравишься, Аринка. И я хочу тебе помочь.
– Зачем вам это? – пробормотала она.
– Считай, я оберегаю редкое растение, – усмехнулся он. – Все, иди. Завтра улетаешь, послезавтра на работу. Майских праздников в Америке нет.
* * *Арина давно привыкла – ее никогда не замечают. Толкают, отворачиваются, делают вид, что не слышат вопрос. Мама когда-то объяснила: всему причиной отсутствие гало-эффекта. Нужно быть красивым. Тогда тебе всегда подскажут, помогут и подарят кольцо с бриллиантом. А на коряжек вроде нее все смотрят, будто их нет.
Но в Соединенных Штатах оказался какой-то совсем другой гало-эффект.
Такой сутолоки, как в аэропорту Майами, Арина не видела никогда. На летном поле толкучка из самолетов. Сотни «рукавов» – и по каждому идут пассажиры. На паспортный контроль – толпы, десятки тысяч! Однако суматоха строго контролировалась. К любому, кто чуть отбивался от толпы, немедленно бросались сотрудники. Раздельно, нарочито медленно вопрошали: «Откуда вы?» И направляли в очередь для американцев, европейцев, а чаще в самую длинную – где вперемешку китайцы, индусы, африканцы, россияне.
Впрочем, после паспортного контроля отлаженный механизм дал сбой. Багажных лент оказалось столько, что глазом не окинуть, и на каждой вертелись чемоданы с нескольких рейсов.
Арина нашла монитор, стала вглядываться. Цифры и города постоянно сменялись, она никак не могла понять, куда ей идти. Но впасть в отчаяние не успела. Подошла женщина. Приветливо спросила:
– What are you looking for?[8]
– Багаж, – пробормотала Арина.
– Багаж, – старательно повторила собеседница. В лице непонимание. – Багаж, багаж. А, luggage? Flight from Russia?[9]
И лично довeла до ленты, где должны были крутиться чемоданы питерского рейса.
Рядом обнаружилась недавняя соседка Арины по креслу.
– Это сотрудница? – спросила у нее Арина на правах старой знакомой.
– Нет, – покачала головой женщина. – Обычная пассажирка.
– А зачем ей возиться со мной?
– Менталитет. Американцы обожают помогать всем несчастным. А инвалиды у них вообще в экстремальном почете, – усмехнулась дама.
И отошла от Арины на пару шагов.
«Понятно. Лично ты – русская и несчастных избегаешь», – усмехнулась про себя девушка.
Она терпеливо подождала, пока багажная лента сделает два круга, но своего чемодана не увидела. И опять: всего-то – испуганно оглянулась, и сразу к ней подскочил помощник – на сей раз служащий. Громко, будто ребенку неразумному объяснил:
– Рейс из России? Ваш багаж уже сняли.
Отвел в сторонку – к груде чемоданов с бирками «Авиафлота». А потом заботливо проводил к выходу.
Теперь все. Разрегламентированное закончилось окончательно. Придется разбираться самой. Несметное количество указателей: «Tri-rail, Metro-rail, выход на парковку, просто exit, то бишь выход. А где автобус-то? До Палм-Бич, где академия, Людоед сказал, почти сотня миль. «Я обычно машину беру, но там общественный транспорт тоже развит. Разберешься!» И как, интересно, ей разбираться? Слова «вus», сколько ни искала, найти не смогла. Пошла в итоге по указателю «shuttle». Села, вместе с бодро-чемоданной толпой, в странный поезд-моно-рельс без водителя. Решила: «Пойду куда все!» Однако монорельс привез ее в огромный зал, где располагались десятки автомобильных прокатных контор. Народ быстренько рассосался по офисам всяких «Avis», «Hertz» и «Car rentals».
Арина в растерянности затопталась посредине. Вдруг – манна небесная! – услышала за спиной русскую речь. Обернулась, бросилась в молодой паре, спросила отчаянно:
– А шаттлы где?
– Вам куда шаттл? – строго спросила холеная, на немалых каблуках, мамзель.
– В Палм-Бич.
Пара переглянулась:
– Заказанный шаттл?
– Нет, мне автобус нужен! Обычный, рейсовый!
Русская красавица отвернулась, но Арина все равно разобрала: «Дикарка!»
А парень торопливо, спутница тянула его за руку, бросил:
– Тут шаттлы только до гостиниц. И в те прокаты, что вне аэропорта расположены.
Ну все. Теперь окончательно пропадай – одна в чужой стране, да с ее совсем минимальным английским. Из зоны прилета вышла, направлять и контролировать больше некому. Осталась стоять посреди зала, мешая людям пройти. Ее терпеливо, без претензий, что перегородила дорогу, обтекали. Еще и «сорри» говорили.
«Будь я тоже красавицей! На каблуках!» – отчаянно подумала Арина.
Но тут опять до нее снизошли:
– What are you looking for?[10]
– Бас. Ту Палм-Бич, – она взглянула затравленно.
Дядька – обычный прохожий – на секунду задумался:
– Bus to Palm Beach? It’s far. You’d better rent a car.
– I can’t drive.
– Well[11]… – Взглянул с нескрываемым любопытством, будто на чудо чудное из зоопарка.
«Сейчас сбежит», – поняла Арина.
– Excuse me for a moment[12].
Да ладно. Мог бы сразу сказать, что не волнуют чужие проблемы.
Но мужчина не ушел. Остановил какого-то дядьку в униформе. Завел с ним темпераментный разговор. Арина улавливала только отдельные слова: «три рейл», «Палм-Бич».
Потом все вместе отправились к стойке информации, в обсуждение вступил клерк. Он сверялся с расписанием и куда-то звонил. Арина с грехом пополам разобрала, что «три рейл» – это вроде бы электричка, но ходит редко, ждать надо больше часа. Уже хотела выкрикнуть: «Да я хоть сколько подожду!»
Но дальше начались вообще чудеса. Вдруг явился парень на электромобиле. Отобрал у Арины чемодан, закинул в багажный отсек. Ей указал на мягкое сиденье. Повез сначала сквозь дебри аэропорта, потом по улице. Километра два накрутили, пока добрались до площадки, где стояли красивые красные автобусы. Водитель снова куда-то позвонил. И наконец триумфально передал Арину на руки роскошному усатому шоферу в униформе «Red coach».
Тот уточнил:
– Палм-Бич?
– Йес.
Нарисовал рукой на ладони:
– 34.
Девушка кинулась в сумку за кошельком.
– Later[13], – покачал головой водитель и указал ей на вход.
Арина все-таки вытащила кошелек. Попыталась дать чаевые парню, что вывез ее к автобусу, но молодой джентльмен отвел ее руку:
– Don’t care[14].
Арина угнездилась в мягком кресле у окна, с удивлением подумала: «У меня тоже появился гало-эффект!»
И наконец расслабилась. Подумала:
«Пожалуй, мне тут понравится».
Автобус мчал ее по широченным дорогам, через немыслимые развязки. Пахло океаном, листья пальм трепетали на ветру. Разноцветье машин, созвездие особняков – от скромных до вызывающе богатых. Но еще интереснее люди. Девиц-конфеток, чтобы все при них: лицо, фигурка, мейк-ап, прикид – здесь почти не было. Что в автобусе, что на улицах: у каждой – обязательно хоть один изъян. Лишний вес, прыщи, спина сутулая, ноги кривые. Но ни капли при этом не стесняются. На попах любого размера – только шорты.
В академии, куда Арина добралась через пару часов, тоже показалось – она не страну сменила, а планету. В Питере все было массивным, глянцевым, эффектным, напоказ. Мраморный пол в холле, величественные диваны, буфет с замашками ресторана. А здесь – чистенький, аккуратный пионерский лагерь. Деревянные домики, пластиковая посуда в столовке, а стойка администратора – прямо на улице. Простой деревянный стол, навес, компьютер. И видеокамера единственная – только на парковке.
Арину встретила лично спортивный директор Инга Матвеевна. Обычно разговаривала сквозь зубы, но сегодня обрадовалась:
– Хоть кто-то наш, ура! Замучилась я уже с этими мексиканцами. Иди, быстро душ принимай – и за работу.
«Вообще-то в Питере сейчас три часа ночи».
Но спорить не стала. Быстро разместилась в крошечной, но со всеми удобствами, без соседок и, главное, теплой комнате. Смыла дорожную пыль. Сменила футболку. И побежала разбираться: чем работа в Америке отличается от нашей.
Оказалось, особо ничем. Обязанности точно такие: распределять корты, принимать оплату. Контролировать уборщиков. Улаживать конфликты.
– Ну, и придумывай что-нибудь, – снисходительно улыбнулась Инга Матвеевна. С кислым видом добавила: – Людоед велел тебя поощрять.
– А кто здесь учится?
– Половина наших. Из России. Родители сбагрили. Живут в домиках, ходят в местную школу. Некоторые местные, из Палм-Бич – тоже русские, в основном. Дети эмигрантов. Взрослые играют – если корты свободные есть.
– А американцы бывают?
– Ну, естественно! Это ведь Америка, – хмыкнула Инга Матвеевна.
– А… как мне с ними общаться? Я по-английски плохо.
– Это, девонька, твои проблемы. Я Людоеду говорила, что сюда кто-то с языком нужен. – Спортивный директор из России тоже не стремилась помогать растерянным и убогим.
«Ладно. Буду сама выкручиваться».
Поначалу всех аборигенов Арина встречала заученной фразой:
– Простите. Мой английский не совершенный, пожалуйста, говорите медленно.
У нас бы обязательно раздражаться начали, но добрые американцы с удовольствием общались с ней – практически по слогам. Так она понимала. Да и говорили не про теорию относительности, а на самые банальные темы. Хотим поиграть, с трех до пяти, оплата картой.
Базовый наборслов и обязанностей Арина усвоила быстро. Чего сложного? Кассовый аппарат и кардридер – точно такие, как дома. Спортсмены – ничем не отличаются. Хулиганят, плачут, мусорят.
А раз Людоед ждет от нее инноваций – пожалуйста. Идей полно.
Начала с добрых дел.
Быстро поняла: ребятам из России в академии очень одиноко. Родители и друзья далеко, язык чужой, развлечься особо нечем. Арина придумала «Открытый чемпионат академии по русским песням». А еще уговорила Людоеда арендовать по воскресеньям автобус и возить студентов: в Майами, Орландовский Диснейленд, Юниверсал-парк, Аквариум.
И на турниры стали делать трансферы – в Майами их много проходит. Ученики потом хвалились: и Джокович им дал автограф, и Маррей, и Серена Уильямс.
Но некоторых звезд можно было и в академии повидать. По указанию Людоеда тех, кто входил в первую сотню взрослого рейтинга, здесь пускали играть бесплатно. Остальных профессионалов – на льготных условиях.
Сама Арина так и не взяла в руки ракетку, но всегда ходила смотреть на тренировки продвинутых. И поражалась: откуда в людях столько сил, энергии, неистовства?
Она знала, что игроки даже из второй-третьей сотни – люди богатые и известные. Пусть призовые с таким рейтингом не велики, но почти у всех – крупные рекламные контракты. Однако держат себя куда проще, чем иные детки российских богачей. Улыбчивые, приветливые. Однажды Арина даже осмелилась спросить: не проведет ли именитый спортсмен открытый урок для учеников академии?
– No problem, – последовал ответ.
Менеджер (звезды всегда приезжали с командой) сразу открыл лэптоп, проглядел расписание, назвал дату и время. Осведомился вежливо:
– Вам подходит?
– Да… но какая оплата? – окончательно смутилась Арина.
– Никакой. Это пиар.
В тот же день она позвонила Людоеду:
– У нас через неделю сам Блейк открытый урок проводит!
– Молодец, – скупо похвалил начальник. – Скажи всем нашим, чтоб обязательно об этом в своих аккаунтах написали. И в местную газетку удочку забрось – вдруг пришлют журналиста?
Над электронным письмом в редакцию Арина билась почти сутки. Отправляла почти без надежды. Не сомневалась – бесплатно никто писать не станет, а бюджета начальник не выделил.
Однако ошиблась. И журналист пришел, и репортаж появился. А когда она отправила в газету подарок – купон на десять часов бесплатной игры – ее чуть ли ни упрашивать стали: «Обязательно сообщайте нам о таких открытых уроках! Это очень интересная тема!»
Да, контактировать с обычными американцами оказалось довольно просто. Куда сложнее Арине было спонаехавшими. Бывшие русские обожали ко всему придираться и постоянно требовали скидок. А уборщики-мексиканцы (она оказалась их прямой начальницей) вообще притворялись: будто не понимают ее английский. И работали с ленцой.
Положено им по трудовому договору: два раза в день выносить с кортов мусор. Они честно являются, пересыпают содержимое бачка в пластиковый пакет. Но чтобы поднять пустую бутылку с лавки или обертку с земли – никогда не дождешься.
Арина попробовала бороться, но быстро поняла, чточужой монастырь ей не перестроить. Куда проще самой пробежаться и навести порядок.
При желании она могла и оштрафовать – если пили на игровом поле что-то сладкое вроде колы или не потрудились после себя проволокушить[15].
Но плана по штрафам, как в ГИБДД, у них не было, поэтому Арина, как правило, прощала нерадивых. Подумаешь, забыл бросить пустую бутылку в бак. Бедные дети тренируются, под безжалостным солнцем, два, три, четыре часа кряду. В сумасшедшем темпе, почти без пауз. Странно, что они вообще еще живы. Ей-то проволокушить корт куда проще, чем изможденным тренировкой спортсменам.
«Тетя Арина в академии самая добрая», – говорили про нее.
А она себя чувствовала почти счастливой. Да, некрасива и одинока. Зато живет в отличном месте. Плюс работа интересная. Вот и получался полный баланс.
Арина с ужасом вспоминала злосчастный январь. Сумасшедший, с ароматом «дубовой коры», февраль. Март, что поманил ее ложной надеждой. Апрель, который кончился предательством. Нет. Сейчас – в мае! – ей было лучше всего.
Она, правда, скучала по дяде Феде. Корила себя: что в тяжелые дни за утешением побежала не к нему, а в секту, потом эксперименты над собой ставила. А дальше в ее жизнь ворвался вихрь. Тимур. Затмил уютного и привычногодруга семьи.
Теперь просто стыдно дяде Феде звонить: после того как сбежала в Питер. За дом отдыха не поблагодарила, ни о чем не предупредила. Да и что она ему скажет: «Я в Америке, приезжайте?»
Другу семьи больше делать нечего.
«Забыть его – и все», – приказывала себе Арина.
Тем более что мысли ее занимал еще один мужчина. Громадный, страшный, с крошечными глазами. Людоед. Он столько для нее сделал! Может, у них когда-нибудь иличные отношения начнутся?
Но пока Людоед оставался в Питере. А в академию, в самом конце мая, прикатил длиннющий розовый лимузин. Арина, увидев его на изображении с видеокамеры, удивленно пронаблюдала, как из представительского авто кубарем выкатился щуплый человечек, кинулся к задней двери, открыл. Второй паренек, до невозможности похожий на первого, уже стоял рядом с открытым зонтом.
Из лимузина показалась дамская ножка. Цокнул об асфальт каблучок. Странно. В академию все приезжают в шлепках, потом переобуваются в кроссовки.
Одежда у гостьи тоже оказалась совсем не теннисная – лосины, туника с длинными рукавами. Ладно, пусть в машине кондиционер. Нотенька на кортах еще лет десять ждать – деревья только посадили.
– Кто это? – обернулась Арина к охраннику-филиппинцу.
– Hollywood star[16], – без тени сомнений отозвался тот.
Однако было в расхлябанно-американских манерах красавицы что-то безнадежно русское. Поэтому Арина сразу нацепила на лицо маску туповатой исполнительницы. Она уже знала: богачки родной закалки требуют от персонала беспрекословного повиновения.
Однако создание к стойке администратора подойти не соизволило. Сразу отправилось на первый ВИП-корт, в пристроенную прямо к нему раздевалку. Общаться с Ариной явился один из сопровождающих хлыщей. Здороваться не стал. Сразу заладил:
– We need ten towels, a bucket of ice and please no photo[17].
Знакомый акцент. Арина сама тщетно пыталась от него избавиться.
Приветливо улыбнулась пареньку:
– Добрый день! Вы можете говорить по-русски. Простите мою неосведомленность, но на кого мы записываем ВИП-корт?
Тот посмотрел дико. Процедил сквозь зубы:
– Ты че, мать? Это ведь Каролина!
– А фамилия?
Он готов был испепелить Арину взглядом:
– Каролина Клинн. Два «н».
– Я поняла, – растерянно пробормотала Арина.
На всякий случай немедленно отправила на корт одну из мексиканок с полотенцами и льдом. Сама быстренько открыла рейтинг WTA. Вот Плишкова, а где Клинн? Ничего себе! 649-я позиция. К ним вообще-то девочки из первой сотни приезжали. Сами за рулем, в скромных шортиках.
Ладно. ВИП-корт сегодня все равно пустует. Спросить бы у кого из старших товарищей – красотку Клинн бесплатно надо обихаживать или выкатить ей честный счет – за лед, полотенца и гонор?
Но будто назло, спортивный директор, все тренеры, многие из спортсменов укатили в Майами – болеть за наших на турнире первой категории. И Арина решила: она поступит по обстоятельствам.
Видеонаблюдения на кортах в академии не было, но ВИП-сектор совсем рядом, стойка администратора от него просматривается. Если кому она понадобится, можно будет мгновенно примчаться обратно.
Однако очень долго на корте было пусто. Арина засекла: переодевалась звезда тридцать четыре минуты. Потом еще десять – уже у всех на глазах – поправляла лямки у платья, шнуровала кроссовки, обвязывала волосы цветастой банданой, мазала лицо солнцезащитным кремом.
Зато разминка заняла от силы шестьдесят секунд. Пять приседаний, три наклона, покрутила кистями, и все, взяла ракетку, отправилась на хафкорт[18].
Вертлявые юноши заняли позицию по другую сторону сетки. Арина подивилась: тренеры (как и спарринг-партнеры) обычно себя ценят. Никогда не будут распахивать перед спортсменом дверцу машины, держать над ним зонт. А тут холуи-наставники в одном лице. Осмелятся ли прикрикнуть или хотя бы минимально голос повысить?
Нет. Мальчики молча и качественно работали – набрасывали Каролине мячи. Та отбивала лениво, с кислым лицом. Если нужно было хоть шаг в сторону сделать – не снисходила, пропускала. Да еще и орала на помощников:
– Куда кидаешь? Мне на ракетку играй!
К Арине подтянулись двое парнишек – оба перспективные юниоры, уже доходили до четвертьфиналов «Orange Bowl»[19].
– Теть Арин, кто это? – шепнул один.
– Каролина Клинн. 649-я ракетка.
– Круть, – хмыкнул парень.
– Сиськи нормальные, – толкнул приятеля в бок второй. Смутился, пробормотал: – Простите, теть Арин.
– На заднюю линию пошли! – выкрикнула с корта красавица.
Ее подручные поспешно переместились дальше. Каролина придвинулась ближе к сетке. Начала играть с лета. Пропустила один, второй, третий. Когда не попала по четвертому, заорала во все горло, нецензурно выругалась.
– Сто баксов. Теть Арин, иди, штраф выписывай, – хихикнул один из подростков.
Каролина кинула в их сторону злобный взгляд. Начала махать ракеткой чуть резвее. Но теперь мячи полетели в аут.
– Ржака! Надо в Youtube выложить, – один из спортсменов достал телефон.
– Даже думать не смей! – зашипела Арина.
Подросток поспешно вернул аппарат в карман, но Каролина, – нет бы за мячом смотреть! – уже швырнула ракетку на корт и заверещала:
– Не снимать! Я сказала – меня не снимать!
– Простите, – поспешила оправдаться администратор. – Он не собирался снимать. Только эсэмэску посмотрел!
Но юнцу, в отличие от нее, капризных клиенток бояться нечего. Улыбнулся насмешливо, произнес:
– Красавица, ты мячик подкручивай! А то он у тебя все время в аут летит.
– Заткни пасть, щенок! – окончательно взъярилась звезда.
– Кыш отсюда! – сделала страшные глаза Арина.
Парни мигом исчезли.
– Ты тоже пошла вон! – рявкнула на нее Каролина.
Учить заезжую звезду хорошим манерам администратор не стала. Покорно вернулась за стойку. Но за тренировкой продолжала поглядывать. Игра у Каролины явно не шла. Мячи щедро летели не просто в аут – через забор. Девица злилась. Колотила ракеткой об землю. То и дело уходила с корта, падала на скамейку. Холуи тогда немедленно подлетали к ней: один открывал зонт, второй обмахивал полотенцем. Пила воду. Ела фрукты. Обмахивалась огромным веером.
В памяти всплыло, из маминых словечек: «Комическая фигура».
Клоунов Арина не любила с детства. Поэтому, когда Каролина скрылась в раздевалке, посмотрела на часы и распечатала счет – время по прейскуранту, аренда полотенец, доставка льда. Пятьсот десять долларов владелицу лимузина не разорят.
А пока госпожа Клинн наводила красоту, решила проверить: в каком состоянии корт?
Ничего себе девушка потренировалась! Полотенца раскиданы, втоптаны в рыжий песок. Прямо на земле – банановые шкурки, очистки от апельсина. Обломки ракетки – одну все-таки разбила. И грунт после себя разровнять даже не потрудились, а корт, хотя и ВИП, специального уборщика не предполагает.
Черт с ней, с куклой?
Нет. Мимо молодые спортсмены ходят, все видят, дурным примерам немедленно следуют.
И когда приспешники Каролины – нагруженные ее ракетками – вышли из раздевалки, Арина преградила им путь. Спокойно попросила:
– Уберите, пожалуйста, за собой.
– Чего? – дружно удивились парни.
– На корте есть мусорное ведро. И волокуша.
– Ты че, обалдела? – рявкнул один из юнцов.
– Тогда я впишу уборку корта в ваш счет.
– Попробуй, – угрожающе молвил второй.
В этот момент из раздевалки выплыла Каролина. Не глядя, швырнула сумку с одеждой парням, прищурилась на Арину. Но обратилась к своим помощникам:
– Что ей надо?
– Денег хочет! – угодливо хихикнул парнишка.
– За что? – медовым голосом поинтересовалась красавица.
– Мы на корте намусорили, – заявил, почему-то торжествующим тоном, второй.
– Обалдеть! Ты кто такая? – подступила к Арине мисс Клинн.
– Арина Горошева. Администратор.
Один из холуев приблизился к звезде, что-то зашептал на ухо.
Каролина брезгливо его оттолкнула. Требовательно спросила у Арины:
– Тебя кто сюда прислал? Людоед?
– Да
– Откуда ты его знаешь?
– Я в Питере работала. В его теннисной академии.
– Тогда я поняла, – красавица демонически улыбнулась. И приказала прихлебателям: – Все. Пошли отсюда.
– Минуточку. – Арина поняла, что убирать их она не заставит. – Вам еще нужно счет оплатить.
– Засунь его себе в одно место! – обернулась на ходу Каролина.
Арина глубоко вдохнула. Выдохнула. Разбаловалась она в Америке. Хочется не понурить голову привычно, а схватить с земли камень и пульнуть вслед звездуле. Раньше столь агрессивных мыслей в голове не мелькало.
Она вернулась за стойку. Камни бросать – глупость. Может быть, позвонить шефу, пожаловаться? Или хотя бы Инге Матвеевне накапать?
Но спортивный директор вернулась с турнира поздним вечером и от Арины сразу отмахнулась:
– Не грузи, без того куча проблем. Завтра утром Людоед прилетает.
– А что так внезапно?
– Хозяин, – вздохнула Инга Матвеевна. – Уборщики, блин, ушли уже. Давай-ка сама по кортам пройдись, проверь, чтобы все чики-чики. И в раздевалках посмотри.