Лишь в четвертой (то была по виду гардеробная) Валя обнаружила двух похожих на женщин мужчин.
– Сонечка? – фальшиво улыбнулся ей первый.
– Валечка, – в тон ему откликнулась она.
– Ну, Машенькина помощница? – уточнил второй.
– Она самая.
– Машенька попросила вас в красавицу превратить, – оповестил первый. И немедленно заявил: – Вам длинные волосы не идут, давайте подстрижемся.
А его приятель начал вторить:
– И тени синие – неправильный цвет. Ваши глаза надо лиловым оттенять. Сейчас я вам смоки айс нарисую…
Валентина опасливо взглянула на сладкую парочку. И твердо произнесла:
– Стричься я не хочу, только укладку сделайте, если можно. И смоки айс тоже не надо.
Визажист с парикмахером переглянулись.
– Скучна, как и все пресс-секретари, – вынес приговор цирюльник.
А косметолог внимательно ее осмотрел и укоризненно произнес:
– Вы хотя бы дома за лицом ухаживаете?
– Почти нет. Мне некогда, ребенок маленький, – отмахнулась Валя.
– И очень зря. Подтяжки потом дороже обойдутся, – пригвоздил ухоженный, с накрашенными ресничками мужчина.
Интересно, они с Марией Первой в подобном же тоне разговаривают? Или общаются с клиентами исключительно по ранжиру?
Но все равно приятно, когда над тобой двое специалистов, явно высококлассных, увлеченно колдуют. И они пусть не в красавицу, но в очень привлекательную особу ее превратили.
Когда Валя вновь спустилась на первый этаж, оказалось, что в доме уже полно гостей, а новые все прибывают и прибывают. Шепелев с видом мученика встречал их в дверях, Мария Первая со счастливым лицом порхала по гостиной. Стол уже завален подарками, и вазы, что приготовила Валентина, пригодились – все цветами заполнены. Тетки из службы кетеринга разносили шампанское, из кухни долетали интригующие ароматы. Народ при деле – одни веселятся, другие обслуживают. А чем заняться лично ей – опять непонятно.
Валя взяла с подноса бокал шампанского (подавальщица, кажется, удивилась, что ее тоже допустили к общему торжеству) и опустилась на одинокую банкетку. Принялась разглядывать публику. Поздороваться не с кем. Даже музыкантов, с которыми Мария Первая выступает, не позвали (хотя та всегда говорила: «Ребята – члены моей семьи»). Пара лиц, правда, смутно знакомы – наверное, по телевизору видела. Но явно не звезды и не журналисты – чиновники или бизнесмены. И почти всем здесь далеко за сорок. Да еще и при женах – примерно у половины молодящиеся ровесницы, остальные привели с собой красоток-моделек.
«М-да… Где же ты, мой одинокий, завидный холостяк?!» – хмыкнула про себя Валя.
Залпом допила шампанское и двинулась к Марии Первой. Осторожно растолкала толпу, коснулась локтя:
– Помощь нужна?
– Ой, Валька! – обрадовалась певица. – Да красивая какая!
От Марии Первой уже изрядно попахивало, причем не шампанским – явно успела коньячку хватануть.
Она втащила девушку в круг из нескольких человек, принялась представлять:
– Познакомьтесь! Валентина – мой пресс-секретарь, правая рука и вообще незане… незаменимый человек!
Язык у певицы слегка заплетался.
Валя кивнула в ответ на равнодушные приветствия окружающих и решительно вытащила певицу из толпы, шепнула той на ушко:
– Извините, что лезу… Вы со спиртным не переборщили?
Мария Первая панибратски потрепала ее по плечу.
– Ох, моя скучная Валька… – усмехнулась и подмигнула: – Да расслабься ты! Сегодня можно, я разрешаю. – Пойдем, у меня в студии коньяк припрятан…
Совсем набралась. Да что с ней такое? Всегда ведь – особенно при муже – держала себя в руках. А тут буквально за час, пока Валя отсутствовала, умудрилась до кондиции дойти.
Студия находилась в правом крыле дома, в подвале. «Пойти, что ли, туда, – задумалась Валя, – и заначку ее перепрятать?» Но за столом ведь тоже спиртное подадут. В том числе и коньяк.
– Вы чем-то расстроены? – мягко спросила Валентина.
– С чего ты взяла? – Певица расхохоталась. – Наоборот, я счастлива! Счастлива, как никогда! Сейчас еще выпьем с тобой и вместе поедем на необу… необи… необитаемый остров!
Нужно было срочно что-то делать.
Когда в ее собственной компании кто-то из девчонок перебирал, Валя всегда к ее спутнику бежала и просила присмотреть за подругой. Вариант в случае с Марией Первой совершенно неподходящий. Придется самой…
И она подхватила певицу под руку. Приказала:
– Пошли в вашу студию!
А там вместо коньяка заварила Марии крепкого чая (благо, здесь своя маленькая кухонька имелась). Та пыталась протестовать, однако Валя проявила твердость:
– Сами мне сказали: все контролировать. Вот и не мешайте. Вам еще целый вечер гостей развлекать, а вы в таком состоянии!
Певица хмуро буркнула:
– Да плевать мне на его гостей!
М-да… Похоже, разругалась она со своим ненаглядным в пух. Неужели из-за злосчастного острова?
И Валентина твердо произнесла:
– Плевать не плевать, а пить вы сегодня больше не будете. Нам с вами совершенно не надо, чтобы по Москве сплетни пошли, что у Шепелева жена – алкоголичка. Для всех вы – Мария Первая, идеальная и недосягаемая. А проводите гостей – тогда и делайте, что хотите.
Девушка решительно вылила злосчастный коньяк в раковину.
– «Курвуазье»! Десятилетний! – жалобно пискнула певица.
Однако на Валентину взглянула даже с уважением. Пробормотала: