Почтовый голубь мертв (сборник)

Мама обняла, попросила:

– Викуля, ты ведь у меня сильная. Пожалуйста, держись. Дома поплачешь.

И дочь повиновалась. Сидела вместе со всеми за поминальной тризной. И завидовала дочери олигарха Пищелева. Та сейчас былавместе с отцом. А ей только папины портреты остались.

Вика очень старалась меня разозлить, но на скорбящих я не обижаюсь. А что с поминок выгнали – так оно и лучше! Найдем местечко поприятнее.

Город накрыло теплыми сумерками, рестораны ввиду чудесной погоды переехали на террасы и манили вкуснейшими ароматами. Я настолько проголодалась, что даже запах донер-кебаба из ближайшего ларька привлекал чрезвычайно. Однако от необдуманной покупки удержалась. Где, интересно, сейчас мой босс, бог и друг Синичкин? Шепчет на ушко очередной красавице байки о своей опасной доле частного детектива? Или тоже чувствует себя одиноким и не знает, с кем ему преломить хлеб?

Как я хотела сейчас оказаться с ним! Вместе сходить в ресторан. Обсудить ситуацию. И просто почувствовать рядом его тепло, его силу.

Я набрала номер (в памяти моего телефона он шел под цифрой «1») и затараторила:

– Пашуня! Я поняла, что без тебя не могу.

Синичкин осторожно спросил:

– Ты сейчас о работе? Или о личном?

– Обо всем, – честно призналась я. И попросила: – Давай в ресторан сходим.

Почувствовала: Синичкину приятен мой порыв. Однако вслух он проворчал:

– Не до гулянок сейчас. Приезжай в офис. Я хлеба с колбасой купил.

Синичкин в семь вечера перекусывает на рабочем месте. Потрясающе!

Я немедленно помчалась в магазин. Приобрела бутылку вина, сыр в нарезку, орехи и виноград. Надо заесть поминки – и внести свою долю в наш с Павлом ужин.

Вошла в офис, осторожно спросила:

– А что ты домой не пошел?

– Втянула меня в дурацкую мыльную оперу – и еще спрашивает! – воскликнул Павел Сергеевич.

– Но согласись, письма из будущего – это так интересно! – с воодушевлением произнесла я. – Я, кстати, только что с поминок.

Он выразительно повел носом:

– Чую.

– Брось! Я там буквально две капли. Все остальное время Вику пасла. Но она все равно напилась.

– Переживает?

– Не то слово.

– Да, глупая история, – вздохнул Павел. – Я, кстати, сходил к соседям. В рекламное агентство. Письмо показал. Они оценили. Сказали, обоих бы на работу взяли.

– Кого – обоих?

– Над рекламой обычно в паре работают. Один концепцию придумывает и текст пишет, второй визуальный ряд создает. Рекламисты уверены: над письмецом двое трудились. А то и целая команда.

– Быть не может! – откинулась в кресле я.

– Я тоже думаю: сваял егоодин, но уникум.

– Но кто? И зачем?!

Ответа Паша не дал. Открыл вино, с удовольствием вкусил сыру, пожевал орешек, виноградину. А дальше буднично добавил:

– Убийцу Пищелева и его дочери, кстати, взяли.

Я оживилась:

– Официанта?

– Нет. Рыбу покрупнее.

– Это кого?!

Синичкин усмехнулся:

– Повезло моим коллегам бывшим. Там такой кадр! Практически Сонька золотая ручка.

– Как ты сказал? – удивилась я.

– Впервые в моей практике. Чтобы заказное убийство, да на таком уровне, баба устроила! Впрочем, хороших организаторов находят редко, а ее взяли, – Павел закинул в рот несколько виноградин, сопроводил орехом. – Что еще раз доказывает: женский мозг мал, мышление узко.

Я оставила без внимания сексистское замечание, а шеф продолжил:

– Интересная особа. С девятнадцати лет по тюрьмам. Пять судимостей. Месяца два назад вышла – и снова-здорово. Вляпалась еще лет на двадцать.

Меня просто распирало от восторга, что я чуюслед. Но произнесла почти спокойно:

– Паша, ты можешь ее фото достать?

– Зачем? – удивился он.

– Не исключено, что эта особа связана с моей заказчицей.

– С юной певичкой?! Каким образом?

– Смотри, Вику недавно позвали петь на мероприятии, где авторитеты присутствовали. С охранником, за повышенный гонорар. И там одна криминальная дама ей букет роз подарила. А сегодня, только представь, она же на похороны Викиного отца явилась. И самое главное! Эту тетку прямо с порога морга под белы рученьки в машину затолкали и увезли. Наверняка твои бывшие коллеги. Не она ли – та самая Золотая Ручка?

– Да, ту взяли сегодня, – кивнул Паша. – Но зачем преступнице было приходить на похороны Викиного отца?!

– Давай сначала убедимся, что это она. Перешлем фото певице, пусть та ее опознает.

– И что? – хмыкнул Павел.

– Ну… дама явно имеет связь с их семьей. И питает непонятные чувства к Вике. Если она планировала взрыв и узнала, что ее любимица будет там петь, – логично, что попыталась предупредить. Сочинила письмо из будущего. А на случай, если оно не подействует, все-таки решила подстраховаться – и еще и бандитов на «БМВ» прислала.

– Насчет бандитов – не исключено, – согласился Синичкин. – Но письмо?! Ты хотя бы раз в глаза видела человека после пяти ходок?! Это особый мозг, особый склад. По три ошибки в слове. Про фотошоп вообще молчу. У нашей героини, кстати, образование – восемь классов, насколько я помню.

– Все равно нужно показать ее фото Вике, – упрямо повторила я.

Но Синичкин решительно помотал головой:

– Ни в коем случае.

А потом добавил задумчиво:

– Шерлок Холмс на полицию в лице инспектора Лестрейда всегда работал бесплатно. Давай и мы поможем нашим доблестным органам.

Допил вино и тоном истинного начальника приказал:

– Приглашай завтра к десяти Викину маму.

Я смутилась:

– Извини. Не смогу.

Паша вкрадчиво проговорил:

– Ты потрясающе красивая девушка и неплохой детектив.

Но едва я приосанилась, закончил:

– Но все-таки ты еще мойсекретарь. Почему ты не можешь ей позвонить?

– Это из-за Вики, – вздохнула я. – Она маму побаивается. Вот мы и сказали, что я ее подруга. Еще когда Михаил пропал.

– Ох, женщины! – поморщился Синичкин. – Не можете вы работать нормально. Только с подвывертом.

– С подвыподвертом, – поправила я. – И Викина мама все равно не придет.

– Почему?

– По русской традиции, на следующее утро после похорон положено ехать на кладбище. Умершего завтраком кормить. Символически.

– Ничего, – отрубил Синичкин, – покормит обедом.

И потребовал:

– Давай телефон. Позвоню сам, так и быть.

Признаться в том, что даже имя Викиной мамы забыла, а номер ее телефона вовсе не знала, я никак не могла.

Но мозг, по счастью, работал.

– Сейчас, Пашенька, один момент.

Я вышла в предбанник. И, раз Вику шеф велел не трогать, позвонила прямиком в «Пироги и пышки» – сеть кафе, принадлежащих Викиной маме.

Нагло представилась обозревателем известной деловой газеты и потребовала телефон генерального директора, причем немедленно, для срочного комментария в номер.

– Ирины Антоновны? – растерялись на другом конце провода. – Но у нее горе, супруг погиб…

– По данным рейтинговых агентств, одно упоминание названия фирмы в нашей газете повышает объем продаж на четыре с половиной процента, – понесла откровенную чушь я. – Впрочем, как вам угодно. Я могу позвонить в «Теремок» или «Крошку-Картошку».

– Нет-нет, – перепугались в «Пирожках и булках». – Вот номер. Но Ирина Антоновна сейчас на поминках. Возможно, она не ответит. Давайте я вас с ее замом соединю.

– Мне нужно исключительно первое лицо, – отчеканила я.

И вновь явилась к Синичкину.

– Вот телефон. Набрать? Голос я менять умею.

– Сам справлюсь, – улыбнулся босс. И кивнул: – Иди.

По хитреце в его глазах я поняла: есть у Павла неубиенные аргументы.По моему делу.

Я при закрытой двери в кабинет нервно схватилась за пилочку. Но привести в порядок ногти не успела – Синичкин явился буквально через пару минут. И гордо сообщил, что Ирина Антоновна,разумеется, будет у нас в агентстве. Как он хотел – завтра ровно в десять утра.

«Пришла беда – отворяй ворота».

Она ненавидела эту поговорку для неудачников. Но что может быть хуже, если в день похорон мужа звонит некий частный детектив и обвиняет тебя в убийстве?

На самом деле Ирина Антоновна уже выяснила, как называется ее роль. Она является пособницей. Статья попроще, срок поменьше.

Поэтому уверенно сказала:

– Я никого не убивала.

– Но дело полицейским ведь на кого-то надо повесить, – почти весело возразил парень. – А вы подходите. По всем статьям.

– В чем ваш интерес? – спросила устало.

– Мне нужно поговорить с вами по душам, – проникновенно отозвался частный детектив. – Честно все расскажете – возможно, вас вообще не побеспокоят.

Затем добавил в тон металла и велел прибыть в его агентство завтра к десяти утра.

Адрес продиктовал несерьезный: улица Юности, край Москвы. Комнатка-офис в здании бывшего НИИ.

– Я подумаю, – буркнула Ирина Антоновна.

Положила трубку и пробормотала:

– Хоть живой ты, Юра, хоть мертвый – одни от тебя проблемы!

Кроха оперативной информации и женский щебет. Вот и все, что у меня имелось. Однако по тому, настолько легко хозяйка ресторанов отказалась от кормления покойника завтраком, я понял: она замешана крепко. Всем полезно знать жизненную максиму: не бывает такого, чтобы пьющий муж что-то затеял – а жена, да еще авторитарная, владелица бизнеса, не проведала.

Римке бы хорошо посидеть рядом, поучиться, но разрушать ее легендуподружки не стал. Может, еще пригодится. Так что встретил Ирину Антоновну самостоятельно – и немедленно пошел в наступление.

Опер из Люберец обмолвился: еще когда все считали, будто Михаил Дивин просто вышел пройтись, горничная в доме отдыха призналась: у нее исчезли дубликаты ключей. От всего третьего этажа, где находился в том числе и номер Дивина.

А Риммочка моя упоминала, будто в вещах Михаила обнаружился кредитный договор. Неподписанный, то есть недействительный. Однако сумма значилась кругленькая – десять миллионов. И поручителем – Вика. Плюс справка с ее работы подделана. Девушка все документы приняла за чистую монету и пришла в ярость (которую разделяла и моя Римка). Но я, человек здравый, подумал: вряд ли мужчина, который собрался жениться, да на москвичке с богатой мамой и квартирой, станет работать столь грубо.

А вот родители невесты – которые явно не жаловали потенциального зятя – такую бумагу могли организовать запросто. Чтобы очернить жениха и отвадить от него любимую дочечку.

Плюс еще одно крайне подозрительное обстоятельство.

Билет на концерт Монсеррат Кабалье, который внезапно достала Ирина Антоновна. Ведь именно из-за него Михаил отправился на отдых один. И в итоге погиб.

…Едва женщина присела – с прямой спиной, на край кресла, – я строго спросил:

– Как вы относились к Михаилу Дивину?

Врать она не стала:

– Ничтожество. Нищеброд, неумный, подленький. Вечно деньги из дочки тянул. А Вика уперлась: замуж, и все тут.

– И тогда вы разработали план. Дочка идет на концерт. А вы в это время убираете ее жениха. В доме отдыха. Где вас никто не знает и кругом леса.

– Чушь. Меня вообще там не было, – решительно запротестовала женщина.

Я пожал плечами:

– Отягощаете свою участь. Есть записи с видеокамеры. На них отчетливо видно, как вы открываете дверь комнаты Дивина. Плюс другая видеозапись имеется: как вы входите в комнату горничной. И ее показания, что дубликаты всех ключей от третьего этажа исчезли.

– Но… – она побледнела.

– Я объясню, почему вас не трогали. Пока. Следователям трое узбеков подвернулись. Им срок пожизненный, без разницы – все на себя берут. Но в каждом эпизоде конкретно тщательно разбираются. До Дивина банально руки не дошли. Однако очень скоро поднимут записи с видеокамер и установят: в день убийства Михаила вы не просто были в доме отдыха, но украли ключи и заходили в его номер.

На самом деле я откровенно блефовал. Камер наблюдения на всю «Дубовую рощу» имелось лишь две, и то работала единственная, на входе. Плюс видеозаписи хранятся от силы неделю – а тут больше года прошло. Но если человек никогдане привлекался, он в подобную чушь обычно верит.

– Ирина Антоновна, – задушевно произнес я, – улики неубиенные. Вам бессмысленно отпираться.

Плакать или закрывать лицо руками она не стала. Спросила почти спокойно:

– Чего вы хотите? Денег?

– Правды. Кому из вас пришла в голову идея убить Михаила?

– Господи, – она молитвенно сложила руки, – да мы его вообще трогать не собирались! Просто поговорить хотели. Отвадить от дочки.

– Однако Дивин мертв. Кто конкретно его убил? Вы или муж? – повысил голос я.

На ее месте можно было продолжать все отрицать, и ничего бы я с ней не сделал. Но утро после похорон – благоприятное время для допроса. Ирина Антоновна зло выкрикнула:

– Да говорю вам! Юра не хотел его убивать! Он должен был Мишке денег дать, чтобы тот отстал от Вики. Может быть, пригрозить. Но парень начал хамить, а муж у меня после Чечни, плюс выпивал. Единоборствами занимался. В общем, не смог сдержаться.

– Вы присутствовали при этом? – спросил я.

– Да нет, конечно! Я Юрку чуть сама не прикончила, когда узнала, что он натворил!

Нервно вскочила, забегала по кабинету:

– Мы четко разделили полномочия: с меня – Вику удалить. И кредитный договор фальшивый подкинуть. Плюс пару писем на электронную почту Михаила – одно якобы из банка, второе – бизнес-предложение, которое требовало крупной суммы денег. Вика мне рассказывала: ее «котик» к жизни очень не приспособлен, она сама собирает его сумки во все поездки. Поэтому я не сомневалась: компромат на жениха моя дочка найдет.

Я все исполнила. Заранее купила билет на концерт, наплела дочке, что за участие в «Активном гражданине» его получила. Съездила в дом отдыха тоже заблаговременно. Прошлась везде, убедилась: охраны там никакой. Горничные двери в свою комнату не запирают, ключи бросают без присмотра. Все было готово. Вика отправилась в театр, а мы с Юрой в «Дубовую рощу» поехали.

– На машине?

– Да.

– Где ее оставляли?

– В лес загнали. Метрах в трехстах. У нас «Джип», проехали без проблем.

– И что было дальше?

– Дальше мы разделились. Юра позвонил Михаилу и предложил выйти прогуляться по лесу. Поговорить насчет будущей свадьбы. Условились встретиться через двадцать минут у дальней калитки. А я выждала полчаса – и в дом отдыха пошла. Пробралась на всякий случай через дыру в заборе. Ключи взяла без проблем и справилась очень быстро. Потом вернулась к машине и начала звонить Юрию – он не отвечает. Два часа телефон терзала – он только к восьми отозвался. Голос потерянный:

Примечания