Смерть за добрые дела
– Фамилия этой Юли? – потребовала журналистка.
Но кандидат наук отрезал:
– Все факты после оплаты.
– Пока платить не за что.
– Это еще не все, – ответил спокойно. – Примерно пару недель назад Феликс и Юля поссорились. Он в библиотеке появляться перестал, она ходила сама не своя. А несколько дней назад попыталась с собой покончить.
– Вы откуда знаете?!
– Так она прямо в библиотеке и хотела выпрыгнуть из окна. Третий этаж. Потолки больше пяти метров. Но ей помешали.
– Кто?
– Одна сотрудница, – хитро улыбнулся ученый. – Кто именно – пока не скажу.
– И вы за это денег хотите? – издевательским тоном спросила Ксюша.
Ученый на ее выпад не отреагировал. Хладнокровно продолжил:
– Я подслушивал их разговор. Сотрудница сказала Юлии: «Я помогу тебе его вернуть». Бедняга, конечно, не поверила: «Что ты можешь? Ты всего лишь библиотекарь». Но та клялась, что у нее есть, как она сказала, все возможности. У меня имеется аудиозапись разговора. А также фотография Юлии на подоконнике.
Ксюша задумалась. Спросила:
– И что было дальше?
– Юля слезла с окна…
– Ну, так все понятно! Эта ваша сотрудница ее просто успокоить пыталась!
– …А через пять дней Ангелину убили.
– Вы, кажется, говорили про доказательства, – хихикнула журналистка.
– У меня нет, разумеется, фотографий с места убийства, – едко сказал кандидат наук. – Но вчера Юля прибежала в библиотеку счастливая и абсолютно преображенная. На весь зал кричала, что Феликс к ней вернулся. И горячо нашу сотрудницу благодарила. А та просила ее говорить потише.
– Это все?
– Да.
Ксюша быстро соображала. Никаких, конечно, реальных фактов. Но снимки Феликса и «селедки» читателям, несомненно, зайдут. Да и вообще история нормальная: и Золушка есть, и типа мститель – библиотекарь. Так и напишем: пообещала «вернуть любимого». Раз аудиозапись имеется, никаких судебных исков против газеты не будет.
Журналистка максимально равнодушно произнесла:
– Вообще эта ваша история стоит максимум тысячу. Но с учетом, что есть фотографии, аудиозапись и вы за ланч заплатили, – ладно, три.
Увидела разочарование на его лице, поспешно добавила:
– Хорошо. Пять. Но это последнее слово.
– Договорились, – быстро кивнул ученый.
Она протянула рыжую купюру. Приняла фотографии (одна, где Юлия на самом краешке подоконника, – реально эффектная). Аудиофайл. Достала блокнот и строго сказала:
– Теперь фамилии. Этой Юлии и сотрудницы.
Фамилия Золушки ей ни о чем не говорила. Но когда услышала вторую, аж поперхнулась:
– Как вы сказали?
– Митрофанова. Надежда Митрофанова. Исполняющая обязанности заведующей зала всемирной истории.
Вот это да! Повезло так повезло!
Даже хотела дополнительно пятерочку информатору добавить – от полноты души. Но от неразумного порыва, конечно, удержалась.
* * *Мишу Симакова еще в девятом классе обязали раз в неделю ходить к психологу. Инспекция по делам несовершеннолетних настояла после того, как однокласснику морду разбил. Без особого повода – просто показалось, что тот на него косо смотрит.
Родители тогда смогли организовать, что драка вроде как была обоюдная, и ставить Мишу на учет в полиции не стали. Психиатры под контроль тоже не взяли, сказали: нормальный. Просто вспыльчивый. Так что обошлось сеансами у психолога, и та долго убеждала, что свои эмоции нужно учиться контролировать:
– Иначе и в институт не возьмут, и «права» не получишь.
В вуз Миша и так не собирался, но водить машину всегда мечтал. Поэтому нрав сумел обуздать. Если накатывало, сдерживался. Только дома (когда без свидетелей) орал во всю глотку или посуду (треснутую, что все равно на выброс) бил – как психолог научила.
Половое созревание миновало, характер у Миши стал мягче. Работать пошел сначала в такси, а когда поднабрал стажу – в персональные водители. Иным клиентам, конечно, иногда хотелось засветить в морду, но сдерживался. Когда совсем накатывало, зубами скрипел. Тоже, конечно, не метод – пришлось даже эмаль реставрировать, – но лучше, чем получить клеймо психа и навсегда потерять возможность водить машину.
А когда устроился персональщиком в солидную фирму, психовать совсем перестал: крошечная жалоба – и вылетишь мигом. Да и долгие, скучноватые дни за баранкой или в ожидании пассажиров сделали склад ума более созерцательным и философским.
Понял наконец: добиваться цели можно, только если ты хладнокровен.
Но когда на заднее сиденье впорхнула ненавистная, сытая, довольная, лоснящаяся довольствием и богатством Асташина, все годами выстраиваемые принципы полетели в тартарары.
* * *Надя чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Ощущение, будто против нее весь мир, ни от кого нет поддержки. Читатели в зале смотрят с тревожным любопытством.Мастера в чате «Кайроса» затаились – вероятно, злорадствуют про себя, ждут развязки. А хуже всего, что Димка – невыспавшийся, бледный, хмурый – сразу дал понять: следствие он будет вести самостоятельно и в ее помощи не нуждается.
Митрофанова много раз пыталась уговорить, чтоб работали в связке. Но Полуянов неласково отвечал:
– Спасибо. Я уж лучше сам.
Наконец она не выдержала. Пинком растворила дверь в святая святых – его кабинет – и заорала:
– Не могу так больше! Я… я, знаешь, что сделаю? Сейчас пойду в полицию. И во всем признаюсь!
Он обернулся от компьютера. Иронически вздернул бровь:
– Тебя, вероятно, задержат.
– И плевать! Не могу больше в себе все это носить!
Его взгляд слегка потеплел, а она кинулась в новую атаку:
– Димочка! Ну я же все поняла! Раскаялась! Пожалуйста! Поддержи меня! Хотя бы капельку!!! И дай свою вину загладить. Я тебе помочь хочу!
– Истинно женский подход, – пробурчал он. – Сначала заварить кашу, а потом еще и требовать утешений.
– Дима, – взмолилась она, – да не надо меня утешать! Наори! Отругай! Но давай мы снова будем вместе! А не каждый сам по себе!
– Ох, Надюшка. А тебе в голову не приходит, что мне тоже тяжело? И даже иногда бывает страшно?
– Так давай я помогу!
– Как своей читательнице помогла?
– Ди-има! Ну, то была самодеятельность! Глупая. Даже преступная. А сейчас я строго под твоим руководством.
– Да что ты можешь реально сделать – кроме оладий?
– Вообще-то, обидно.
– Ну, хорошо, – саркастически улыбнулся он. – Бери тогда блокнот, записывай. Симаков Михаил Аркадьевич. Одна тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения. Последние два года – до позавчерашнего дня – работал водителем в компании «Альдебаран». Симаков вез Асташину в свингер-клуб, но почему-то высадил на полпути. Запись с видеорегистратора стер, на следующую смену не явился. С квартиры съехал. Нужно выяснить, почему и где он сейчас.
– А как же я это узнаю? – растерялась Надя.
Дима хладнокровно добил:
– Ну если не можешь, чего тогда помощь предлагать? Иди жарь оладьи.
* * *Евгений Петрович Шмелев проживал в сталинской восьмиэтажке неподалеку от Тишинского рынка. Совсем рядом грохотала Тверская, но двор обшарпанный, провинциальный: развеваются на ветру простыни, в песочнице без присмотра груда игрушек. Домофон – тоже удивительно для Москвы – сломан. А вот вездесущих бабусек, к сожалению, не оказалось; вместо них на лавочке нагло грели жирные пуза пара котов.
Диме сразу вспомнились Куксик и Ричи – очередные живые существа, за которых ему пришлось взять на себя ответственность. Можно было, конечно, поручить устройство их судьбы Митрофановой. Но допустить, чтобы она встречалась с Игорем, Полуянов не мог. Опасался: Морячок не удержится, выскажет сердечной подруге все, что думает про ее «миссию» и нечаянную смерть Марьяны. Поэтому пришлось самому тащиться с раннего утра на другой край Москвы. Гоняться за шипящими тварями по всей квартире. Распихивать животных, за неимением переноски, по двум спортивным сумкам. Слушать в машине двухголосый, оперный вой. Заверять непривычно растерянного Игоря, что на самом деле это милые, дружелюбные создания.
Когда перекинули питомцев в огромный джип, Полуянов мимоходом спросил:
– Новости есть?
Начальник службы охраны поморщился:
– Ты знаешь свою коллегу Ксюшу Кременскую?
Дима задумался. Вспомнил:
– Она у меня практиканткой была. Давно, года три назад. В штат не взяли. Где сейчас – не знаю.
– В «XXL», – с нескрываемым отвращением сказал Игорь. – Похоже, что-то пронюхала. Крутилась вчера в Дубках. Местных про клуб расспрашивала.
– Кто-то, видно, стуканул. Эта газетенка за информацию платит.
– Ты на нее повлиять не можешь? Чтобы не лезла не в свое дело. А то директор совсем в панике.
– Не любит наш брат, когда на него влиять пытаются, – вздохнул Дима. – Но пусть твой босс особо не переживает. Ксюша – так, только поголосить. Аналитика ей не по силам.
– Шеф готов заплатить, если «Спартак» нигде не всплывет.
– Этого гарантировать не могу, – покачал головой Дима. И посоветовал: – Валил бы ты лучше куда подальше. Вместе с котами.
Но Морячок отрезал:
– Я не крыса. С тонущего корабля не побегу.
Что оставалось? Лишь заверить, что лично он публиковать «клубничку» точно не станет. Не в его интересах.
Полуянову самому казалось: подмешали Асташиной яд не в «Спартаке». А если так – клуб тогда вообще незачем впутывать. К тому же свингерское заведение – пусть и косвенно – на репутацию их семьи тень бросает.
…Прежде чем отправляться к Шмелеву, Дима собрал установочные.
Евгений Петрович окончил химико-технологический. Пока существовал СССР, работал в НИИ. Начиная с середины девяностых пытался приспособиться к новым условиям. Но все его собственные бизнесы – от кооператива, открытого в девяносто шестом, до ООО в две тысячи седьмом – стабильно прогорали.
Семью содержала жена, она трудилась бухгалтером в нефтянке. А когда в две тысячи двенадцатом супруга скончалась, Евгений Петрович прекратил попытки разбогатеть и стал репетитором. Преподавал точные науки. Отзывы – Дима посмотрел – еле тянули на четверочку. Родители школьников жаловались: не может детей мотивировать. Студенты упрекали в том, что объясняет слишком сложно.
Евгений Петрович на «единички» реагировал едко. Отвечал, что «ученик должен сам захотеть усвоить материал и хотя бы минимально напрячь мозги».
Эталоном для него, вероятно, была дочка. Она же его поддерживала. На всех ресурсах, где оценивали преподавателей, обязательно имелся отзыв от Алены Ш. с гневной отповедью критикам.
Когда год назад девушка погибла, жизнь ее отца покатилась под откос.
Евгений Петрович пытался судиться с шоу «Три шага до миллиона» и лично Ангелиной Асташиной – оба иска остались без удовлетворения.
Пил – имелись два привода за хулиганство в нетрезвом состоянии и ехидный репортаж о «пьяных подвигах ученого» в районной газете «Тишинка».
Пробовал мстить Асташиной лично – итогом стало уже ее заявление о «преследовании и попытке незаконного проникновения в жилище». Шмелеву пришлось административный штраф заплатить.
Отчаявшийся отец запросто мог решиться на радикальный шаг – на убийство.
Но точно так же его могли и подставить. Идеальная фигура: одинокий, пьющий. Всем, кто желает слушать, готов рассказывать, какая Асташина гадина.
«В глаза ему посмотреть. Попробовать понять: он или нет?»
Дверь распахнулась, едва успел надавить на кнопку звонка. Следи Шмелев за собой, его можно было бы назвать идеальным мужчиной. Породистое лицо, хорошая фигура. Но сейчас он выглядел даже хуже, чем на фотографии в пьяном виде из районной газеты. Небритый, всклокоченный. Глаза с набрякшими веками, красные. Ощутимый запах спиртного. В коридоре бардак, мусор, грязная обувь свалена в гору.
Увидел Диму – и на лице почему-то сразу облегчение. Сказал, не спрашивая, утверждая:
– Ты не из ментовки.
– Нет. Я журналист.
Оживился:
– Откуда?
– Дмитрий Полуянов. «Молодежные вести».
– Ого! Тот самый? Зачем пришел?
– Хочу с вами про шоу «Три шага до миллиона» поговорить.
– Что ж ты так поздно? – протянул безнадежно. Но пригласил: – Проходи.
Провел в гостиную. Комната выглядела странно. В одном углу вопиющий бардак. Диван с комком серо-грязного постельного белья. Сверху одежда, печеньки, шкурки апельсиновые. Рядом телефон с разбитым стеклом, пустая водочная бутылка, граненый стакан на боку. А точно напротив – идеально чистая и несомненно девчачья территория. Аккуратно застланная постель. На тумбочке настольная лампа и плюшевый медвежонок. Подле кровати ровно, по линеечке, пушистые тапочки.
Шмелев перехватил его взгляд. Пробормотал:
– До сих пор жду, что вернется.
Что-то резало глаз, но Дима решил не спешить. Снял с единственного стула пачку старых газет, смел крошки. Мягко сказал:
– Евгений Петрович, я очень сочувствую вашему горю.
Отец тяжело опустился на свою всклокоченную постель. Пробормотал:
– Да что мне сочувствие ваше. Она для меня всем была. Понимаете, всем! Лучом света. Отрадой. Я только ради нее просыпался. Дышал. Жил! А эта гадина ее уничтожила. Расчетливо. Хладнокровно. Ведь понимала: для меня тот вопрос на миллион – семечки! Тьфу! Элементарная задачка из олимпиады для четвертого класса! Потому и устроила так, чтобы я на звонок не ответил!
– Мне показалось, вопрос не архисложный был. Уж для вашей Аленки – точно, – осторожно произнес Дима.
– Беда, что все так и задумано оказалось! Асташина знала ее слабое место! – горячо заговорил отец. – Столько анкет заполнили, редакторы жилы тянули. Они там, в «ящике», понимали: мы все силы на гуманитарку бросили. И на естественные науки. Аленка на любой – реально на любой – вопрос по литературе, истории, биологии, географии могла сама ответить. А математику с физикой мы с ней только на базовом уровне закрывали. Все, что до пятисот тысяч, знала. И подсказку специально сберегла, чтоб я ей на решающем этапе помог. Они специально спланировали все это. Чтобы довести ее до самого пика, а потом уничтожить. На всю страну. С особым цинизмом.
Закрыл лицо руками. Добавил глухо:
– Этой твари еще хватило наглости принести нашей семье официальные соболезнования. И предложить компенсировать расходы на похороны.
– Вы согласились?
– Нет, конечно!
– Но справедливость в итоге восторжествовала, – бросил пробный шар Дима.
– Ты про то, что сдохла она? – усмехнулся отец.
Диму вопрос покоробил. А Шмелев горячо продолжил:
– И где ты здесь видишь справедливость? Асташиной давно пора было в ад! Еще когда своего мужа угробила! А Аленушке моей – жить бы да жить!
– Вы рады, что она умерла?
– Конечно, – ответил без колебаний. – В бога не верю. Но высшая справедливость на свете должна иметься.
Тяжело Полуянову было в этой комнате. Окна зашторены, крошечный солнечный луч пробивается – в его свете пляшут пылинки. И запах не просто спертый, но какой-то удушающий. Со странной, специфической примесью. В жилых домах – даже запущенных – так не пахнет.
– А что в той комнате? – Дима кивнул на плотно закрытую дверь в соседнее помещение.
– Тебя не касается, – грубо отозвался Шмелев.
Но Полуянов не отставал:
– У вас, я так понимаю, «двушка». Почему же вы со взрослой дочкой в одной комнате спали?
Шмелев вскочил. Заорал:
– Слушай, ты кто такой? Документы свои покажи!
Дима достал удостоверение.
Отец близоруко прищурился. Изучил. Выплюнул:
– Так и спрашивай тогда – про Аленку!
Глаза – совсем недавно мутные, отчаянные – неожиданно прояснились.
Полуянов твердо сказал:
– Я действительно собираюсь сделать большой материал о том, что Асташина на том шоу поступила подло. Но прежде я хочу выяснить, кто убил Ангелину.
– Ты не по адресу, – расхохотался отец. – Думаешь, я, ничтожный слабак, могу кого-то убить?
– Тогда объясните. Зачем вы встречались с Мартой?
– С кем?
– Марта. Горничная Ангелины.
– Не знаю такую.
– Вас видели вместе незадолго до убийства Асташиной.
– Вранье.
Но в лице что-то – Диме отчетливо показалось – дрогнуло.
– Вы по образованию химик. Что в той закрытой комнате? Лаборатория?
– Что ты мне шьешь?!
Хозяин неожиданно быстро переместился. Перекрыл доступ к двери. Заорал истерично:
– Пошел отсюда вон!
Дима вскочил. Оттолкнул Шмелева, попытался открыть дверь. Заперто. А разъяренный отец с неожиданной легкостью схватил за ножку опустевший стул и попытался обрушить журналисту на голову. Полуянов еле смог увернуться. Но Евгений Петрович уже вошел в раж. Ловко подхватил отлетевшую ножку и теперь наступал на него с импровизированной бейсбольной битой. Вопил:
– Я думал, ты с добром! А вы все, все заодно!
Дима смог перехватить руку, но мужчина извернулся, лягнул его в коленку. Лицо побагровело от ярости:
– Прочь! Прочь отсюда!
При желании можно было вступить в драку и даже, вероятно, выйти в ней победителем. Но соседи уже начали стучать в стену, и Полуянов предпочел поле битвы покинуть.
Бежал вниз по лестнице – вслед разносились проклятья отца, а в голове покаянно стучало: «И чего я Надьку ругал? Сам тоже наворотил выше крыши!»
Хорошо, хоть в полиции есть свои люди.
Придется ему все-таки идти с покаянием к Селиванову.
Не по силам самому разобраться.
* * *Надя иногда украдкой наблюдала, как Димочка работает, и знала, что первым делом он всегда открывает поисковик.
Так поступила и сама, едва Полуянов (после того как с аппетитом съел пресловутые оладьи) умчался и опять не сказал куда.
Ничего себе задачка!
Симаковых – больше сотни. Полных совпадений – фамилия, имя, отчество – девять. Но ведь есть еще вариант, что тот самый – нужный! – вообще никак не засветился в сети.
Но сдаваться Митрофанова не собиралась.
Первым делом просмотрела профили в соцсетях. Все или закрытые, или по возрасту не подходят.
Попробовать по ключевым словам? Вбила: «Симаков Михаил Аркадьевич, Альдебаран». Ничего. А если «водитель»? Тоже мимо. Не помогли ни «авто», ни «персональный шофер», ни «машины».
А если фамилия, имя, отчество вместе с годом рождения?
Поначалу поисковик привычно ответил, что ни единого полного совпадения. Но Надя от безнадеги начала пролистывать страницы. И на пятой обнаружила интереснейший документ.
Против Михаила Аркадьевича Симакова 1995 года рождения обнаружилось исполнительное производство. Предмет – задолженность по кредитным платежам. Сумма не указана. Но дело давно минувших дней: прекращено в 2019 году по статье 46, часть первая, пункт основания 1.
Надя полезла в интернет смотреть, что за статья. Ага. Пункт первый – это когда сам взыскатель забрал исполнительный лист. То есть господин Симаков, вероятно, разрешил ситуацию по-хорошему. Кредит вернул и все пени по нему заплатил.
Митрофанова еще раз перечитала документ и приуныла. Никакой больше дополнительной информации кроме того, что судебный приказ выдан в городе Бельске Владимирской области.
А если попробовать «Михаил Симаков, Бельск»?
Ничего.
Михаил Аркадьевич (без фамилии) обнаружился на местном форуме по проблемам ЖКХ. Но на аватарке – грозного вида старик, да и судя по постам – пожилой, скучающий склочник.
Уже совсем в отчаянии напечатала: «Водитель, Миша, Бельск».
И сразу увидела объявление:«Опытный водитель. Встречу или провожу на вокзал, отвезу в любое время и в любое место. Стаж с 2013 года».
Вроде бы надо сразу отбросить ввиду недостаточности информации, но Надю заинтересовало: почему не самый, прямо скажем, солидный опыт указан отдельной строкой? Быстро прикинула в уме: если Миша родился в 1995-м, значит, в тринадцатом как раз достиг совершеннолетия. И, возможно, хочет подчеркнуть: сразу, как появилась юридическая возможность, он получил «права».
Да и парень на аватарке выглядит плюс-минус на тридцать пять.
Интересно, а отзывы есть?
Негусто. «Классный водила». «Хорошо гоняет». «Доехали вовремя, без проблем». Последний отклик – четыре года назад.
Михаил или перестал подрабатывать, или в другом месте теперь трудится. А что, запросто может быть. Поднабрал опыта и подался, как вся Россия, на заработки в столицу.
Скорее всего, конечно, не тот. И она иголку в стоге сена ищет. Но Надя все-таки записала телефон и стала искать Мишу теперь уже по номеру.
В 2017 году он продавал «кроссовки “Найк”, б/у, не паль».
А в 2018-м – водитель – теперь он называл себя Михаилом – предлагает свои услуги уже в столице и указывает тот же номер телефона!
Ура. Пока что ее теория подтверждалась. Родом из Бельска, сначала пытался выживать там, наработал опыт и подался в Москву. Перебивался, как и все, случайными заработками, а потом сделал карьеру – от частного извозчика до «Альдебарана»!
«Да мало ли водителей по имени Миша хоть в Бельске, хоть где!» – уныло подсказывала интуиция. Но иных вариантов у Нади все равно не имелось, поэтому она упрямо продолжала поиски.
Последний заказ водитель Миша выполнил два года назад, и объявление свое снял. Больше никаких упоминаний о нем во всемирной паутине Надя не обнаружила, хотя упрямо пролистала целых сто открывшихся ссылок.
Отошла от компьютера. Сделала – для улучшения мозговой деятельности и уменьшения талии – двадцать боковых скручиваний. Куда ж дальше двигаться? Поискать Михаила через программу распознавания лиц? Но она по-прежнему не уверена, что он – тот самый, кто ей нужен. Или попробовать какие-то шпионские варианты?
Дима однажды говорил, что в сети есть сервис: вводишь телефон – и тебе сообщают, где в настоящую минуту находится его владелец.
Надя вбила в поисковик: «Найти по номеру, где сейчас человек».
Ей немедленно предложили «ввести десять цифр без восьмерки». Митрофанова было порадовалась, но на экране сначала долго крутилось колесико поиска, а потом всплыло окошко: «Местонахождение определено. Город Москва. Для получения более точных координат совершите оплату в сумме 1500 рублей».
Надя сначала решила деньгами пожертвовать, да в последний момент задумалась: а не разводка ли? Тем более что Миша (если, конечно, речь о том самом), по словам Димки, со съемной квартиры съехал. Остался ли он в Москве? Не факт. Но даже если остался и ей пришлют сейчас его координаты, что дальше-то делать? Обходить все квартиры дома, где Михаил предположительно находится? Нет, ерунда какая-то.
Закрыла грабительскую программу, начала копать дальше. А что, интересно, такое «поиск по номеру и фото в Телеграм»? Прошла по ссылке. Ей предложили отправить запрос бесплатно. «Если в списке будет интересующая вас информация, то вы сможете оплатить подписку».
Ну, попробуем.
Найдены ФИО из баз, имя на сайтах и история публикаций объявлений. Бот за услуги просил смешные двадцать рублей, поэтому решила раскошелиться.
Оплатила – и уже через минуту ей целое полотно пришло.
Бинго!
Никакого больше абстрактного Миши.
Симаков Михаил Аркадьевич, дата рождения 28 сентября 1995-го! Адрес: Бельск, улица Полевая, дом 8, квартира 3. И телефон – того самого «водителя Миши». Полное попадание!
Схватила уже трубку Димке звонить, да вовремя остановилась. Чего она такого особого узнала? Полуянов-то просил выяснить, где Михаил сейчас находится. Но все равно приятно: ухватилась за соломинку, а в итоге вышла именно на того человека.
Стала дальше читать.
Информации бот прислал существенно больше, чем она своими силами обнаружила в поисковике.
Миша – под своим телефонным номером – засветился на сайте знакомств. Искал «девушку приятной полноты без материальных и жилищных проблем» – как раз для нее, ха!
Также робот сообщил, что его идентификатор присутствует в утечке Яндекс Еды от прошлого года, благодаря чему Митрофанова решила: скорее всего, Миша до сих пор холостяк, иначе с чего бы ему почти каждый вечер заказывать одну среднюю пиццу?
Также выяснилось, что Симаков владеет двумя автомобилями – совсем древним «Москвичом» и скромной «Дэу» (номера машин прилагались).
Дальше Надя увидела адреса электронной почты, связанные с номером телефона Симакова.
Mishutik1995@mail.ru, как чертовски оригинально. Но когда Надя вчиталась в следующий адрес, глаза ее полезли на лоб.
И тут уж не сомневалась ни секунды – немедленно кинулась звонить Полуянову.
* * *Прежде чем навещать своего давнего приятеля, ныне занимавшего серьезный пост в ГУВД столицы, Дима решил пройтись.
Селиванов и прежде, когда был простым опером, отличался исключительным умением задавать неудобные вопросы. И пусть давно «на земле» не работал, нюх не потерял. Поэтому надо было хорошенько продумать, как не просто информацию вытянуть, но еще «прикрыть» всех, за кого в ответе. Митрофанову. Игоря. «Кайрос».
Что говорить (и говорить ли вообще) про Марьяну и свингерский клуб. Как объяснять свой визит к Шмелеву.