Ласковое солнце, нежный бриз (сборник)

И Римма, забыв про ужин, двинулась прочь. Все равно никакой кусок в горло не полезет, пока она не избавится от своей внезапно обретенной информации…

Джай, на удивление, явился очень быстро – получаса не прошло. По традиции весь наглаженный, в ослепительно чистой рубашке («Наверное, это уже завтрашняя», – мелькнуло у Риммы). Устало опустился в кресло на террасе. Привычно отвел глаза от ее обнаженных коленок. Безупречно вежливо произнес:

– Слушаю вас, мэм. Что вы хотели мне сообщить?

– Я хотела задать вам вопрос, – улыбнулась девушка. – Вы по-прежнему уверены, что смерть Матильды была ненасильственной?

Глаза индийца – черные угольки в темноте тропической ночи – гневно сверкнули:

– Вы вызвали меня лишь потому, что вам стало любопытно?

А она небрежным жестом поправила упавшую (точнее, специально сброшенную) бретельку топа и – очень спокойно, очень последовательно – рассказала ему о своих сегодняшних приключениях. И закончила так:

– Я абсолютно уверена: это была та самая нищенка, что приходила в наш спортивный городок. И точно помню: в последний раз она появлялась здесь как раз в день смерти Матильды. А сегодня я своими глазами видела, как наследница погибшей вручила ей крупную сумму денег. Интересно, за что?

Римма победно уставилась на собеседника.

Его смуглое лицо почти сливалось с чернотой ночи и выглядело абсолютно бесстрастным. А потом Джай молча встал и велел Римме:

– Пройдемте в дом.

Девушка послушно поднялась. Распахнула перед гостем дверь. Включила свет.

Джай без лишних церемоний присел на ее незастеленную кровать и произнес:

– Идите сюда.

Прямо скажем, прозвучало несколько двусмысленно – с учетом ночи, пустого коттеджа и ее голых коленок.

Однако следователь всего лишь извлек из своего портфельчика фотографию. Протянул Римме. Спросил:

– Это она?

Римма взяла карточку и едва не выпустила ее из рук: на нее смотрело лицо той самой нищенки. Все в морщинах, правый глаз затянут бельмом, губы оскалены в зловещей улыбке.

– Она? – повторил Джай.

– Д-да… – пробормотала Римма.

– В таком случае вынужден констатировать: вы испортили мне вечер.

Джай убрал фотографию обратно в свой портфель. Надменно взглянул на потрясенную Римму и снизошел до объяснений:

– Женщину зовут Белинда. Она называет себя колдуньей и, возможно, ею и является. По крайней мере я ее талантов никогда не оспаривал. Сами понимаете, Римма, – следователь скупо улыбнулся, – с представителями оккультных профессий куда полезнее дружить, чем враждовать. Тем более что Белинда частенько предоставляет мне исключительно ценную информацию.

Он вновь перевел взгляд с лица Риммы на ее декольте, и девушке впервые захотелось не дразнить индийца, а купить наконец шестиметровое сари и замотаться в него с головой.

Джай, все еще снисходительно улыбаясь, продолжал:

– Возможно, сейчас я разглашу вам часть следственной тайны, но это, на мой взгляд, единственный способ умерить ваш пыл. Дело в том, что Белинда еще месяц назад сообщила мне: к ней обратилась русская девушка, некая Людмила. Та сказала, что премного наслышана о ее, Белинды, способностях – уничтожать людей силами колдовства или ядов. Или того и другого вместе. И очень просит избавить ее от некоей своей родственницы, которая как раз планирует в ближайшем будущем отправиться в Индию… Речь, как вы понимаете, идет о наших с вами общих знакомых. О той самой Людмиле и о ее тетушке по имени Матильда.

– Но, значит, девчонка была заказчиком убийства! – вскричала Римма.

– А его исполнителем – колдунья, – подхватил индиец. И пренебрежительно добавил: – Неужели сами не понимаете, насколько смешно звучит?

– Но если Белинда действительно убила? Не колдовством, а материалистическим методом? Отравила, например?

– Заверяю вас, – Джай поднялся, – на деле возможности Белинды исчерпываются уничтожением назойливых ворон. И к смерти Матильды она не имеет никакого отношения. Тем более, – следователь наградил Римму еще одним уничижительным взглядом, – что сегодня состоялось вскрытие. Госпожа Матильда действительно погибла от сердечного приступа. Заключение о смерти подписано компетентным патологоанатомом. Так что прошу вас, Римма: больше меня не беспокойте. Особенно по вечерам.

И индиец с достоинством удалился – на прощание скользнув еще одним взглядом по так ему полюбившимся Римминым коленкам.

А девушка рухнула на кровать и наконец расплакалась. Сказались и гонка на мопедах, и нервное напряжение, и воспоминание о страшном лице нищенки, до сих пор стоящем перед глазами… И еще на душе накипела дикая злость. На всяких удачливых – и насквозь лживых – «белоснежек». На ненадежных, трусливых и притом наглых мужчин. Ведь студенты-аргентинцы даже не потрудились узнать, удалось ли ей благополучно добраться домой. А самый, конечно, гад – похотливый следователь Джай, который строит из себя святого и правильного, но тем не менее постоянно косит на нее вожделеющим взглядом и, главное, уже второй раз выставил ее полной идиоткой. Или он прав – Матильда погибла своей смертью, а Римма только зря гонит волну?

* * *

Назавтра, после утренней тренировки, Валентин попросил своих учеников немного задержаться. И, ни на кого не глядя (Римме же казалось, что инструктор более всего избегает именно ее взгляда), объявил, что расследование по поводу обстоятельств смерти Матильды завершено. Причина ее гибели – обширный инфаркт. Наследники смогут забрать тело через несколько дней, по окончании всех формальностей.

– Мы все, и особенно я как организатор нашего семинара, глубоко скорбим по поводу случившегося. – Валентин наконец поднял глаза. – Официально заявляю, что впредь я буду еще более тщательно проводить отбор в свои группы. Теперь, помимо справки от терапевта, которую вы все предоставляете, участников семинара перед началом занятий будет обязательно осматривать врач.

Тренер обвел взглядом всех присутствующих. Задержал свой проникновенный взор на Римме… и у девушки вдруг вырвалось:

– Ну, хорошо. Пусть причина смерти – инфаркт. А не удалось ли следствию выяснить, что стало причиной инфаркта? Что его спровоцировало – у вполне здоровой женщины?

Она внимательно смотрела на инструктора и совершенно определенно увидела, как что-то дрогнуло, метнулось в его глазах…

– Знаете, Римма, – сухо заговорил Валентин после минутного молчания, – я думаю, что тому, кто сможет достоверно определить причины, гарантированно приводящие к инфаркту, наверняка дадут Нобелевскую премию. Спасибо. Все свободны…

И спортсмены – молчаливые, подавленные – потянулись прочь с тренировочной площадки. А когда Римма уже подходила к своему домику, ее нагнал Евгений Мединов. Девушка не ответила на его традиционную широчайшую улыбку, хмуро обронила:

– Ты чего-то хотел?

– Только спросить: ты на пляж собираешься?

– Собираюсь, – кивнула она. Окинула взглядом его всего – идеального, подтянутого, ухоженного и какого-то ненастоящего. И отрезала: – Но не с тобой.

– Жаль, – вздохнул Мединов. И вкрадчиво добавил: – А у меня к тебе дело есть…

– Какие у нас с тобой могут быть дела?

– Ну, ты ведь, кажется, взяла на себя роль частного сыщика… Желаешь знать, кто на самом деле убил Матильду?

– Тебе же сказали: у нее был обширный инфаркт, – бросила девушка.

– Да, Валентин так сказал, – твердо взглянул на нее Мединов. Понизил голос и вдруг спросил: – А ты знаешь, что Матильда с ним спала?

– Вот как? – насторожилась Римма. – А чего же ты раньше молчал?

– Не хотел ворошить грязное белье. И еще надеялся, что Джай, ну тот следователь, сам разберется. Но теперь вижу: он предпочел поступить как проще. И как выгоднее ему и… другим.